Книга Срок для Бешеного - Виктор Доценко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Точно не знаю, но слышал, что об этом просил начальник санчасти, — пожал плечами прапорщик.
— Хорошо, выполняйте! Говорков будет на вахте, кивнул он в сторону Савелия. — Пошли!
Капитан привел Бирюкова и Савелия в комнату дежурного помощника начальника колонии, где сидел толстенький майор.
— Старый знакомый? — поморщился майор, увидев Савелия. — Чего натворили? — спросил он капитана. В это время зазвонил телефон.
— Слушаю… — Майор поднял трубку. — Сейчас, товарищ подполковник. Положив трубку, он повернулся к капитану:
— Разберешься с ними? Или меня дождись… Чернышев вызывает…
— Разберусь… Бланки постановлений оставь…
— Они в столе… — майор бросил взгляд на Савелия и Бирюкова, покачал головой и вышел.
Капитан достал два постановления и быстро заполнил их.
— Бирюков, распишись!
Тот быстро пробежал листок глазами, расписался и хмыкнул.
— Пятнадцать?! Ну-ну… — угрожающе прищурил глаза на Савелия.
— Федорович! — крикнул капитан, и в комнату заглянул прапорщик. — Федорович, отведи его в третью, вот постановление…
— Руки назад! Иди! — скомандовал прапорщик и вывел из комнаты Бирюкова.
— А ты что скажешь? — вертя в руках постановление Савелия, задумчиво спросил капитан.
— А что тут говорить? — пробурчал себе под нос Савелий.
— Не успел появиться, уже дважды приходится тобой заниматься! Грубишь, кулаками машешь… Савелий молчал, глядя в одну точку.
— Небось, не в первый раз сидишь?..
— В пятый! — с вызовом ответил он.
— Ну вот… — капитан вздохнул с сожалением. — Родители где работают?
— Во Внешторге! — усмехнулся Савелий.
— Понятно… — протянул капитан, не замечая его подначивающего тона. — Джинсы, доллары, тряпки «маде ин оттуда», одним словом, «парад»…
— В самую точку, начальник! — Савелий неожиданно разозлился. — Валюта, рестораны, интердевочки… Жизнь — малина!.. На всю катушку!..
— Вот-вот, на девять лет! — устало подтвердил тот. — Чего тебе, спрашивается, не хватало? Профессий, слышал, куча, а рабочие руки всюду нужны…
— Еще за перестройку начните агитировать!.. «Рабочие руки»… «Всюду нужны», — передразнивая капитана, ухмыльнулся Савелий. — После армии четыре месяца не мог устроиться, груши околачивал! Спасибо человеку одному — помог…
— На блатное, теплое местечко? — подхватил капитан, крутя сигарету. — Что за молодежь пошла, только бы урвать, только бы поменьше работать да побольше получать!..
— А ты как думал, начальник? У тебя, гляжу, тоже не очень пыльная и тяжелая работа!.. — со злостью заметил Говорков.
Последние слова вывели капитана из себя. Нервно смяв сигарету, он резко встал со стула, ему захотелось поставить «мальчишку» на место, но, встретившись взглядом с Савелием, он взял себя в руки.
— Что ты знаешь… — капитан не договорил фразы и вдруг неожиданно разорвал постановление Савелия. — Санчасть благодари!..
Карантинный барак, или карантинка, куда поместили новоприбывших, был пристроен к торцу административного корпуса и рассчитан на сорок человек.
Двадцать двухъярусных кроватей тянулись вдоль глухой стены. Единственное окно с мощной решеткой было покрыто толстым слоем наледи, в от него сильно тянуло морозом.
Карантинным барак назывался потому, что там обычно до выхода в зону содержались новенькие. По непонятной причине их поместили не сюда, а в камеру ШИЗО. Возможно, это было связано с тем, что они прибыли в пятницу и никому не захотелось с ними возиться. Однако начальник санчасти, ознакомившись с их делами, нашел у кого-то болезнь, которая могла вызвать инфекцию у «спецконтингента», и потому их поселили в карантинку до более точного выяснения…
Как и все жилые бараки, карантинка была огорожена высоким забором с металлической сеткой. Этот огороженный участок, который назывался локальным. Зеки именовали локалкой.
Все локальные участки имели один вход, который открывался зеком-вахтером, то есть лекальщиком, либо по специальному разрешению, либо в сопровождении зека, облеченного соответствующими полномочиями: завхоза, бригадира, нарядчика и так далее.
Локалка закрывалась на ключ, который находился у завхоза карантинки.
В карантинном бараке, кроме жилой секции, была своя умывальная комната с грязновато-желтым кафельным полом и стенами, покрытыми никотиновой копотью от сигаретного дыма. В ней было три крана с ледяной водой. Они торчали над потресканными, обшарпанными раковинами. Остальные «удобства», то есть уборная, находились «на воздухе», внутри локального участка. Сколоченная из разновеликого горбыля, с огромными щелями, уборная представляла собой не только унылое, но и опасное зрелище…
Внутри жилой секции было немногим теплее, чем на воздухе. В углах и у потолка намерз иней.
Новоприбывшие лежали на тонких замызганных матрацах, не снимая даже верхнюю одежду и укрываясь ветхими одеялами. Выданные им вещи отобрали и вернули назад на склад.
Стемнело, но сколько было времени, никто не знал, пока у входа не появился завхоз карантинки.
— Десять часов — отбой! — крикнул он, выключил общий свет и включил над входом «ночник»: лампочку, выкрашенную в красный цвет.
Все заняли места подальше от окна. Савелий, пришедший после всех, разместился прямо около него, в одиночестве.
Когда потух общий свет, он разделся по пояс, сделал небольшую разминку, взял полотенце и пошел в умывалку.
— Чокнутый! Спортсмен! — ежась от холода, усмехнулся ему вдогонку лежавший напротив выхода молодой парень.
— Ты чо там скалишься, сявка? — вспыхнул строптивый Сухонов. — Тебя не трогает, никого не задевает, не мешает, значит, упади в канаву! Понял? Парень сжался и залез под одеяло с головой.
— Курить есть что? — спросил Каленый своего строптивого соседа.
— Забыл? Еще вечером последний косяк замахрили…
Пофыркивая от удовольствия, Савелий старательно растирал спину застиранным вафельным полотенцем, усеянным несколькими черными штампами учреждения.
— Тебя что, отбой не касается? — услышал он и обернулся.
В дверях стоял высокий черноволосый парень лет двадцати пяти. Судя по небольшому ершику волос, скоро освобождающийся. По зоновским меркам он был одет просто шикарно: черный костюм-спецовка, прошитый по образцу джинсового двойным швом, хромовые сапоги, начищенные до блеска.
— Протрусь и лягу! — невозмутимо ответил Савелий, продолжая растираться. Завхоз сразу улыбнулся, рассмотрев Савелия.
