Книга Утро бабочки - Елена Минькина

Маринка все старательно записывала. Она даже не ожидала, что бумага может так облегчить боль. Вся жизнь вставала перед ней, как в каком-то кинофильме. Как странно, многие люди живут спокойно, все у них идет, как по маслу: нормальные родители, потом нормальный брак, дети. Они даже не задумываются ни о каких потусторонних силах, для них эти силы просто не существуют. Из такой семьи вышел и Сережа. Интересно, если бы он узнал про Маринку всю правду, бросил бы ее? Нет, лучше будет, если он никогда ничего не узнает. Он просто обвинит меня в том, что это я все придумала. Но разве можно такое придумать? Маринка в школе не написала ни одного сочинения сама, она их все списывала, так как придумывать она ничего не умела. Она прислушалась, в квартире стояла мертвая тишина. Вспомнила, как девчонки в классе рассказывали разные страшные истории, они говорили, что время после двенадцати и до рассвета самое плохое. Маринка заулыбалась, какие же они наивные! И продолжила свои записи.

5

Когда Маринка с дедом вернулись домой, отец сидел на кухне, как будто ничего не было. Он улыбался. Таким счастливым Маринка не видела его никогда. Аллочки не было. Увидев деда, он воскликнул:

— Папка, я так рад тебя видеть!

— Я тожа, сына. Поздравляю табя с днем рождения, сягодня ты родился во второй раз. Таперь твоя новая мама Аллочка, без ее я бы не вернул табя к жизни.

— Теперь, отец, все будет по-другому. Как там моя Настенька?

— А что ей сделается, ждет табя, дурака. Знашь, скока мужиков к ей сваталось, а она все табя ждала, да и таперь ждет, ишо краше стала. Работает в районе, к мене в гости часто захаживает, все узнает, можат, пришла от табя весточка?

Василий сразу помрачнел и произнес виноватым голосом:

— Да, отец, виноват я перед всеми, но ты пойми, это был долг. Не мог я Ольгу бросить с ребенком, а как Мишка родился, я совсем пришел в отчаяние. А потом, когда они умерли, я во всем себя винил. Мне казалось, что это я их убил. Я так часто желал избавиться от них, а они и исполнили мое желание. Ты прости меня, Маринка, я твою жизнь тоже исковеркал, но теперь все. Я понимаю, что говорить об этом еще рано, но я верю, что Настенька будет тебя любить как свою дочь.

— Нет, папа, я не буду жить с вами. Я буду жить с дедушкой, Аллочка берет меня в помощницы.

— Что ты придумала? — отец с недоумением смотрел на Маринку.

— Ничего, это была последняя просьба твоей мамы, моей бабушки. Я очень хочу этого сама, я не смогу жить с тобой, папа. Я не смогу видеть рядом с тобой другую женщину, слишком мне больно. А я не хочу больше испытывать боль, ведь я еще маленькая. Вы все думаете, что дети могут столько же вытерпеть, сколько и вы. Но я больше не хочу страдать. Иначе я вырасту и буду всегда страдающей тетей.

— Господи, Маринка, ты ведь и вправду такая взрослая и такая разумная.

А дед произнес:

— Ну, вот и все разрешилось. Надо готовиться к отъезду.

К ним на кухню пришла Аллочка. Вид у нее был очень уставшим.

— Вася, ты что про Колю знаешь? Рассказывал ли он тебе что-нибудь про себя?

— Да, баба Алла, он говорил о семье. Говорил, что убил свою семью и за это жизнь свою он решил пропить.

— Да, трагическая случайность. Он на работу уходил в третью смену, на завод, поставил чайник и забыл. Его семья сгорела вместе с домом. Трое детей и жена. Все задохнулись и погибли. Он так и не смог оправиться.

— А я думал, что он их по-настоящему убил и от милиции скрывается. Он подробности не рассказывал. Я так и считал его убийцей. Хотя он такой, что и муху не обидит.

— Да, ему придется забыть о своем прошлом на время. Иначе мне его не вытащить. Я придумаю ему новую жизнь. И вы все мне поможете. Его надо увезти отсюда, причем сейчас, пока он еще в себя не пришел. Жить будет у нас в деревне. Легенда такая: он будет моим братом. Попал в аварию, потерял память. Хотя я очень против такой лжи, но ему надо окрепнуть, а потом мы расскажем ему все. Не знаю, как быть с его документами, где они у него?

— Ну, это не проблема, будут самые настоящие, я их у нашего участкового сделаю, всего за бутылку водки. Егор Петрович еще и рад будет, что увезем Коляна отсюда. Он все боится, что тот по пьянке или чердак какой подожгет, или еще чего натворит. Я к Петровичу прямо завтра с утра и пойду, только фотографию как сделать? Вот, придумал! Надо попросить Тимоху с тридцатой квартиры. Черт, одни расходы. А денег-то я еще не заработал.

— Ну, за энто, сынок, не переживай, денег я скопил. Я ж таки на натуральном хозяйстве жаву. Деньги, заработанные на рынке от продажи излишков мово хозяйства, я не трачу, жаву на всем готовом, у маня даже найдется табе на машину.

— Ну, нет, отец, это я сам, вместе с Настеной моей заработаю.

Аллочка сердито посмотрела на него:

— Видишь, какой ты самоуверенный. А вдруг не простит тебе она всего, ведь девка с характером?

— Ничего, баба Алла, я ее так выстрадал и не поверю, что на мою любовь она отказом ответит.

Никто и не заметил, как Маринка уснула за столом. Отец отнес ее в спальню.

Утром начались сборы. Маринка складывала свои вещи. Она уезжала навсегда. Отец планировал съездить за Настеной и вернуться. Клавочка с утра прибежала, приставала к отцу и получила решительный отпор. Привязалась к Аллочке.

— Раз ты мне мужика одного испортила, так дай другого. Пусть я буду невестой Коляна.

— Понимаешь, Клава, ему надо уехать. Здесь обязательно кто-нибудь прошлое раскроет. Его надо вырвать из его теперешней жизни. Тебе, Клава, мужик нужен. Хочешь, едь за ним. Но не знаю, понравится тебе это или нет. Там, в деревне, жизнь нелегкая, работать надо. Я бы на твоем месте поехала. Он будет жить в заброшенной хате. Там ремонт требуется. Все придется делать самой. Но я скажу тебе, что если пройдешь через это, то выйдет тебе большой приз: ребенка родишь, и муж будет такой, что все бабы будут умирать от зависти.

— Так у меня ни одной беременности не было. А мужиков у меня целая туча перебывала.

— Вот поэтому и не было, банальная инфекция. Тут тебе Матвеич поможет, он у нас хороший травник. К нему с этой проблемой много народу приезжает.

Клавочка крепко задумалась. Вроде жизнь ее легкая, от мужиков отбою нет. Из столовой, где она посудомойкой работает, она еду приносит. Холодильник у нее всегда полный. Но счастья-то нету. А скоро старость. Ведь известно же: бабий век короток. Думала Клавочка не долго. В силу легкости своего характера, решения она принимала мгновенно:

— Все, еду. В конце концов, вернуться-то всегда смогу. Отпуск у меня аж за два года. Не понравится — вернусь.

— Нет.

Аллочка была непреклонна.

— Нельзя с ним так. Очень уж он еще некрепок. Баб одиноких у нас целая деревня. Пить он теперь не сможет. Я ему зарок поставила. Даже нюхать ее проклятую не будет. Так что ты решай, все здесь бросить надо и за ним. Как жены за декабристами. Я знаю, у тебя сестра в общежитие живет. Ты ее пропиши в свою квартиру, чтобы не пропала. За неделю, конечно, ты не управишься с нашими-то законами. Да и нам придется паспорт недели три ждать. Так что время у тебя есть. Приходи вечерами, будешь к Николаю привыкать. Мы его еще подержим в этом состоянии.