Книга Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана - Сара Камерон

руководство обосновало свою жестокость важнейшим догматом советского национального строительства – о связи национальности и территории74.

В историографии приверженность советской власти национальному строительству считается не связанной непосредственно с главными направлениями большевистской политики – индустриализацией и коллективизацией. Существует представление, что национальная политика Москвы была той паллиативной, или «мягкой» мерой, которая позволяла представить главные устремления Кремля в более привлекательном свете75. Но руководители, действовавшие в Казахстане, вероятно, не видели никакого различия, считая, что вопросы экономики и «национальный вопрос» тесно переплетены друг с другом76. Квалификация национального строительства как «мягкой» политики тоже вызывает сомнения, поскольку сами казахи не всегда приветствовали советские инициативы в сфере национального строительства. Эта книга подтверждает, что казахский голод оказался столь разрушительным не вопреки советскому национальному строительству, а отчасти вследствие его.

Трансформация казахов в новую советскую нацию не была чем-то исключительно навязанным сверху. Она происходила при участии самих казахов, и эта книга показывает, как сами казахи повлияли на интеграцию Советского Казахстана в государственные структуры. Их участие в проекте национального строительства не ограничивалось такими задачами, как стандартизация национального языка или написание национальной истории77. Эта книга показывает, что Москва предоставила самим казахам осуществить ряд наиболее разрушительных ударов по их собственному обществу, доверив им определять, кого считать баем (кочевым «эксплуататором»), а также как проводить заготовки зерна и мяса на местном уровне78. Хотя такие учреждения, как Красная армия, где решительно доминировали чужаки из Европейской России, сыграли немалую роль во многих нападениях на казахов, ОГПУ стремилось разнообразить рядовой состав армии, считая, что более активное участие казахов сделает данные нападения более «эффективными»79. Поощряя казахов к участию в осуществлении этих кампаний на местном уровне, Москва сумела вбить клин в казахское общество, разрушая прежние связи и сея ожесточенную вражду в аулах.

Но национальность была сама по себе могучим орудием, и Москва не всегда могла его контролировать. Понятия национальных прав и национальных территорий, пущенные в оборот, могли использоваться разными акторами для продвижения целей, часто противоречащих целям режима. Многие национальные кадры, получившие благодаря национальной политике СССР возможность проводить кампании насилия на местном уровне, использовали эти кампании в своих личных интересах. Во время голода обострилась борьба за ресурсы, и некоторые группы прибегали к языку «национальности», чтобы оправдать нападения на других, в то время как режим пытался удержать растущее насилие под контролем. Идея, что Москва могла в любой момент отыграть назад свою национальную политику, представляется ошибочной: со слишком большими трудностями столкнулись власти, пытаясь противодействовать некоторым нежеланным последствиям своей национальной политики.

Каковы были причины казахского голода? Важнейшей из них, как и в других случаях голода в 1930-е годы, была насильственная коллективизация с ее изнуряющими требованиями по заготовке мяса и зерна. Но казахский голод, охвативший кочевое общество, имел черты, отличавшие его от тех бедствий, что свирепствовали в западной части Советского Союза. Местные кадры, от которых власть настойчиво требовала хлебозаготовок, в свою очередь выставили огромные требования по зерну кочевникам-казахам, потреблявшим пшеницу, но обычно не выращивавшим ее80. Чтобы выполнить эти требования, казахи наводнили рынки скотом. Как это случается, когда голод охватывает кочевое население, продавать скот стало невыгодно: хлеб очень подорожал, а животные сильно подешевели, и казахи оказались вынуждены продавать еще бóльшую долю своего скота81. Огромные нормы мясозаготовок еще больше разорили казахских скотоводов, лишив их средств к существованию – сезонных откочевок со стадами скота. Наконец, закрытие республиканских, областных и районных границ означало, что казахи не смогут добираться до пастбищ, необходимых, чтобы прокормить скот. Вместе с тем, хотя главной причиной казахстанского голода была политика Сталина, наследие Российской империи тоже следует признать важным фактором. Интенсивное заселение Казахской степи крестьянами в конце XIX – начале XX века привело к изменению маршрутов откочевки и структур потребления, сделав казахов более уязвимыми для голода.

Официальная политика Москвы по превращению казахов в оседлое население не была одной из главных причин казахстанского голода82. Власть выделила на нее незначительные ресурсы, и планы заставить казахов осесть на землю быстро провалились. Однако тяжелейшие требования по заготовке мяса и зерна, сопровождавшие коллективизацию, сделали то, чего не могла добиться официальная политика, – заставили казахов в силу полного и абсолютного их обнищания отказаться от кочевой жизни. После того как зимой 1930/1931 года начался голод, включились и другие факторы, сыгравшие важную роль в кризисе, в том числе засуха лета 1931 года, усугубившая бедственное положение казахов83.

Относительная отсталость Казахстана также способствовала разрастанию бедствия. Москва, сосредоточившись на осуществлении головокружительной программы государственной модернизации, проигнорировала все предупреждения врачей, которые, обращая внимание на нехватку современного медицинского обслуживания в республике, призывали партию выделить больше ресурсов на здравоохранение и программы вакцинации84. Вместе с голодом распространились эпидемии тифа, оспы, туберкулеза и холеры. Главной причиной этих болезней был голод, но еще более губительными их сделали связанные с голодом побочные факторы – массовое перемещение населения и антисанитария85. Множество казахов умерло от болезней, сыгравших в казахском голоде куда бóльшую роль, чем в аналогичных бедствиях в западной части СССР. Там был более высокий уровень медицинской помощи и большинство жертв умирало именно от голода86.

Хотел ли Сталин голода в Казахстане? Очевидно, что главной целью режима было радикальное преобразование казахов и Казахстана и власть не была обеспокоена тем, что этот процесс может привести к огромным людским потерям. Советские специалисты по сельскому хозяйству, многие из которых впоследствии окажутся в лагерях или будут расстреляны, предупреждали об опасностях насильственного превращения казахов в оседлое население или распространения земледельческих хозяйств в областях, подверженных засухе. Сталин несколько раз, в ключевые моменты, получал сведения о бедственном положении казахов: в конце 1930 года, когда голод только начинался, в январе 1931 года, когда стартовала вторая кампания по коллективизации, и, наконец, в конце 1932 года, когда кризис казахских беженцев достиг максимального размаха. После начала голода правительство приняло меры, усугубившие тяжелое положение казахов: республика получила ужасающий по объему план хлебо- и мясозаготовок, голодающих казахов выселяли из городов, убивали тысячи казахских беженцев при попытке пересечения ими китайской границы, отдельные районы республики «заносили на черную доску», что означало полный запрет на торговлю и на продовольственные поставки.

Всеобъемлющая программа государственной трансформации Казахстана была, безусловно, нацелена на культурное разрушение казахского общества, и, как я пишу в заключении, есть достаточно данных, указывающих, что казахский голод подпадает под более широкое определение – геноцид. Но не существует никаких данных, что Сталин планировал этот голод или стремился уничтожить всех казахов. Многие важнейшие