Книга Книга воздуха и теней - Майкл Грубер

Так что теперь я пишу тебе, и это последнее, что я сделаю на земле. Я думаю, что, хотя Бог не призовет меня к себе, все же я человек, не грязь под ногами. Может, от моего рассказа будет польза нашему сыну, чтобы он вырос достойным человеком.

2

Тем вечером, когда случился небольшой пожар — разоблачительный пожар, изменивший всю его жизнь, — Альберт Крозетти, как обычно, работал в подвале и первым заметил огонь. Он находился там, потому что в магазине «Редкие книги Сидни Глейзера» компьютер стоял в подвале. Мистер Глейзер недолюбливал технику и возмущался тем, что сейчас книготорговцу без нее не обойтись. Он предпочитал предлагать свои сокровища покупателям вручную, в хорошо освещенной, обшитой панелями и устланной коврами комнате наподобие демонстрационного зала в своем магазине. Однако несколько лет назад он смирился с реальностью и начал подыскивать себе нового сотрудника. Он спрашивал у кандидатов, достаточно ли хорошо они знакомы с компьютерами, чтобы создать и поддерживать сетевой каталог, и в итоге нанял первого же некурящего человека, ответившего на этот вопрос положительно.

Им оказался Альберт Крозетти, тогда двадцатичетырехлетний. Крозетти родился в Квинсе и все еще жил там вместе с матерью, в кирпичном бунгало на Озон-парк. Мать его была вдова и библиотекарь на пенсии. У них с сыном сложились прекрасные отношения, почти свободные от фрейдистской чепухи. Крозетти мечтал снимать фильмы и копил деньги, чтобы поступить на знаменитый кинофакультет Нью-Йоркского университета. Он начал работать на Глейзера спустя месяц после получения диплома в Квинс-колледже. Работа ему нравилась: размеренный образ жизни, справедливая оплата. Глейзер был слегка помешан на антикварных книгах, но он понимал, что заполучил ценного сотрудника, и практически не вмешивался в электронное царство Крозетти.

Его рабочее место представляло собой крошечную нишу, чьи стены прикрывали полки, остекленные шкафы и ящики с книгами. Здесь он корректировал сетевой каталог, перенося в него сведения с листков бумаги, собственноручно исписанных мистером Глейзером прекрасным почерком давно минувших дней. Он отслеживал постоянно пополнявшийся перечень заявок на книги, поступавших от библиофилов со всего мира, и распечатывал его для дальнейшего более пристального изучения. Кроме того, в его обязанности входила упаковка и рассылка томов, а также другие мелкие поручения, связанные с книготорговлей. Он редко по доброй воле поднимался в торговый зал, где спокойные, хорошо одетые люди касались старинных фолиантов так заботливо и бережно, словно это новорожденные дети.

Единственным неприятным аспектом работы был запах: смесь ароматов старых книг, мышей и разложенного повсюду крысиного яда, канализации, нагретых красок, а надо всем этим — сочной басовой нотой — вонь горелого жира. Вонь проникала из-за двери соседнего заведения под названием «Эгейское», типичной закусочной делового Нью-Йорка. Днем там подавали датские пирожные, тосты, яйца, сэндвичи, что-нибудь жареное и газировку, а по утрам еще и кофе.

Приближалось обеденное время, стоял прекрасный июльский день, и Крозетти лениво размышлял, что ему делать: бросить веб-сайт и пойти перекусить или просто позвонить в кафе и вызвать мальчишку-рассыльного с сэндвичем.

А можно и пропустить обед. Он подчас думал, что втягивает достаточно калорий через легкие, главным образом в виде жира (во всяком случае, в этом помещении). В еде Крозетти не любил экспериментов и предпочитал то, что готовила мать. На животе у него уже образовался лишний жирок, а когда он смотрел в зеркало во время бритья, то видел физиономию более широкую, чем хотелось бы. Он обдумывал идею пригласить пообедать Кэролайн Ролли, что работала наверху, в магазине. Вряд ли она питается одним запахом старых книг. Он знал, что время от времени Кэролайн с Глейзером закрывают торговый зал и идут куда-нибудь перекусить, оставляя Крозетти внизу. На мгновение он позволил фантазии разыграться, а потом отогнал видение. Ролли — человек книжный, а он, по сути, нет, хотя уже много чего узнал о книжном бизнесе (ну, цены, состояние рынка и все такое прочее). По журнальным и киношным стандартам Ролли не была красавицей — слишком высокая и более плотная, чем того требует нынешняя мода. Крозетти прочел где-то, что некоторые женщины лучше выглядят без одежды — Ролли, ему казалось, как раз из их числа. В одежде она казалась незаметной: носила черное, как и все прочие.

Однако было в ее внешности кое-что, притягивающее взгляд. Блестящие, гладкие черные волосы до плеч, схваченные серебряной заколкой, чтобы не падали на лицо. Слишком острый нос словно состоял из большего числа костей, чем обычно, в результате чего над ним образовывались странные маленькие складки. Губы — не по моде тонкие, бледные. Когда Ролли говорила, становилось видно, что зубы ее тоже странные, в особенности резцы — длинные, угрожающего вида. При этом нелепо смотрелись голубые глаза с неестественно крошечными зрачками, похожие на летнее небо (ха!). Не будучи книжным человеком, Крозетти тем не менее читал книги, по преимуществу фэнтези и научную фантастику. Иногда он воображал для забавы, что мисс Ролли — вампир; это объясняло бы темные одежды, внешний облик, странные зубы. Вампир, который не боится дневного света.

Возможно, он когда-нибудь пригласит ее на ланч и спросит об этом — ну, чтобы начать беседу. О чем еще с ней говорить, он понятия не имел. Когда Крозетти пришел сюда, она уже работала в магазине, и за несколько лет они едва обменялись двумя-тремя официальными фразами. На работу она приезжала на велосипеде, из чего вытекало, что обитает она где-то по соседству. А по соседству располагался Мюррей-хилл. Значит, у нее есть деньги, потому что на заработок у Глейзера там не проживешь. Опыт подсказывал Крозетти, что молодые, привлекательные и богатые женщины с Манхэттена не сохнут по полноватым итальянским парням, живущими в Квинсе вместе со своими матерями. Впрочем, Ролли может стать исключением из правил — ведь ничего не знаешь заранее…

Эти веселенькие мысли не мешали Крозетти трудиться над особенно хитроумным куском гипертекста. Он подумал о глазах Ролли; был в них какой-то элемент электричества, притягивавший его взгляд. Эти глаза и компьютер целиком поглотили его внимание, и он не сразу заметил, что запах гари необычно силен. Что это уже не просто запах, а дым. Он поднялся, закашлялся и прошагал в заднюю часть подвала — к стене, отделявшей магазин от закусочной. Здесь дым был гуще. Сквозь трещины в старом кирпиче выползали темные усики. Стена оказалась теплой, когда он прикоснулся к ней.

Крозетти быстро простучал подошвами по деревянным ступенькам в магазин… пусто, и на двери табличка с надписью «ПЕРЕРЫВ». Ничего удивительного — время ланча, и Глейзер, видимо, повел свою протеже перекусить. Крозетти выскочил на улицу и обнаружил, что у входа в «Эгейское», из двери которого валит густой серый дым, собралась небольшая толпа. Он спросил, что происходит.

Пожар на кухне, ответили ему. Теперь стал слышен вой сирен. Подкатил полицейский автомобиль, офицеры начали разгонять толпу. Крозетти бросился обратно в магазин и побежал вниз по лестнице. Дым стал густым и удушающим, он нес тошнотворный привкус застарелого жира. Крозетти вытащил из компьютера резервно-копирующий диск и бросился вверх по лестнице к запертому шкафу, где хранились самые ценные книги. Ключ, конечно, был у Глейзера. Поколебавшись немного, Крозетти разбил стекло.