Книга Свинцовый шторм - Сергей Зверев

Двор был самым обычным: серенькие бетонные многоэтажки, чахленькие кусты и несколько таких же заморышей деревьев, жухлая скучная трава, почти пустая детская площадка с неизменными горками и какими-то облезлыми ракетами. Оживляли картинку разве что цветные пятна припаркованных в самом вольном, чисто российском порядке легковушек всех фасонов, размеров и возрастов.

Орехов сверился с бумажкой и решительно двинулся к одному из домов. Правда, до подъезда дойти майор так и не успел, поскольку откуда-то слева до его слуха донеслось истерически-испуганное: «Помогите!» Орехов на секунду придержал шаг, вполголоса чертыхнулся и, обреченно вздохнув, направился в сторону источника ставшего уже классическим для новой российской действительности призыва.

Картина, представшая перед взором майора, со смехотворной точностью соответствовала его ожиданиям и все той же классике жанра: два небритых брюнета очень даже характерной наружности пытались затолкать в темное нутро какого-то пижонского кроссовера светленькую рыжеволосую девчонку. Девчонка, своей раскраской и легкомысленным прикидом вызывавшая стойкие ассоциации с более чем определенной профессией, отбивалась изо всех сил, а жгучие брюнеты, имевшие в этих самых силах несомненный перевес, как раз, похоже, перестали посмеиваться и начинали сердиться уже всерьез. Что девчонке, скорее всего, ничего хорошего в ближайшем будущем не сулило.

«Ну вот тебе и морды…» – к месту вспомнился Орехову недавний разговор с доком.

Если бы на месте небритых оказались русские мужики, Орехов, скорее всего, просто прошел бы мимо – если влезать во все дешевые разборки проституток с их клиентами, то никакой жизни не хватит. Но тут было нечто иное, и это меняло дело.

– Девчонку отпусти, уважаемый, – негромко обратился Орехов к тому, что выглядел чуть постарше напарника. – Ты же видишь, она не хочет никуда ехать.

– Пошел ты… – Уточнить адрес брюнет не успел, потому что получил точно рассчитанный и жесткий прямой удар в лицо; тут же присел, рефлекторно прикрывая в кровь разбитые губы и нос смуглыми ладонями и как-то не очень мужественно подвывая.

Второй, обнаруживая похвальную реакцию, тут же отбросил девчонку в сторону и, ощерив красивые белые зубы, принял нечто вроде боевой стойки и даже успел довольно неплохо провести высокий удар ногой, который, однако, цели не достиг. А вот простенький, но весьма действенный выпад Орехова по голени опорной ноги нападавшего попал точно в цель, а после того как брюнет завершил свой изыск на тему большого карате и вновь утвердился на двух ногах, майор без особых затей молниеносно ударил подъемом ступни как раз между этих самых ног. Ударил – и попал. Дальше все было совсем неинтересно и кино вовсе не напоминало. Орехов не стал дожидаться, пока спасенная девица с визгом бросится его обнимать-благодарить, а просто развернулся и пошел прочь, на прощание буркнув поверженным брюнетам нечто на каком-то малопонятном языке.

– Э, э, э! А я?! – Девица, до этого момента с перепуганным лицом жавшаяся в сторонке и завороженно следившая за расправой, вприпрыжку догнала Орехова и нешутейно вцепилась в рукав его легкой курточки. – Вы не можете меня так бросить! Они же меня разорвут…

– А на хрена ты мне? – Майор слегка дернул рукой, пытаясь освободиться, и мысленно уже проклиная собственное благородство: верно говорят знающие люди, что ни одно доброе дело не останется безнаказанным. – Я с вашим братом дел не имею и иметь не хочу.

– С каким братом? – туповато спросила девчонка и тут же вполне явственно покраснела и возмущенно выпалила: – Я не ваш брат! То есть не сестра. Это совсем не то, что вы подумали!

– Ну конечно, ты – монашка, а это у вас теперь такая форма новая, – беззлобно ухмыльнулся Орехов. – Извини, святая сестра, я тороплюсь…

– Нет, не монашка! Я – журналист. – Девушка попыталась гордо выпрямить свой далекий от пышностей и округлостей стан, но получилось неважно. Возмущенный тон снова сменился просительным и чисто по-детски испуганным: – Ну, пожалуйста, можно мне пойти с вами, а? Они уедут, тогда и я уйду…

– Ладно, – смирился с ролью благородного спасителя Орехов, – идем. Только я тебя прошу: помолчи, а? И без твоей трескотни тошно…

Квартира оказалась на десятом этаже, куда майор со спасенной девицей с легким грохотом и лязгом прибыли в тесноватой кабинке лифта. Орехов подошел к двери, номер на которой соответствовал цифирке на докторской бумажке, достал ключ, но вставлять его в замок передумал, окинув девицу задумчивым взглядом.

– Документы есть?

– Естественно, – высокомерно фыркнула девчушка. – Паспорт подойдет?

– Давай… Так… Вострецова Елена Владимировна, – майор вернул паспорт и непререкаемым тоном приказал: – Вот что, Елена… Владимировна, я на минут пятнадцать отлучусь. А ты стой здесь и жди. В квартиру, уж извини, не пущу – как говорят у вас, у журналистов, мало ли что. Я скоро – у меня в доме шаром покати, а гостью чаем напоить надо бы… Жди!

Спустя ровно час Орехов угощал Елену довольно-таки приличной яичницей с помидорами, ветчиной и сыром. Все это великолепие, щедро присыпанное зеленью, майор предварил объемистой стопкой хорошей водки, а за минуту до того, как его тарелка опустела, хлопнул вдогонку еще одну, после чего закурил самую обычную «примину» из красной пачки.

Гостья, довольно-таки милостиво согласившаяся разделить со своим благородным спасителем трапезу, быстренько смела свою долю и теперь неторопливо прихлебывала кофе, без всякого стеснения разглядывая странного мужика. Странным майора Елена назвала после того, как он сначала на опасливый вопрос о возможных приставаниях ответил: «Даже и не надейся!» – а чуть позже на просьбу «плеснуть немножечко водочки и девушке» пригрозил «наддать по заднице».

– Ты не мент, – после некоторых умозаключений вынесла вердикт Елена. – И не спортсмен. Ты или военный, или крутой бандит – такой, знаешь, благородный…

– Угу, – приминая окурок в пепельнице, кивнул Орехов, – угадала. Киллер я. Но очень благородный. Иногда даже тошно от этого благородства. Сейчас сидел бы и спокойно водку пил… Так нет, спас на свою голову… журналистку.

– Нет, на киллера ты не похож, – убежденно заключила гостья и с чисто женской последовательностью спросила: – А почему ты не поинтересуешься, как я к этим уродам чуть не попалась?

– Тоже мне секрет… Небось решила изучить явление изнутри, а потом написать «супербомбу» для желтой газетенки? Не знаю уж, что там у тебя было в школе по русскому и литературе, но по ОБЖ тебе надо ставить твердую двойку, а то и единицу. Падишах в гуще народа… Так, ты поела? Отдышалась? Сейчас я такси вызову, и дуй-ка ты к маме с папой!

– Я приезжая, у дядьки живу. – Елена слегка опечалилась. – Он, между прочим, военный в отставке. Он в Африке воевал и даже в плену там был, в тюрьме сидел!

– Я ему искренне сочувствую. – Орехов поднялся и направился к телефону. Такси женским голосом пообещало приехать минут через десять. – Собирайся, сейчас машина придет.

– Слушай, а что ты там, ну, во дворе, сказал этим козлам? Не по-русски что-то?