Книга Восемь - Кэтрин Нэвилл

Преподобная мать внимательно посмотрела на девушек.

— Это не просьба, Валентина, — строго сказала аббатиса. — Ваши сестры могут оказаться в беде, а вы сможете помочь им. Я дам ваши имена и адрес тем, кто уже отправился по домам. Вы же поедете в Париж и сделаете все, как я говорю. Вам по пятнадцать лет — в таком возрасте уже надо понимать, что в жизни существуют вещи более важные, чем удовлетворение ваших сиюминутных желаний.

Аббатиса говорила суровым тоном, но лицо ее светилось добротой — как всегда, когда она смотрела на Валентину.

— Кроме того, Париж — это не самый суровый приговор, — добавила настоятельница.

Валентина улыбнулась ей.

— Нет, преподобная матушка, — согласилась она. — Там есть опера, возможно, будут балы, и говорят, что дамы носят очень красивые платья.

Мирей снова ткнула ее в бок.

— То есть, — тут же поправилась Валентина, — я смиренно благодарю преподобную матушку за такую веру в ее покорную слугу.

На этом аббатиса разразилась веселым звонким смехом, сразу сбросив с себя груз прожитых лет.

— Очень хорошо, Валентина. Вы можете идти и собираться. Завтра на рассвете отправитесь. Не медлите.

Аббатиса встала, взяла с доски две тяжелые шахматные фигуры и вручила их послушницам.

Валентина и Мирей, в свою очередь, поцеловали перстень аббатисы и спрятали доверенные им сокровища.

Перед тем как выйти из дверей кабинета, Мирей обернулась и заговорила впервые с тех пор, как они с кузиной вошли в комнату.

— Могу ли я спросить, преподобная матушка, — сказала она, — куда собираетесь уехать вы? Мы будем с радостью думать о вас и посылать вам наилучшие пожелания, где бы вы ни находились.

— Я отправляюсь в путешествие, которое хотела предпринять в течение сорока лет, — ответила аббатиса. — У меня есть подруга, которую я не навещала с детства. Иногда, Валентина, ты напоминаешь мне ее такой, какой она была в те дни. Полной жизни…

Аббатиса замолчала, и Мирей показалось, что в глазах у нее застыла тоска — если только представить себе, что столь почтенная и уважаемая особа может тосковать.

— Ваша подруга живет во Франции, преподобная матушка? — спросила Мирей.

— Нет, — ответила аббатиса, — она живет в России.

На следующее утро, когда земля еще была залита тусклым серым светом, две девушки в простых дорожных платьях вышли из дверей аббатства Монглан и забрались в телегу, полную сена. Телега проехала через массивные ворота и покатила мимо гор, похожих на перевернутые миски. Едва телега спустилась вниз в долину, ее накрыла густая дымка тумана, в которой почти ничего не было видно.

Напуганные девушки кутались в плащи. Они были преисполнены благодарности Господу за то, что, выполняя его миссию, получили возможность вернуться в тот мир, от которого так долго были укрыты.

Однако вовсе не Бог молча наблюдал с вершины горы, как телега медленно спускается в темноту долины. Высоко над аббатством, на покрытой снегом вершине, вырисовывался силуэт одинокого всадника. Всадник неотрывно следил за телегой, пока та не исчезла в пелене тумана. Затем без единого звука он развернул коня и ускакал прочь.

Пешка а4

Ферзевая пешка начинает, делая ход d.2—d.4. — так называемое закрытое начало. Это означает, что тактический контакт между противниками развивается очень медленно. Пространство для маневров велико, и требуется время, чтобы сойтись с противником в свирепой рукопашной схватке… В этом сущность позиционной шахматной игры.

Фред Репнфелд. Полное собрание дебютов шахматных партий

Один слуга услыхал на базаре, что его ищет Смерть. Он примчался домой и сказал своему хозяину, что должен скрыться в соседнем городе Самарре, чтобы Смерть его не отыскала.

Этим же вечером после ужина раздался стук в дверь. Хозяин открыл ее и увидел на пороге Смерть в длинной черной мантии с капюшоном. Смерть попросила позвать слугу.

— Он в постели, болен, — торопливо солгал хозяин. — Он очень плохо себя чувствует, его нельзя беспокоить.

— Странно, — сказала смерть.—Тогда он находится совсем не в том месте. Ведь я назначила ему свидание сегодня в полночь. В Самарре.

Легенда о свидании в Самарре

Нью-Йорк, декабрь 1972 года

У меня были неприятности. Большие неприятности.

Они начались в последний день 1972 года, в канун праздника. У меня была назначена встреча с предсказательницей. Но я, как и тот парень из легенды о свидании в Самарре, попыталась обмануть судьбу и сбежать. Мне не хотелось, чтобы какая-то там гадалка рассказывала мне о моем будущем по линиям на ладони. У меня и в настоящем хватало забот. К последнему дню 1972 года я полностью перевернула свою жизнь. Мне было только двадцать три года.

Вместо того чтобы удрать в Самарру, я отправилась в центр управления на вершине небоскреба «Пан-Американ» на Манхэттене. Он находился гораздо ближе Самарры и в десять часов вечера был таким же пустым и изолированным от мира, как горная вершина.

Я и чувствовала себя словно на вершине горы. За окнами, выходившими на Парк-авеню, шел снег — крупные хлопья изящно кружились, парили в коллоидной суспензии. Совсем как в стеклянном шаре, где заключена одинокая, безупречно красивая роза или миниатюрная копия швейцарской деревеньки. А за стеклом центра в здании «Пан-Американ» мирно гудело несколько акров новейшего компьютерного оборудования, которое контролировало полеты и заказ билетов на авиарейсы по всему миру. Это было спокойное место, где хорошо прятаться, когда нужно подумать.

У меня как раз было о чем подумать. Три года назад я приехала в Нью-Йорк работать в компании МММ. Компания была одним из крупнейших мировых производителей компьютеров. А «Пан-Американ» была одним из моих клиентов. Они до сих пор позволяли мне пользоваться своими базами данных.

Но теперь я перешла на другую работу, что вполне может оказаться величайшей ошибкой в моей жизни. Мне выпала сомнительная честь стать первой женщиной, вступившей в профессиональные ряды ДОА почтенной и солидной фирмы «Фулбрайт, Кон, Кейн и Уфам». Им не нравился мой стиль.

Для тех, кто не знает, ДОА означает «дипломированный общественный аудитор». Фирма была ведущей среди восьми крупнейших подобного профиля, которых окрестили «Большой восьмеркой».

«Общественными аудиторами» именуют для пущей солидности бухгалтеров-счетоводов. «Большая восьмерка» проводила аудит для большинства крупных корпораций. Она пользовалась огромным уважением, что в переводе на нормальный язык означает — держала клиентов на крючке, шантажируя их. Если «Большая восьмерка» во время аудита предлагала клиенту потратить полмиллиона долларов на улучшение методов финансирования, клиент был бы глупцом, если бы проигнорировал это предложение (то есть проигнорировал бы тот факт, что аудиторская фирма «Большой восьмерки» может «услужить» ему, обеспечив солидный штраф). Подобные вещи в мире больших финансов понимают без слов. В руках аудиторов огромное количество денег. Даже младший партнер может иметь доход с шестью нулями.