Книга Ориан, или Пятый цвет - Поль-Лу Сулицер

Ориан включила компьютер и привела в действие систему поиска. Среди желтых страниц, возникших на экране, она попыталась визуализировать адрес: улица Помп, 96. Появилась фиксированная картинка особняка в османском стиле, сложенного из обтесанного камня. Фасад третьего этажа поблескивал стеклами пяти окон. Балкон был уставлен цветами. Мысленно, через окно, она проникла в апартаменты. Лепной орнамент и позолота, монументальные камины, роскошные люстры и богемские зеркала. Апартаменты считались немеблированными, упоминалось название фирмы-владельца: «Агев». Следователь сделала пометку и прекратила дальнейшие поиски. В кабинет вошла Анни.

— Бютен с адвокатом уже здесь.

Они пришли на двадцать минут раньше. Ориан не любила опозданий, так как хотела властвовать над временем, но с пренебрежением относилась к приходившим заблаговременно: у нее создавалось впечатление, что в таком случае она становилась заложницей в собственном кабинете.

— Я приму их в девять.

— Вчера они ждали два часа, пока им не сообщили, что встреча отменяется, А месье Бютен не из тех, кто любит долго ждать…

Помощница Ориан Анни была невысокой элегантной блондинкой и обожала нравиться всем мужчинам и дразнила их, надевая очень короткие юбкк. Интрижки она заводила на всех этажах, не чуралась и курьеров, Ориан подумала, не приударяет ли за ней Робер, а может быть, дело зашло дальше, но внутренне одернула себя: какое ей до этого дело?

Она взяла досье по цементным заводам и уточнила три противоречивых пункта в трех последних бухгалтерских отчетах. Когда Шарль Бютен и его адвокат вошли в кабинет, они не смогли скрыть раздражения: Ориан Казанов справлялась по телефону о какой-то пьесе, которая шла в Одеоне. Пока президент компании разглядывал ее ухоженные руки, Ориан позвонила и в булочную на улицу Тебу, чтобы заказать свои любимые сандвичи с семгой и малосольными корнишонами. Извинилась за то, что не зашла вчера в связи с неожиданными обстоятельствами… Прошло еще добрых пять минут, и, взглянув своими черными глазами на Шарля Бютена, она увидела во встречном взгляде неукротимое желание придушить ее. Тем не менее беседа протекала довольно корректно. Адвокат обрушил на нее поток слов, пытаясь объяснить исключительное значение продукции, произведенной цементными заводами за отчетный период, и меры, принятые в случае неуплаты поставок странами Магриба и Польшей.

— Сами понимаете, — нажимал он, — эти страны имеют полное право развиваться, но они по уши в долгах, и нам от иих никакой прибыли.

Лицо Ориан окаменело.

— Я все хорошо понимаю, мэтр, но ваша продукция дает прибыль, о которой вы не написали в налоговой декларации.

— Это уже слишком! — взорвался Шарль Бютен. — Нам предлагают рисковать, проталкивать французскую продукцию на трудные рынки, быть первопроходцами, и вот вам пожалуйста — какой-то следователь в юбке смеет учить нас!

— Умерьте пыл, — отразила атаку Ориан, — если не желаете сегодня же вечером переселиться в Санте. У меня есть все основания заточить вас туда, если вы будете разыгрывать из себя дурачка, месье Бютен.

Адвокат знаком попросил своего клиента успокоиться. Ему было хорошо известно, на что способна следователь. Он был знаком с длинным списком капитанов индустрии, которых она изрядно выпотрошила на двенадцати квадратных метрах своего кабинета. Она допрашивала их своим хрипловатым от сигарет голосом жестче, чем на набережной Орфевр{3}, никогда не предлагала сандвичи раньше пятого или шестого часа «беседы». Рассуждала о том, что имеет дурное влияние на детей, о преимуществах дизельного топлива или бензина без содержания свинца, а потом с неожиданной силой обрушивалась на развесившую уши жертву. «Ориан убила меня», — писал один производитель очков в хронике. Интервью с ним стало «хитом» первой полосы газеты «Эко». Один бизнесмен с юга вынужден был признаться в искажении счетов и сомнительном трансфере капиталов в воображаемый филиал в Антигуа. После двух суток допроса Ориан посоветовала ему поменять очки, чтобы впредь он лучше видел, куда помещает свои деньги. В результате бизнесмен был взят под стражу. Суд возложил на фирму такой огромный штраф, что ее существование оказалось под угрозой. Следователя не взволновала даже возможность увольнения всего его персонала. Она спокойно объяснила, что всякая работа священна, пока зиждется на честности…

Подвергнув Шарля Бютена строгому экзамену, Ориан отправилась в подвальное помещение, где был устроен тир для полицейских в штатском из финансовой бригады — установлен ряд маленьких мишеней на человеческих силуэтах и силуэты из твердого картона, изображающие борцов в разных положениях: стоя, на корточках, в профиль. Гайяру пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться разрешения проводить тренировки личного состава в самом здании. В Министерстве юстиции ссылались на то, что полицейские были присланы для оказания помощи в расследованиях и они не обязаны быть ни ковбоями, ни элитными стрелками, а должны проводить обыски, контролировать народное достояние, производить отдельные следственные действия. И вообще, оружие им не положено. Но Гайяр вынужден был напомнить о тех случаях, когда полицейским приходилось удирать, чтобы остаться в живых. «Бизнесмены окружают себя головорезами, — серьезно заявил Леопольд Гайяр председателю суда, — без пистолетов с ними не справиться».

Ориан очень любила «своих» полицейских, которые нередко становились ее телохранителями — когда какой-нибудь промышленник угрожал ей через прессу. Она прибегала к их помощи и при атаках папарацци, которым во что бы то ни стало требовалось получить ее изображение, словно она была звездой экрана или эстрады. С тех пор как она упекла в тюрьму генерального директора департамента водных ресурсов Альфонсо Даллонжевиля, Ориан стала мишенью для телеобъективов, а слухи, которые она считала вздорными, доносили до нее намеки на некий «заказ» за ее голову. На улицу она уже не выходила без черных очков, придававших ей вид «роковой женщины». Все мужчины бригады приглядывали за ней.

В этот день Ориан искала не стрелка, а «рысий глаз».

— Гаэль пришел? — поинтересовалась она у оружейника.

— Он принимает душ, можете подождать, он скоро…

Гаэль Ле Бальк был вундеркиндом бригады. Юноша окончил полицейскую школу с отличием, работал замечательно. Выдержанный — Ориан не слышала, чтобы он когда-нибудь даже слегка повысил голос. Jle Бальк обладал необыкновенным даром — был физиономистом, не знавшим себе равных. Ему достаточно было один раз увидеть какое-либо лицо, и он мог узнать его среди тысяч других под любым обличьем. Когда он получил назначение в ее бригаду шесть месяцев тому назад, Ориан обнаружила эту его особенность из сопроводительной карточки, присланной из Министерства внутренних дел. Она очень быстро поняла выгоду, которую могла извлечь из этого чудо-полицейского. В течение шести недель она подвергала молодого полицейского интенсивному обучению, заставляя его наизусть заучивать лица финансистов и промышленников как во Франции, так и в основных государствах Европейского союза. Гаэль Ле Бальк стал ходячим справочником «Кто есть кто» — взглянув на лицо, он мог назвать имя человека и дать справку о его деятельности. Гаэль постоянно пополнял знания, изучая «стратегические» страницы ежедневной и еженедельной прессы, где публиковались фотографии власть имущих и их окружения — близких и доверенных лиц, готовых на все ради хозяина.