Книга Я бы сказала, что люблю... - Элли Картер

— Привет, Ками, Ребекка, — сказала она и повернувшись к Букингэм, добавила:

— Спасибо, что привели их, Патриция. Зайдите на минутку.

В кабинете — спасибо звуконепроницаемой обшивке — общешкольного переполоха было не слышно. Сквозь окна со свинцовой защитой проникали солнечные лучи, играя на дубовых панелях и огромных, во всю стену, книжных шкафах, которые во время нашего разговора разворачивались, скрывая труды типа «История отравлений и ядов», «Преторианское руководство по достойной смерти». Их сменили «Элитное образование» и «Вестник частного образования». На столе у мамы стояла фотография, сделанная во время нашей поездки в Россию. Я с ужасом смотрела, как мы с ней продолжаем обниматься, а на фоне вместо Кремля появляется замок Золушки из Диснейленда.

— Голографическая радиосинтезированная фотобумага, — пояснила мама, заметив мое удивление. — Доктор Фибз летом изготовил пробную партию в своей лаборатории. Голодные? — она протянула нам с Бекс горсть конфеток. Как ни странно, я совсем забыла о терзавшем меня голоде, но все-таки взяла зеленую на удачу. Что-то мне подсказывало, что удача понадобится.

— Девушки, мне нужно, чтобы вы провели экскурсию.

— Но… мы же второй курс! — воскликнула Бекс, словно моя мама могла чудесным образом это забыть.

У мамы был полный рот шоколада, поэтому объяснить взялась Букингэм.

— У третьего курса семестр начался с тактики проведения допросов, поэтому они все сейчас под действием пентотала натрия. А четвертому курсу подключали контакты ночного видения, и у них еще часа два зрачки не вернутся в нормальное состояние. Сейчас самое неудобное время, но Красный код есть Красный код — просто так он не включается. Никогда не знаешь, когда случится следующий.

— Ну, что скажете? — улыбнулась мама. — Вы нас выручите?

Человек должен обладать тремя качествами, чтобы без приглашения появиться на пороге Академии Галлахер для особо одаренных девушек, — настойчивостью, властью и отсутствием другого выбора. Большинство потенциальных студентов не продвигаются дальше стандартной отговорки администрации: «В настоящее время мы не принимаем заявлений». Лишь получив отказ во всех школах страны, можно решиться приехать в Розевиль в призрачной надежде, что личный визит что-нибудь изменит. Но никакая настойчивость не проведет вас через ворота. Нет, для этого требуется настоящая власть.

Вот почему я и Бекс стояли на парадном крыльце, поджидая, когда по аллее подъедет длинный лимузин с семейством МакГенри (да-да, тех самых МакГенри с обложки декабрьского «Ньюс-уика»). Они из тех, кого не так-то просто спровадить. Но мы уже давно поняли: лучший способ что-то спрятать — положить на видное место. Поэтому мы должны были познакомить их с Академией Галлахер для особо одаренных девушек. Главное, чтобы они ни в коем случае не догадались о специализации школы.

Мужчина, вышедший из лимузина, был одет в темно-серый костюм, галстук сразу выдавал принадлежность к власти. Женщина выглядела как наследница парфюмерной империи, кем она по сути и являлась, — ни единой лишней прядки или складочки. Я еще подумала, произведет ли на нее впечатление моя вишневая помада. Судя по презрительному выражению лица, не произвела.

— Сенатор, — с истинным американским акцентом произнесла Бекс и протянула руку. — Добро пожаловать в Академию Галлахер. Для нас большая честь принимать вас у себя. — Мне показалось, что она немного перебарщивает, но сенатор МакГенри улыбнулся и ответил:

— Спасибо. Мы очень рады.

Можно подумать, он не понимал, что она не его электорат.

— Я — Ребекка, — представилась Бекс, — а это Камерон. — Сенатор глянул в мою сторону, но тут же снова повернулся к Бекс, которая являла собой воплощение элитного образования. — Мы счастливы показать вам и вашей… — Только тут мы поняли, что их дочь так и не появилась. — А ваша дочь будет…

В этот момент из машины показался черный армейский ботинок.

— Дорогая, — сказал сенатор, показывая в сторону конюшен, — иди-ка посмотри, у них есть лошади.

— А, так это от них так воняет, — отозвалась миссис МакГенри, и ее передернуло. (Для справки: у нас в школе пахнет прекрасно, если, конечно, ваш нюх не безнадежно отбит годами дегустации духов.)

Но сенатор выразительно глянул на жену и сказал:

— Макей любит лошадей.

— Нет, Макей их ненавидит, — миссис МакГенри прищурилась и посмотрела в нашу с Бекс сторону, словно желая напомнить сенатору, чтобы он не смел перечить ей при посторонних. — Она однажды упала с лошади и сломала руку.

Мне ужасно захотелось прервать эту демонстрацию семейной идиллии и сказать им, что в конюшне нет лошадей, а только стайка перепуганных первогодок, да бывшая французская шпионка, которая изобрела способ отправлять шифрованные сообщения в сыре, но тут раздался голос:

— Ага, от них столько навозу.

Я, конечно, не могу сказать наверняка, но думаю, Макей МакГенри в жизни не притрагивалась к лошади. У нее длинные стройные ноги; одежда хоть и панковско-маргинальная, но определенно очень дорогая, а бриллиант в носу — не меньше полутора каратов. Волосы выкрашены в черный цвет и выстрижены клоками, но густые и блестящие, а лицо так и просилось на обложки глянцевых журналов.

Я смотрела довольно много фильмов и передач и понимала, что если девушка вроде Макей МакГенри не может выжить в школе, то уж такую, как я, там бы живьем съели. И все же что-то привело их к нашим воротам, и мы их последняя надежда. По крайней мере, так считали ее родители.

— Мы… — с трудом выдавила я и запнулась. Я, может, и гений в составлении ядов, но вот произносить речи — это увольте! — Мы очень рады видеть вас у себя.

— Тогда почему нас заставили больше часа торчать за забором? — миссис МакГенри кивнула в сторону ворот.

— К сожалению, это стандартная процедура для тех, кто приезжает без приглашения, — пояснила Бекс в лучшей манере студентки-отличницы. — Безопасность — главная забота в Академии Галлахер. Если бы ваша дочь училась здесь, вы бы тоже требовали такого уровня защиты.

Но миссис МакГенри уперла руки в боки и выпалила:

— Вы что, не знаете, кто он такой? Да вы знаете…

— Мы возвращались к себе в округ Колумбия, — перебил жену сенатор, выйдя вперед, — и нам очень захотелось показать это место Макей. — Он наградил жену взглядом, в котором только слепой не прочел бы: это наш последний шанс, не профукай его! И добавил:

— Безопасность действительно впечатляет.

Бекс открыла парадную дверь и пригласила пройти внутрь.

Я и Бекс сидели в кабинете моей матери, пока та толкала свою стандартную речь об «истории» академии. На самом деле она не так уж отличалась от настоящей, только была урезана. Причем изрядно.

— Наши выпускницы работают по всему миру, — сказала мама, а я про себя добавила: Ага, шпионками. — Мы делаем основной упор на языки, математику, естественные науки и культуру. Именно эти предметы, по отзывам наших воспитанниц, им больше всего пригодились в жизни. — Как шпионкам. — Мы принимаем только девушек, и у наших студенток развивается вера в свои силы, что позволяет добиться большого успеха в жизни. — Как шпионкам.