Книга Жнец. Книга четвертая - Макс Дарт

гибнут их люди. Главная проблема состояла в том, что одна из женщин на уровне Ветерана, так что морок хвостатой на нее не подействует. Я бы мог ее убить, и дело с концом, но не хотелось так категорично поступать с аристократами. Потом мне подобное может весьма сильно аукнуться. Ведь одно дело — убить аристократа в бою или поединке, и совсем другое — исподтишка. Учитывая, что ничего особо злого мне она не сделала.

К тому же спустя минуту моих наблюдений и размышлений о том, как поступить, к женщинам присоединился глава Рода со своим сыном, спустившись со второго этажа. Они решили также выпить, взяв бутылочку виски. Это нормально? Война идет, а они тут блаженству алкогольному придаются.

Мне пришло в голову весьма некрасивое решение проблемы, которое поможет не только заставить сдаться всех присутствующих, но и закончить войну полностью. Но я не мать Тереза, так что совесть меня мучить не будет. Разве что чуть-чуть.

Пока все господа отдыхали, набрал быстрое сообщение Александру Сергеевичу, в котором указал, что мне через пять минут нужен будет фургон неподалеку от особняка Рода Грязевых. Вот чем мне нравится глава Рода Златовых, так это тем, что он не стал задавать лишних вопросов сейчас и просто отправил «ок». Сейчас можно было бы спалиться, но я не совсем тупой и поставил беззвучный режим.

Мой план был простым, быстрым и, наверное, надежным. Поступок отвратительный, и я это осознаю, но лучше так, чем сражаться со всеми сразу.

Я просто-напросто, пока все сильные противники собрались на кухне, прошелся по детским спальням. Спящие дети не успевали среагировать на то, что им заклеивали рот клейкой лентой. Когда они открывали глаза, я жестом угрожающе показывал жестом по горлу, после чего приказывал двигаться за мной. Детишки сразу пускались в слезы, но меня это не волновало. Ведь я блефовал. Убить ребенка вряд ли смогу. Но они-то об этом не знают.

Основной массе детей было от шести до двенадцати лет. Лишь одной девушке было около шестнадцати на вид. Ожидаемо, она оказалась самой бойкой. Пришлось слегка придушить ее, чтобы она поняла, что я не шучу. Мне она сама по себе и не нужна особо, основной молодняк уже стоял и трясся от каждого моего движения. Девушка будет нянькой для остальных детей, пока они будут в плену.

Когда все были собраны, я нацепил всем повязки на глаза. Попросил Кей открыть портал на выход из особняка. Да, нас заметят, но будет уже поздно. Да и не сразу понятно, что здесь открывался портал. Вообще, понять что-либо будет сложно. Я использовал Дугу на шторы, которые вспыхнули в момент.

Вытолкав детей и все еще упирающуюся девушку в портал, выскочил вслед за ними. Как раз неподалеку от уже подъехавшего фургона, отправленного Александром Сергеевичем по моей просьбе ко мне в помощь. Сказать, что водитель удивился в тот момент, когда я вышел из переулка с толпой детей, значит, ничего не сказать. Но благо вопросов он задавать не стал, так что мы по-быстрому загрузились и направились в сторону поместья Рода Златовых.

В дороге я аккуратно снял с детей клейкую ленту с их ртов и затяжки с рук тех, кто был особо бойким и юрким. Самая взрослая разразилась гневом небес, обещая мне все возможные кары. С характерным хрустом открутил часть клейкой ленты от большого рулона. Это заставило ее замолчать и держать язык за зубами. Девушка была несильной Одаренной, так что я от греха подальше еще в поместье Грязевых нацепил на нее наручники, блокирующие ток энергии. Мне она ничего сделать не смогла бы, а вот детям случайно навредить вполне.

Фургон был с окнами, так что любопытная девица рассматривала дорогу. Наверняка она пыталась запомнить, чтобы потом все рассказать, а похитителей наказали.

— Ты знаешь, кто мой отец? — спокойным голосом, без крика, спросила она, не отворачиваясь от окна.

— Честно? Нет, не знаю, — ответил я измененным голосом.

— Он г…

— Мне плевать, — перебил я ее. — Я отдам вас другим людям, и на этом все, мои полномочия окончены.

— Другим людям? Это кому?

— Златовым, деточка. Зла-то-вым, — с каждым произнесенным мной слогом девушка становилась все понурее и понурее. — Осознала ситуацию, в которой оказалась?

— Д-да, — ее голос и тоска в этот момент времени являлись синонимами.

— Не волнуйся, глава Златовых к пленникам относится весьма доброжелательно, а детей тем более трогать не будет, — подбодрил я девушку. — Глядишь, и вовсе отпустит. Всё-таки ваше похищение — моя инициатива. Хочу, чтобы война кончилась быстрее и малой кровью.

— Весьма благородно для того, кто скрывает лицо под маской и похищает по ночам детей, — огрызнулась деваха.

— Так я и не святой, уважаемая, — на моих словах фургон ощутимо тряхнуло. — Кажется, мы почти приехали. Будь добра, веди себя вежливо. Целее будешь.

— Боишься главу Златовых? — ее лицо покрыла ухмылка.

— Ага, ссусь от страха, когда его вижу.

Глава 3

— Почему мне названивает Грязев и буквально умоляет заключить перемирие? — налетел на меня с вопросом Александр Сергеевич, когда я вылез из фургона, оставив детей внутри. — Знаешь, весьма сложно вести диалог, когда не в курсе того, что ты оттуда вывез?

— Да ладно вам, Александр Сергеевич, — произнес я, не меняя голоса, который был искажен Тенью. — Я вообще гадость сегодня совершил. Но, — поднял указательный палец вверх, — могу заверить, что никто из них не пострадал, кроме старшенькой. У нее могли ручки в наручниках затечь слегка.

— Старшенькой… — протянул Златов. — Ты что, детей выкрал?

— Ну да, — хлопнул по дверце фургона, давая знак, чтобы детишки начали выползать наружу. — Осуждаете?

— Есть немного, но на войне все средства хороши, — ответил он мне и, пока детишки вылазили наружу, прокричал в сторону. — Семен! — рядом с ним материализовался дворецкий. — Организуй две детские комнаты, — он взглянул на мои руки,