Книга Орел в небе - Уилбур Смит

Распоряжения Клайва Моргана касательно имущества, переходившего по наследству к его одиннадцатилетнему сыну, оказались тщательно продуманными и очень искусно составленными. Опекуном мальчика стал его дядя, Пол Морган, а все состояние было разделено на ряд трастовых фондов.

Достигнув совершеннолетия, Дэвид получил доступ к первому такому фонду, что обеспечивало ему доход, скажем, преуспевающего хирурга. В этот день старый зеленый "эм джи" был заменен мощным голубым "мазерати", в традиции истинных Морганов.

В двадцать третий день рождения к Дэвиду перешел контроль над овечьими ранчо в Карру, скотоводческими фермами в Юго-Западной Африке и Джабулани, огромным охотничьим хозяйством в Саби-Сэнд; управление этим имуществом успешно осуществляли доверенные лица.

Двадцать пятый день рождения позволит ему распоряжаться фондом номер два, который наряду с большим количеством ценных бумаг предоставит ему два вклада в недвижимость: комплекс офисов и торговых центров и мощный строительный комплекс.

К тридцати годам перед ним откроется еще один фонд, по размерам превосходящий два предыдущих: начнется передача основных ценностей его наследства.

Затем через каждые пять лет, вплоть до достижения Дэвидом пятидесяти, ему будет открываться доступ к новым фондам и новым частям огромного состояния Морганов. Перед ним открывалась ошеломляющая перспектива богатства. Но, как прилавок, на котором слишком много съестного, она словно бы притупляла аппетит.

Дэвид быстро ехал на юг, шуршали мишленовские металлизированные шины; он думал об этом богатстве, об огромной золотой клетке, о ненасытной пасти корпорации Морганов, которая раскрылась, чтобы проглотить его. Тогда он, как клетка тела медузы, станет частью целого, пленником собственных денег.

Эта перспектива приводила его в ужас, к боли в глазах – следствию вчерашней глупости, когда он пытался пить наравне с полковником Растусом Наудом, – добавлялось ощущение пустоты в желудке.

Он быстрее погнал "мазерати", пытаясь забыться в опьянении мощью и скоростью, и часы полетели так же стремительно, как мили. Было еще светло, когда он вошел в квартиру Митци на холме, выходящем на берег Клифтона, к холодному зеленому Атлантическому океану.

В квартире Митци царил хаос, это по крайней мере не изменилось. У Митци постоянно жили гости, пили и ели за ее счет и без конца ссорились друг с другом, устраивая жуткий кавардак.

В первой спальне, куда заглянул Дэвид, спала незнакомая темноволосая девушка в мужской пижаме. Во сне она сосала большой палец.

Во второй спальне ему повезло больше. Она оказалась пустой, хотя постель не убрана, а на столике тарелки с остатками завтрака – яичницы.

Дэвид бросил сумку на постель и достал плавки. Мигом переоделся, спустился по боковой лестнице на пляж и побежал – вначале рысцой, потом быстрее, потом понесся так, словно за ним гналось какое-то чудовище. В конце пляжа, где начинались скалы, он бросился в ледяной прибой и поплыл к груде водорослей. Холодная вода обжигала, и, выйдя из нее, он посинел и дрожал. Но ощущение, что его преследуют, исчезло, а возвращаясь рысцой в дом Митци, он слегка согрелся.

Чтобы принять ванну, пришлось снять с веревок над ней множество трусиков и бюстгальтеров. Он до краев заполнил ванну горячей водой, погрузился в нее, и в этот момент дверь распахнулась и, как северный ветер, влетела Митци.

– Где ты, воин? – Дверь хлопнула. – Я засекла твою машину в гараже и поняла, ты здесь!

– Здесь, куколка, – отозвался он.

Митци встала на пороге ванной, и они улыбнулись друг другу. Дэвид увидел, что она снова поправилась: пояс юбки распирало, под алым свитером большая бесформенная грудь. Она наконец отказалась от безнадежной войны с близорукостью, и на ее маленьком носике сидели очки в металлической оправе, а волосы торчали под самыми неожиданными углами.

– Ах ты, красавчик, – воскликнула она, подходя, чтобы поцеловать его. При этом она вымазала свитер мыльной пеной. – Выпивка или кофе? – спросила она, и Дэвид сморщился при мысли об алкоголе.

– Кофе было бы замечательно, куколка.

Она принесла ему чашку и села на крышку унитаза.

– Рассказывай все! – приказала она.

Они болтали, когда заглянула красивая темноволосая девушка, все еще в мужской пижаме и с припухшими после сна глазами.

– Это мой брат Дэвид. Правда, красавец? – представила его Митци. – А это Лиз.

Девушка села на ведро в углу и посмотрела на Дэвида с таким восхищением, что Митци предупредила:

– Спокойней, дорогая. Даже отсюда я слышу, как у тебя стучит ниже пояса, словно шариками для пинг-понга.

Но девушка оказалась таким молчаливым эфирным созданием, что они забыли о ней и говорили, словно наедине. Наконец Митци без перехода добавила:

– Папа тебя ждет и облизывается, словно голодный людоед. Я ужинала с ним в субботу вечером, он тебя вспомнил миллион раз, не меньше. Странно будет видеть тебя на верху здания Морганов, в угольно-черном костюме, на утреннем совещании в понедельник...

Дэвид неожиданно встал в ванне, выплеснув потоки воды и мыльной пены, и принялся яростно растирать промежность. Девушки с интересом следили за ним, глаза темноволосой так расширились, что, казалось, заполнили все лицо.

Дэвид снова сел, опять выплеснув воду через край.

– Не пойду! – сказал он.

Повисла долгая тяжелая тишина.

– Как это – не пойдешь? – робко спросила Митци.

– А вот так, – ответил Дэвид. – Не пойду в "Группу Морган".

– Но ты должен!

– Почему? – спросил Дэвид.

– Ну, то есть, это решено. Ты обещал папе, что когда закончишь службу...

– Нет, – ответил Дэвид, – я ничего не обещал. Это он так решил. Вот ты сейчас сказала про совещание утром в понедельник, и я понял, что не вынесу этого. Наверно, я всегда это знал.

– Куда же ты пойдешь? – Митци опомнилась от удивления, и ее пухлые щеки залил румянец волнения.

– Не знаю. Знаю только, что не буду смотрителем чужих достижений. "Группа Морган" не для меня. Ее создали дедушка, папа и дядя Пол. Слишком большое и холодное...

Митци, разрумянившись, блестя глазами, кивнула в знак согласия, очарованная перспективой непослушания и открытого вызова.

Дэвид тоже приободрился.

– Я сам найду себе дорогу. Должно быть что-то другое, большее.

– Да. – Митци кивнула так энергично, что очки чуть не свалились с носа. – Ты не такой, как они. Ты засохнешь и умрешь в деловом костюме.

– Мне нужно найти свою дорогу, Митци. Она должна где-то быть.

Красный от обжигающей воды, окутанный легкими струйками пара, Дэвид вышел из ванны. Он натянул махровый купальный халат и отправился в спальню, а девушки шли следом и кивали, одобряя провозглашение Дэвидом Морганом независимости. Но Митци, однако, все испортила.