Книга «Б» - значит безнаказанность - Сью Графтон

– Кажется, нет, – сказала она, – но, если хотите, могу описать ее. Мы с ней примерно одного размера, то есть в ней где-то пять футов пять дюймов росту, а весит она фунтов сто тридцать. Волосы светлые с проседью, она зачесывает их назад. Голубые глаза. – Тилли замолчала. – Постойте-ка, может, у меня все-таки есть фото... Я только что вспомнила. Подождите.

Она направилась куда-то в сторону кабинета, минуту спустя появилась с моментальным снимком, сделанным "Поляроидом", и протянула его мне. Карточка пожелтела – словно выгорела на солнце – и показалась мне какой-то липкой на ощупь. Это была фотография двух женщин в полный рост, стоявших во дворе перед домом; снимок, видимо, сделали футов с двадцати. Одна, в хлопчатобумажных, хорошего покроя брюках – я сразу догадалась, что это и есть Элейн, – стройная, подтянутая и элегантная, радостно улыбалась. Вторая, довольно дородная особа в очках в синей пластмассовой оправе и с прической, похожей на съехавший набок парик, застенчиво щурилась. По виду ей было за сорок.

– Это прошлой осенью, – пояснила Тилли. – Вот эта слева Элейн.

– А другая?

– Марти Грайс, наша соседка. С ней произошла ужасная история. Ее убили... постойте... полгода назад. Боже, кажется, это было совсем недавно.

– Как это случилось?

– Говорят, она спугнула проникшего в дом грабителя. Наверное, он убил ее, а потом решил сжечь дом, чтобы замести следы. Это было чудовищно. Вы могли прочесть об этом происшествии в газете.

Я покачала головой. Иногда я месяцами не притрагиваюсь к газетам, однако тут же вспомнила о домике с обуглившейся крышей и выбитыми стеклами.

– Мне очень жаль, – произнесла я. – Можно оставить это у себя?

– Ради Бога.

Я еще раз взглянула на снимок, и у меня тревожно защемило сердце – ведь на нем был запечатлен момент из совсем недавнего прошлого, когда ни та, ни другая не подозревали о том, что ждет их впереди. И вот – одна мертва, другая бесследно исчезла. Эта комбинация мне совсем не нравилась.

– Они были подругами? – спросила я.

– Пожалуй, нет. Время от времени встречались за партией в бридж, но помимо этого практически не общались. Элейн, знаете ли, чересчур высокого о себе мнения. Марти это немного раздражало. Не то чтобы Марти была откровенна со мной, но я помню, что иногда она отпускала довольно язвительные замечания в адрес Элейн. Конечно, Элейн живет в свое собственное удовольствие и не скрывает этого, ей и в голову не приходит, что другие не могут себе этого позволить. Взять хотя бы ее пресловутое меховое манто. Она ведь знала, что Леонард и Марти находятся в крайне стесненных обстоятельствах, и все-таки заявилась в нем играть в бридж. По отношению к Марти... ну, все равно что размахивать красной тряпкой перед быком.

– Это то самое манто, которое было на ней, когда вы видели ее в последний раз?

– Ну да. Из рыси – и такая же шляпка. Двенадцать тысяч долларов.

– Вот это да!

– Я и говорю. Изумительная вещь. О таком можно только мечтать.

– Вы можете сказать что-нибудь еще про ее отъезд?

– Немногое. У нее был кое-какой багаж – кажется, она несла сумку, остальное помог донести водитель.

– Не припомните название таксомоторной компании?

– По правде говоря, тогда я не придала этому значения, но обычно она заказывала машину в "Сити кеб" или в "Грин страйп", иногда – в "Тип-топ", хотя последняя ей не очень нравилась. Жаль, что больше ничем не могу помочь. Меня вот что волнует: если Элейн поехала во Флориду, но так и не доехала, то где же она в таком случае?

– Это бы мне и хотелось выяснить, – сказала я с улыбкой, постаравшись дать понять, что ничего страшного еще не произошло, но на душе у меня было неспокойно.

Вернувшись в контору, я быстренько подсчитала расходы: примерно семьдесят пять долларов набежало за то время, что я потратила, беседуя с Тилли и осматривая квартиру Элейн, плюс библиотека, телефонные звонки и оплата услуг междугородной связи. Я знаю детективов, которые не слезают с телефона в течение всего расследования, но, по-моему, это не очень умно. Если не общаться с людьми с глазу на глаз, слишком велика вероятность того, что тебя будут водить за нос или сама выпустишь из виду нечто существенное.

Я позвонила в транспортное агентство и заказала билет до Майами и обратно. Если лететь глубокой ночью, не пить, не есть и не ходить в сортир, поездка обходилась в девяносто девять долларов в один конец. Кроме того, я заказала в Майами дешевую машину напрокат.

До самолета оставалось еще несколько часов, поэтому я вернулась домой и пробежала трусцой свои три мили, потом положила в сумочку зубную щетку и пасту, назвав это сборами. По возвращении я собиралась разыскать агентство, услугами которого пользовалась Элейн, и выяснить, не улетела ли она в Мексику или на Карибы. Пока же я рассчитывала застать во Флориде ее подружку, пока та не улепетнула. В данный момент это была единственная ниточка.

3

Самолет приземлился в Майами в 4.45 утра, еще не рассвело. Редкие пассажиры, которых сей ранний час застал в здании аэровокзала, спали на жестких и неудобных пластмассовых сиденьях, положив головы на матерчатые сумки – на плечах нелепо топорщились пиджаки. Свет был приглушенный, точно в похоронном зале; в багажном отделении за стеклянными переборками высились горы невостребованных чемоданов. Магазинчики и киоски – все как один – были закрыты. Радиодиспетчер пригласил какого-то пассажира подойти к бесплатному телефону, однако имя умудрился произнести так неразборчиво, что едва ли кто-то откликнулся. В самолете мне удалось поспать не больше часа, поэтому чувствовала я себя совершенно разбитой.

Я нашла взятую напрокат машину, села за руль, сверилась с картой и в 5.15 уже мчалась на север по шоссе номер один. Мне предстояло преодолеть двадцать миль до Форт-Лодердейла и еще пятнадцать – до Бока-Рейтона. Рассвет окрасил небо в нежные перламутровые тона, облака сгрудились, подобно кочанам цветной капусты в придорожной лавке. Ландшафт по обе стороны дороги был довольно плоский, к самому полотну подползали белые песчаные языки. До горизонта тянулись заросли меч-травы и ряды низкорослых кипарисов, на деревьях, словно рваные коврики, висели клочья испанского бородатого мха. Благоухал пропитанный испарениями воздух, и первые яркие лучи солнца, прорезавшие небо на востоке, обещали жаркий день. Чтобы как-то скоротать время, я остановилась возле закусочной, съела что-то желто-коричневое и запила апельсиновым соком. Мне почему-то показалось, что у съестного такой вкус, какой должен быть у пищи, принимаемой астронавтами для восстановления сил.

К тому времени, когда я добралась до микрорайона, где находился кондоминиум Элейн, было около семи часов; оросительные фонтанчики уже вовсю поливали аккуратно подстриженные газоны. Там стояло шесть или семь одинаковых трехэтажных зданий из бетонных панелей с крытыми террасами, которые только подчеркивали их довольно жалкий общий вид. Оживляли пейзаж ярко-красные и розовые цветы на кустах гибискуса. Я проехала по широкой улице, которая поворачивала и упиралась в теннисные корты. По-видимому, возле каждого дома имелся собственный бассейн, кое-кто уже грелся на солнышке, развалившись в пластиковых шезлонгах. Наконец на глаза мне попался нужный номер, и я заехала на небольшую стоянку перед домом. Квартира управляющего находилась на первом этаже. Входная дверь распахнута настежь, однако дверь-сетка предусмотрительно оставлена закрытой – чтобы в дом не проникли огромные флоридские жуки, которые уже копошились в траве и предупреждали о себе, издавая грозные звуки.