Книга Не женское дело - Елена Горелик

Море загадало загадку в своём стиле. Ржавая железяка с клочками дерева на остове. Ещё видно, что стержень гранёный. Механизм на одном конце. Присмотревшись повнимательнее, Галка разглядела приблизительное устройство этого механизма. И чуть не запрыгала от радости. Море подбросило ей остатки старинного пистолета. Ведь в семнадцатом и восемнадцатом веках в тропических водах было не продохнуть от пиратов, и подобные находки здесь не были чем-то из ряда вон выходящим. Зато, когда вернётся домой, будет чем похвастать — настоящий старинный пистолет, пусть и ржавый! Наверное, если как следует побродить тут с металлоискателем, можно будет и пиратский клад отыскать. Усмехнувшись этой мысли, Галка пошла дальше. Тут довольно-таки жарко, не хватало дотащить до стоянки протухших устриц.

Где-то далеко над морем прокатился приглушённый громовой раскат. Галка по привычке взглянула на небо. Чисто. Ни облачка.

«Сюрприз, однако, — подумала она. Гром при ясном небе мог означать что угодно. И она была абсолютно уверена, ей не послышалось: что бы там ни было, а слуховыми галлюцинациями до сих пор не страдала. — Кто это может тут так шуметь? Владику ничего говорить не буду, а то вообще отморозится. Или истерику устроит по поводу нашего одиночества. Говорят, с красавчиками это бывает… Зато я буду настороже, и теперь ничего не просплю».

8

Гром среди ясного неба больше не повторялся. Видимо, он был так далеко, что его донесло сюда случайным порывом ветра. Зато к вечеру этот самый ветер стал крепчать. Немножко попрохладнело, а на небе появились облачка. Устриц честно поделили пополам, и Владик, имевший опыт обедов и ужинов в элитном «Бартоломео», показал, как нужно их есть.

— Вот и отличненько, — обрадовалась Галка. — Будешь, значит, на хозяйстве, а я на добыче. Распределим мужские и женские роли с точностью до наоборот.

— Это значит, что ночью ты будешь сверху? — Владик уже совсем оправился от первоначального потрясения и заговорил своим томным бархатистым голосом, от которого сходили с ума не только неопытные девчонки, но и дамы постарше.

Услышав такое, с позволения сказать, предложение, Галка поперхнулась. А потом заржала так, что слышно было, наверное, на противоположном конце острова.

— Ты… ты чего, «Голубой лагуны» пересмотрел? — она в буквальном смысле слова повалилась на песок. — Уй, блин, Казанова нашего розлива!.. Ы-ы-ы!

— Ну, не хочешь — не надо, — пожал плечами Владик. — Силой я тебя заставлять не буду.

Представив, каким манером он заставлял бы её «силой», девушка зашлась в новом приступе хохота. А Владик, как ни странно, совсем не обиделся.

— А я вообще-то мириться приходил, — сказал он, когда Галка отсмеялась.

Та сразу поняла, о чём шла речь. О визите за мобильным. И насторожила ушки. Владик был из тех, что оскорбляются на всю жизнь, а её словесные подковырки на Катькином дне рождения были из разряда оскорблений. Она, собственно, рассчитывала таким образом от него раз и навсегда отделаться. А оно вон как получилось.

— Я это поняла, — кивнула Галка. — Только не поняла, что за причина. Не объяснишь?

— У меня нет друзей. — Вечернее небо и костёр на природе вообще-то располагают к откровенности, а сейчас кроме них двоих на острове никого не было. Почему бы не поговорить начистоту? — Приятелей до фига, а вот друзей, таких, которым можно было бы доверять на двести процентов — нет. О тебе говорят, что ты человек надёжный. Вот я и подумал…

— Так чего ты от меня теперь хочешь? Дружбы? — голос девушки был ровным, без особых эмоций. — Оно, конечно, дело хорошее, только дружбу тоже надо заслужить. Усекаешь? Это тебе не магазин — пришёл, увидел, заплатил. Просто так тоже не подойдёшь похлопать по плечу и сказать: «Здорово, чувак! А давай дружить?» Песочница, блин… Дружбы тоже надо оказаться достойным.

— Ясно, — Владик смотрел на костёр, где, потрескивая, сгорала пальмовая кора. — Что ж, будем стараться.

— Бог в помощь…

Спать завалились каждый в своём шалашике. Причём уснули почти мгновенно, как только упали на подстилку из всё тех же пальмовых листьев. И не снилось им в эту ночь ничего.

В отличие от Владика, Галка спала беспокойно. Просыпалась от малейшего подозрительного шороха, настораживала уши. Но это был всего лишь ветер, необъяснимо окрепший к ночи, да шум прибоя. Это ей совсем уже не понравилось. Неизвестно, как в тропических морях, а на родине ночной ветер обычно приносил дождь. Особенно осенью. Пережить тут нашествие урагана ей вовсе не улыбалось. Но небо не затягивало кисеёй перистых облаков — авангарда ураганов. А насчёт здешней розы ветров она была не в курсе, и потому не знала, чего ждать.

«Мандраж такой… Аж странно, — подумала девушка, беспокойно ворочаясь на шуршащих пальмовых листьях. — Хотя мы и так в предельно странной ситуации, но так меня „телепало“ только раз — перед тем как сюда зашвырнуло. А если сюда никто не приплывёт? Сложно представить, что тогда с нами станет… М-да. С нами. И правда, Влад хоть и мажор недоделанный, но он человек. И я человек. Я его не брошу в любом случае».

С такими тревожными мыслями она наконец уснула более-менее крепко. И проснулась от странного звука: будто где-то совсем недалеко стукнули деревом по дереву. В этих широтах не бывает медленных европейских рассветов, похожих на таинственные мистерии. Хлоп — и готово. То есть светло. Только по звёздам и определишь, что скоро утро. Да ещё по ощущениям, которым за недолгое пребывание на этом острове Галка привыкла доверять. Она прислушалась. Ветер к утру стих, и звук невозможно было бы объяснить тем, что в лесу два дерева стукнулись одно о другое. И если ей не померещилось сквозь сон, то звук шёл из бухты.

«Чёрт… Говорила, не просплю, а всё равно проспала, дура».

Тихонечко, чтобы не разбудить Владика, мирно дрыхшего в собственноручно возведённом шалаше, она выбралась на край леса. Свой временный лагерь они разбили так, чтобы в случае чего не торчать у всех на виду. А то ведь и яхтсмены разные могут быть. Попадётся ещё какая-нибудь мадам Вонг… Словом, Галка решила проявить разумную осторожность: сперва присмотреться к гостям острова, а потом уже решать, идти на контакт или погодить. Будь остров менее гостеприимен, выбирать бы не приходилось. А так — есть чем набить желудки и прикрыться от солнца, значит, есть и выбор. Уж очень не хотелось попасть из одной передряги в другую, ещё хуже.

Плеск воды, бьющейся о деревянный борт. Да. Этот звук Галка не спутала бы ни с каким другим. Зря, что ли, выходила с отцом на лодке порыбачить? Лодка? Яхта? Девушка осторожно высунула голову из кустов.

Всё-таки лодка. И в ней человек пятнадцать. Но не на лодку сейчас смотрела Галка, мысленно проклиная всё на свете. На фоне стремительно светлеющего неба чётко вырисовывался трёхмачтовый парусник. Самый что ни на есть старинный, будто сошедший с иллюстраций к «Одиссее капитана Блада». И выглядел этот корабль так, будто его недавно использовали в качестве мишени на артиллерийском полигоне: в борту кое-как заделанные дырки, средняя мачта — кажется, она называется «грот»? — треснула у основания, даже отсюда видно. Обложив как следует судьбу, подсунувшую ей такое «приключение», Галка повнимательнее присмотрелась к лодке. Народ там тоже был… живописный, если не сказать хуже. Загоревшие до бронзового цвета лица, черт которых из её засады было не разглядеть. Кто в рубашках, кто в кожаных безрукавках, кто голый по пояс. Галка на миг подумала, что из лодки сейчас потащат съёмочное оборудование — скажем, снимают очередное продолжение «Пиратов Карибского моря». Натура ведь самая подходящая. Но увы. Лодка уткнулась носом в песок, и «живописный народ», выскочивший оттуда, вскинул на плечи какие-то мешки и бочонки.