Книга Мятная полночь - Карина Тихонова

Я пожала плечами:

– Не все мужики гнилые.

– Но многие.

Я хотела ответить, но не успела. Закипевший кофе плеснул через край турки, с шипением залил плиту. Я ахнула, быстренько выключила горелку и подхватила рукавицей горячую ручку.

– Много вылилось? – спросила Тоня.

Я заглянула в турку:

– Тебе хватит.

– А тебе?

– Я чай больше люблю.

Через пять минут мы с Антониной уютненько сидели за столом, попивали кофеек и чай. Открытая бутылка виски терпеливо дожидалась своей очереди.

– Что дальше делать думаешь? – спросила Тоня.

– Работу искать.

Подруга кивнула:

– Это верно. Жаль, конечно, что красивая жизнь тебе не удалась…

– Тонь, да брехня все это! – перебила я.

– Что брехня?

– Красивая жизнь! Ты, милая, начиталась дамских романов о последней любви олигарха, вот и поглупела. Не бывает в жизни ничего подобного! И если женщина соглашается существовать как растение: без собственных денег, без работы, без перспектив на будущее, то и получает то, что заслужила. Бесконечные унижения. Но об этом дамы-писательницы предпочитают не упоминать.

– Женщины хотят сказки, – сказала Тоня.

– Да, – согласилась я. – Но женщины должны понимать, что романы – это одно, а жизнь совсем другое. Нельзя переносить в реальную жизнь законы любовного жанра.

Подруга допила кофе, потянулась за виски и разлила его по бокалам.

– А что слышно о Динкиных делах? – спросила Тоня, отпивая глоток по-европейски, без тоста.

Я взяла свой бокал, пригубила янтарный напиток:

– У Динки вроде бы все в ажуре. Она мне звонила пару дней назад, говорила, что у нее назначена встреча с этой англичанкой… Как ее… Лорой.

– Дама приехала в Москву? – удивилась Тоня.

– Да. Она хотела лично встретиться с Диной.

– Зачем?

Я пожала плечами:

– Познакомиться с дочерью покойного мужа, например.

– А она не поздновато спохватилась? – спросила Тоня. – Может, раньше надо было инициативу проявлять?

– Лора перед Динкой ничем не виновата, – возразила я. – Она ей совершенно посторонний человек. И ничем Динке не обязана.

– Ну, в общем да, – не стала спорить Тоня. – Странно только, что она столько лет обходилась без личного знакомства, а тут примотала.

– Она же Динке все деньги завещает. Наверное, хочет видеть человека, которому достанется семейное состояние.

Тоня снова отпила немного виски:

– И велико оно, семейное состояние?

– Да нет. Динка говорила, что основная часть вложена в недвижимость. Она после смерти Ибрагима получила десять тысяч фунтов, сколько-то то ушло на налоги… В общем, ей досталось около пятнадцати тысяч долларов.

– Неплохо! – заметила Тоня. – Пускай хоть так, но справедливость восторжествовала.

– Ты о чем?

– Я о том, что папаша о дочери при жизни не сильно заботился.

– Бог ему судья, – сказала я. – Справились и без него. Дальше бы тоже справились, но я рада, что у Динки появилось хорошее приданое.

– Приданое – штука опасная! – заметила Тоня. – Аферисты начнут липнуть, как мухи!

Я засмеялась:

– Ты с ума сошла! Ты что, Динку не знаешь?

– Сестрица у тебя, конечно, с характером и неглупая, – согласилась Тоня. – Но знаешь, бывают такие опасные особи, что даже неглупые девушки голову теряют.

– Динка не потеряет! – сказала я уверенно.

– Дай-то бог.

Не знаю, почему, но этот разговор меня встревожил. Я вернулась в комнату и снова набрала Динкины номера. Мобильный отключен, дома трубку никто не снимает. Черт! Неужели с сестрой что-то произошло? Я положила трубку на место и глубоко вздохнула. Посмотрела на часы: только половина шестого.

– Не смей себя накручивать! – сказала я вслух.

– Что? – откликнулась Антонина из кухни. – Ты что-то сказала?

– Нет, ничего. Тебе показалось.

Я вернулась, уселась за стол, взяла бокал и спросила:

– Ты Динку давно видела?

Тоня сморщила лоб, припоминая.

– Неделю назад… Да, точно. В прошлую субботу. Шла с рынка, на улице столкнулась с Диной. Остановились, поболтали. Динка была не одна, с подругой. Собирались на дискотеку. А что?

– Ничего.

Я залпом выпила виски, со стуком поставила бокал на стол и потянулась за кусочком сыра. Тоня наблюдала за мной встревоженными глазами.

– Лиза! Что происходит? Я же вижу: ты сама не своя!

Я прожевала сыр и мрачно ответила:

– Не могу до сестры дозвониться. Час назад звонила – никакого движения. Сейчас перезвонила – то же самое. И мобильник отключен.

– Ну и что? – не поняла Тоня. – Дергаешься, что ли? Ну и дура! Во-первых, посмотри на часы.

– Посмотрела уже!

– Во-вторых, сама знаешь: Динка девушка мобильная. Сидеть дома в выходной день не в ее характере. Наверняка где-нибудь с друзьями… как они говорят… – Тоня пощелкала пальцами, припоминая слово. – О! Тусуется, вот!

– Тусуется, – повторила я. Налила себе еще виски, выпила его одним глотком, как минералку.

Тоня отобрала у меня бокал, приказала:

– А ну прекрати истерику!

– Все, – пообещала я. – Больше не буду. Действительно, чего я всполошилась? Пускай девочка веселится!

– Вот именно! Кстати, – перевела Тоня стрелки на другую тему, – я скоро в Турцию еду. Что тебе привезти?

– Ничего, – ответила я. – Денег нет.

– Потом отдашь!

Я молча покачала головой. Не в моем положении влезать в долги. У подруги масса своих проблем.

Антонина, как и я, получила высшее образование. Она филолог с хорошим стажем работы. И, почти как всякий филолог в наше время, торгует на вещевом рынке турецким ширпотребом.

Мне повезло больше. Я со своим историческим дипломом умудрилась пристроиться референтом в коммерческий банк. Впрочем, взяли меня не столько за исторический диплом, сколько за хорошее знание английского. Спасибо покойной мамочке, вовремя отправила дочку на иностранный факультатив, чтоб ребенок на улице не болтался. Английский я знаю вполне прилично – читаю, пишу, говорю. Но, поскольку официальной бумажки не имею, работодатель с полным правом платил мне меньше, чем дипломированному специалисту. Впрочем, я не в претензии. Двадцать тысяч рублей в месяц меня вполне устраивали. И если работодатель решит принять меня обратно, я соглашусь даже на меньшие деньги.