Книга Небесный странник - Владимир Корн

— Я вас понял, господин капитан, и постараюсь сделать так, что никто никогда не узнает то, о чем я только что узнал сам.

На это Кторн Миккейн кивнул: мол, разумный выбор, я рад за тебя.

Смелое, наверное, решение, для человека, которому в то время едва исполнилось пятнадцать лет, но я до сих пор о нем ни разу не пожалел.

* * *

На «Барракуду» я перешел вместе с Энди Ансельмом. То, что я возвысился до навигатора, на наши с ним дружеские отношения не очень-то и повлияло. Конечно, теперь он не мог вести себя так, как прежде. Например, заявить о том, что, пролетая над Гволсуолем, меня сбросят в трубу моего дома. И за те несколько лет я все не переставал удивляться его таланту лгуна. Энди мог рассказать четырем разным человекам одну и ту же историю, произошедшую с ним в Ая-Гухиле, и хоть бы одно слово сошлось! Кроме самой сути — там у него украли кошель с деньгами. Причем и монет в нем при каждом рассказе было по-разному.

Поначалу, попав на «Орегано», я слушал его разинув рот — ведь передо мной открылся новый мир. И в нем уже не было места прежним рассказам старых гволсуольских рыбаков о гигантских косяках рыб, таких плотных, что по ним можно ходить, о ядовитых морских змеях величиной с пальмы на берегу и о гигантских спрутах, порой вытягивающих бедных ловцов рыбы прямо из лодки. Теперь они сменились былями об бесследно исчезнувших в небе кораблях, о змеях, но уже летучих, и другими историями, как правило, трагичными и ужасными. И во всех них Энди каждый раз оказывался непосредственным участником.

Через некоторое время мне начала приходить в голову мысль, что слишком уж много различных событий для жизни одного человека. Еще позже я перестал воспринимать рассказы Энди всерьез, а однажды так прямо и заявил: он, дескать, все врет. Впрочем, даже мое заявление не помешало Энди при каждом удобном случае пичкать меня очередной историей. Но при всем при этом я твердо убежден в том, что Энди никогда не подведет, и если он возьмется прикрывать спину в драке, то за нее можно быть совершенно спокойным. Особенно если учесть, что Энди, не слишком отличавшийся ростом и статью, отменно владел ножом.

— Наследственное, — говорил он. — У нас вся семья такая. Если ты спросишь в тех местах, откуда я родом, тебе всегда скажут — на ножах Ансельмам равных нет.

И в отличие от много другого, в эти его слова я безоговорочно верил. Хотя бы потому, что видел, как Энди управляется сразу с двумя ножами. В конце концов, я попросил его обучить меня этому искусству, на что он охотно дал согласие. Разве что обучать меня бою двумя ножами не стал, заявив, что только напрасно потеряем время, предложив научиться владеть хотя бы одним. И ведь смог же научить, пусть и до его мастерства мне еще очень-очень далеко.

Сама работа на новом корабле оказалась прежней, ведь и «Орегано» и «Барракуда» принадлежат Коллегии. Всего у Коллегии пять летучих кораблей, и у каждого из них на парусах изображен ее герб — красный трезубец, похожий на три растопыренных пальца, заключенный в красном круге. Только сразу договоримся: о самой Коллегии я ничего рассказывать не буду. И не только потому, что мне строжайше запрещено говорить о ней всю оставшуюся жизнь. Наверное, это покажется странным, но я сам о Коллегии знаю не больше тех, кто никогда не имел к ней никакого отношения. И нечего удивляться тому, что за столько лет я о Коллегии так почти ничего и не узнал. Судите сами.

И на «Орегано», и на «Барракуде» мы доставляли людей из Коллегии в самые неожиданные места, забирали их оттуда, возили им грузы. Бывало, доставив пассажира в очередное место, мы долго ждали, когда он закончит свои дела. И всегда дела Коллегии были связаны с раскопками в руинах Древних.

Никогда бы не подумал, что в нашем герцогстве так много оставшихся после Древних руин. Находиться они могут где угодно: в густых лесах, в горах, в песках пустыни и посреди заросших рожью полей. Самое интересное — окудники, а именно так называют себя люди из Коллегии, никогда не прибегают к помощи землекопов, всегда справляются сами. Пусть иной раз после их раскопок и остаются высокие земляные валы или целые насыпи камней.

Что окудники искали да и сейчас продолжают искать — по-прежнему остается для меня тайной. Ведь даже если они что-то и находили, никогда не показывали и не рассказывали о своих находках. Хотя ни для кого не секрет, что Древних оставили нам в наследство много поразительных вещей. Так вот, специальным указом Его величества закреплено, что во всех руинах на территории герцогства может копаться только Коллегия.

Выглядят окудники всегда одинаково — просторный балахон серого цвета, с накинутым на голову капюшоном и перстнями чуть ли не на каждом пальце. И вот еще на что я обратил внимание: чуть ли не у каждого третьего из них на руках не хватало мизинцев.

* * *

Впервые я обнаружил отсутствие пальцев у окудников чуть ли не сразу после того, как попал на «Барракуду». Случилось так, что один из матросов, сорвавшись, упал на палубу едва ли не с самой вершины мачты. По дороге вниз он угодил на натянутый фал и только после этого уже ударился о доски палубного настила.

Мы все собрались вокруг него, переговариваясь и поглядывая на стоявших у борта окудников — об их искусстве врачевателей легенды ходят. Пусть они и не смогут его вылечить сразу, но хотя бы снимут боль, это ведь для них вообще должно быть сущим пустяком.

И действительно, один из них, получив негромкий приказ от главного, подошел к пострадавшему. Матрос, молодой парень немногим старше меня, с явной надеждой смотрел на него полными боли глазами.

Окудник склонился над ним, пару раз провел ладонью перед его лицом, а затем резко ткнул пальцами, угодив куда-то за ухо. По телу парня пробежала короткая судорога, он дернулся всем телом, а затем затих. Затих навсегда.

Мы все застыли — возможно, матрос смог бы выжить, пусть и остался бы калекой. Окудник же выпрямился и вернулся к своим, так и не издав ни звука. Так вот, на обеих руках у него не хватало мизинцев.

Потом пару раз я видел, как окудники лечили кого-нибудь из команды, но именно тот случай запомнился мне навсегда.

В работе на Коллегию мне нравилось все, кроме высокомерного к нам отношения. Ну и еще иногда чуть ли не по месяцу приходилось ждать, когда они закончат свои очередные раскопки.

Обычно руины находились в самой глуши, а провести там долгое время — тягостное занятие для того, кому чуть больше двадцати, а вокруг нет ни одного женского лица.

К тому времени я уже привык к женскому вниманию, ведь нас, небесных парителей, девушки привечают гораздо больше, чем обыкновенных моряков или даже гвардейцев герцога, не говоря уже остальных. И есть за что!

Шагаешь себе по улице, слыша, как бренчит в кошеле серебро, среди которого затесалась и парочка полновесных золотых ноблей, гордо посматривая по сторонам на тех, кто никогда не видел, как красивы восходы с закатами высоко в небе. Кому в лучшем случае суждено быть лишь пассажирами, весь полет боящимися подойти близко к борту и молящими Создателя только об одном: чтобы поскорей закончился весь этот кошмар. Идешь и в полный голос со знанием дела обсуждаешь пролетающий в небе над городом корабль, с парусами, выкрашенными заходящим солнцем в бордовый или розовый цвет. Шествуешь и как будто бы не замечаешь завистливые взоры своих сверстников и быстрые, но полные живого интереса взгляды девушек и молоденьких женщин. А ты еще молод, и тебе нет нужды откладывать деньги на обеспеченную старость, ведь до нее еще так далеко.