Книга Код Атлантиды - Стэл Павлоу

– Опять приходил Торн, – между делом сообщил Чарли.

Мейтсон чуть не захлебнулся кофе.

– Что ему надо?

– Результаты теста. Он интересуется, как поживает твое детище, Ральф. Еще раз поблагодари Бога, что на том самолете не оказалось наших – даже Торна.

Мейтсон опять отхлебнул кофе, стараясь не обращать внимания на вкус, просто согреваясь. У него дрожали руки. И теперь отнюдь не из-за морской болезни.

Рип Торн, президент корпорации «Рола». Исследователь. Придурок. При одном упоминании о нем Мейтсона бросало в дрожь. Торн был первопричиной всех его страданий. Рипли Торн и Балджер. Только по милости этих двоих Мейтсон болтался сейчас здесь. Целых шесть месяцев. Да как, черт возьми, Торн смел рассчитывать на положительные результаты, когда проект ускорили аж на полгода? И чего добивается Балджер? Ручной ротвейлер Торна! Именно из-за него команде пришлось отказаться от первого места пробного бурения: Балджер заявил, что, мол, следует отплыть дальше. Туда, куда заблагорассудится ему.

Мейтсон проверил данные.

– Чарли, умоляю: скажи, что не дал им никаких сведений.

Чарли взглянул на друга с укоризной.

– Не посоветовавшись с тобой? Да за кого ты меня принимаешь? Разумеется, нет! Пусть дожидаются твоего проклятого отчета.

Мейтсон кивнул и, пытаясь отделаться от дурного настроения, еще раз проверил данные.

– Дальний бур работает как надо, – осторожно произнес он. – Сенсор забойной системы контроля над параметрами бурения … Хм… Какая интересная структура породы… Кристаллическая, что ли? М-м… Измерения, измерения, где вы? А, вот.

Он щелкнул мышью по иконке «измерения в процессе бурения» и проверил вращающий момент и усиление подачи бура. Показатели были высокие. В допустимых пределах, но весьма и весьма высокие.

Команда обнаружила, что наткнулась на пласт довольно твердой породы несколько часов назад и теперь пыталась прорваться сквозь него, используя максимум возможностей. При этом буровое долото изнашивалось с удвоенной скоростью, но, поскольку оно уже проработало почти целый день, а менять долото раз в сутки-двое было делом обычным, они решили, что не произойдет ничего страшного, если долото просто самоуничтожится.

Геология – забавная штука. На «Ред оспри» никто толком не знал, с какими породами они сталкиваются в ходе работы. За прошедшие шесть часов удалось продвинуться ровно настолько, чтобы присоединить к трубопроводу еще одну девятифутовую секцию.

Посмотрев на добавочный монитор, Мейтсон сосредоточил внимание на трех значках. Двойной щелчок по первому обеспечивал передачу через спутник данных в офис Сан-Франциско. По второму – немедленную загрузку информации в системный центр судна. Третий значок был желтый. Желтый? Это еще что?

– Корабль мой! Кем ты себя возомнил, а?

Дверь с шумом распахнулась, и в помещение поста управления влетел капитан «Ред оспри». Джафна был невысоким человеком с индийскими чертами лица и западным нравом. Он ударил по выключателю, и, ослепленные светом, все на мгновение сощурили глаза. Джафна вел себя вызывающе, но ему было на все наплевать. Гнев капитана сосредоточился на Балджере.

Тот поднялся с места:

– Чертов придурок!

– Я отдал четкие распоряжения, а ты пропустил их мимо ушей! Еще раз такое повторится, и я башку тебе оторву!

– Ты что, спятил, Джафна? – Балджер пошел в наступление. Все знали, что вмешиваться не имеет смысла, и молча наблюдали. – Только идиот, твою мать, вспомнил бы в нашем положении о сигнале! Любой черт с приличным биноклем мгновенно его засечет, не врубаешься?

Мейтсон быстро нагнулся к Чарли и прошептал:

– Что за сигнал?

– Джафна включил огни, – тихо и торопливо пояснил Чарли. – Подал сигнал проходящим мимо судам о том, что мы проводим подводные работы. А Балджер приказал палубному матросу их выключить.

Мейтсон удивленно покачал головой.

– Согласно общепринятым правилам, мы обязаны подавать окружающим сигнал.

Он скорчил гримасу, откинулся на спинку кресла и продолжил наблюдать за скандалом. Сцена даже забавляла Мейтсона до тех пор, пока ему в голову не пришла пугающая догадка.

Появившийся на мониторе желтый значок означал сопротивление системы. Силу отдачи и давление насоса.

Мейтсон мгновенно повернулся к монитору.

– Черт! – Он схватил мышь и щелкнул по желтому значку; на экране высветились данные. – Черт! Черт! Черт! – Отдача была мощной. Нефтью и не пахло. Мейтсон резко повернулся к коллегам. – Кто в ответе за сопротивление породы?

Балджер и Джафна продолжали скандалить. Джафна кричал, что не желает лишиться лицензии, так как планирует в один прекрасный день стать капитаном другого корабля.

Мейтсон вскочил с кресла. Черт с ними. Черт с китайскими ВМС. Следует решать более серьезную проблему. Она уже заявила о себе, хотя о ней никто еще не знал.

Мейтсон быстро осмотрелся и нашел взглядом Фрэнки – толстого, молодого, нервозного на вид парня.

– Ты! – рявкнул он. – Следить за сопротивлением породы – твоя работа. Какого же черта ты молчишь?

– Я… ходил помочиться, – пролепетал Фрэнки.

Мейтсон махнул рукой и поспешно возвратился к монитору.

– Бур пробил преграду и качает морскую воду под давлением! – Случилось небывалое. Мейтсон повернулся и проорал, обращаясь ко всем, кто был вокруг: – Надо срочно опорожнить трубу! У нас «Код зеро»!

Воцарилась зловещая тишина. Все знали, о чем речь. «Код зеро» – теоретически допустимая ситуация, смоделированная при помощи компьютера еще в Штатах. Они достигли подводной карстовой воронки. При нынешней температуре вода должна была замерзнуть, но из-за сильного давления, оказываемого на нее весом шельфовых ледников наверху, этого не произошло. Разумеется, она с удовольствием переместится туда, где сопротивляться нет нужды. Происходившие на глубине процессы грозили изогнуть трубу. При столь сильном морозе она вообще лопнула бы, если бы не была изготовлена из гибкой легированной стали. Нефтепровод системы представлял собой трубу внутри трубы. Беда приключилась с внутренней, основной, она-то и присоединялась к «Ред оспри». Проникшая в трубу вода двигалась к судну. В спокойную погоду с проблемой успели бы справиться. В столь же сильный шторм вода может уничтожить всех, кто находится на танкере.

Инженеры бросились к рычагам управления. Балджер нажал на кнопку аварийного сигнала и рванул к переговорному устройству. Завыли клаксоны. Вспыхнули аварийные огни.

– Критическая ситуация! Всем покинуть палубу! Сию секунду! Прочь с палубы! Бросайте все! Нефти нет! Быстрее! Быстрее!

Вопросов задавать не стали, но было слишком поздно. Первый удар обрушился на «Ред оспри» в тот миг, когда его нещадно подбросил очередной тридцатифутовый вал. Буровики, на ходу отстегивая страховочные тросы, хлынули на верхнюю палубу. Струя вырвалась из трубы с такой силой, что судно, качающееся на гребне волны, резко встало на дыбы. Когда «Ред оспри» наконец опустился, троих буровиков смыло в океан. Через минуту они уже были мертвы.