Книга Разрушение и Искупление - Бьянка Мов

сделал, и как можно скорее. — Ее голос был слащавым.

Тишина в комнате была оглушительной. Эйвери выглядела так, словно вот-вот заснет, ее лицо было спокойным и отстраненным. Как это вообще было возможно?

Всего несколько дней назад она была превращена в вампира. Обычно новообращенные буйствовали, вцепляясь почти каждому в глотку, и были раздражены больше, чем когда-либо, из-за перевозбуждения.

Обостряется все — вкус, обоняние, слух, зрение и осязание. Это как вихрь новых ощущений, и я бы взорвался от потока новых впечатлений.

— Не дав ей времени прийти в себя, мы, конечно, не найдем того, кто это сделал. Кто знает, кто станет его следующей жертвой? Мы не можем оправдать присутствие такого человека в нашей академии. Может быть, к мисс Джеймс вернутся воспоминания, как только она привыкнет к своему новому телу. Она — наш единственный шанс положить этому конец и избежать скандала, — аналитически констатировал я, молясь, чтобы она согласилась со мной.

Моя тетя обдумала мои слова, и я добавил: — Вы видите, что она в здравом уме. И она будет такой и впредь. — Ее взгляд метнулся ко мне.

— И почему ты так в этом уверен? — Я пожал плечами.

— Посмотри ей в глаза. — Она перевела взгляд на красивую женщину в постели, которая с любопытством посмотрела на нее. Несмотря на то, что ее поза кричала о покорности щенка, в том, как она смотрела на мою тетю, был намек на вызов.

Наконец, она прищелкнула языком, повернулась спиной к Эйвери и собралась выйти из комнаты, прежде чем в последний раз обратиться ко мне со своим словом.

— Вы будете нести ответственность за ее поведение. На следующей неделе она присоединяется к занятиям по магии и стихиям для самых маленьких. Ей нужно многое наверстать.

Я коротко кивнул, почти громко выдохнув с облегчением, пока не понял, что следующая неделя уже через несколько дней. Слишком опасно, слишком рано. Прежде чем я успел что-либо сказать в ответ, она ушла, оставив меня с Эйвери.

Воздух был густым от напряжения, и я чувствовал, как мое сердце бешено колотится в груди. Все те дни, когда Лейла не позволяла мне видеться с ней, я представлял, что хотел бы ей сказать, но теперь, когда я мог, в голове у меня было пусто.

Я чувствовал на себе ее взгляд, когда подходил к ней, ее взгляд прожигал мою кожу. Чувство вины сжало мое сердце, как тиски, когда я подумал о том, что сказал перед ее смертью.

Мне на нее насрать.

Она была хороша только для траха.

Я не хочу ее.

Самая большая ложь в моем существовании. Я заботился о ней больше, чем о себе, и с радостью разорвал бы свою душу на куски, если бы она потребовала. И я, черт возьми, хотел ее, хотел так сильно.

— Эйвери, — выдохнул я, мой голос был едва громче шепота, потому что я знал, что у нее, должно быть, болят уши. — Я никогда не хотел этого для тебя.

Она ничего не сказала, просто продолжала смотреть на меня своими пронзительными глазами. Между нами повисла тишина, тяжелая и удушающая, и я слышал свое собственное дыхание, прерывистое и неровное, резко контрастирующее с ее спокойным.

— Я просто…Я хочу все исправить. Я хочу помочь тебе. Пожалуйста, скажи мне, как тебе помочь, скажи это, и я это сделаю.

В ее глазах появилось что-то озорное, а с лица исчезла застенчивость. Она села и откинула прядь с лица, ее губы сложились в незнакомую мне улыбку. В этом было что-то очаровательное и в то же время коварное.

Прошло мгновение, и я раздраженно моргнул.

Лейла.

— Я хочу все исправить. Я хочу тебе помочь, — передразнила она, пытаясь подражать моему тону. — Если ты собираешься таким образом извиниться перед Эйвери, она, конечно, тебя не простит, а я чуть не заснула от твоих дурацких слов. — Я сердито посмотрел на нее, обнажив клыки.

— Что ты с ней сделала? — Она закатила глаза.

— Успокойся. Я спасла ее задницу. — Она указала рукой на свое «Эйвери» тело. — Твои родители были бы здесь быстрее, чем ты успел сосчитать до трех, если бы я не позаимствовала ее внешность. Эйвери не совсем в лучшей форме.

— Умно. Как тебе это удалось? Магия крови или простое маскирующее заклинание? — Магия крови была гораздо более опасной, гораздо более непредсказуемой, чем простое маскирующее заклинание, и требовала много энергии. С другой стороны, это было безопаснее и могло легче противостоять другим заклинаниям.

— Маскирующее заклинание, конечно. Ни на что другое не было времени. К тому же, это должно было быть незаметно.

Я кивнул, испытывая облегчение от того, что головокружительный план Лейлы сработал. Однако это было рискованно; моя тетя могла учуять исходящую от нее магию, точно так же, как все волшебные существа могут отследить магию по запаху.

— Где она сейчас? — спросил я. Наконец я потребовал ответа, после того как первая волна шока схлынула. Конечно, испуганное, хрупкое создание в постели было не Эйвери. Этот взгляд не подходил ей, ни человеку, ни вампиру.

— Она в другом конце крыла, отдыхает. И нет, ты не можешь ее видеть. — Я почти хотел поспорить с ней, но сдался. Если у Лейлы было такое выражение лица, я знал, что мне лучше отвалить, пока не начался поединок. Кроме того, она была права. Эйвери следовало оставить в покое, но как я мог спать, зная, что она страдает?

Я кивнул фальшивой Эйвери и вышел из комнаты, следуя за неотразимым ароматом моей любви, и прислонился к стене, достаточно далеко от ее комнаты, но достаточно близко, чтобы быть с ней.

***

ЭЙВЕРИ

Я ходила взад-вперед по комнате, моя новая вампирская скорость мешала контролировать мои движения. Комната, в которую меня поместили, была прекрасным образцом готической архитектуры, с высокими стенами, покрытыми бордовыми гобеленами и витиеватой резьбой, но все это было потеряно для меня, поскольку я изо всех сил пыталась сдержать свою жажду. Мое горло мучительно болело, было похоже на наждачную бумагу, и никакое количество воды не могло утолить ту жажду, которую я испытывала.

Я знала, что мне нужно — кровь. Но от одной мысли о том, чтобы попробовать ее, меня неудержимо тошнило, а зубы болели. Мне была невыносима мысль о том, чтобы стать такой.

Медленно тянувшиеся минуты были невыносимы, мои нервы были на пределе, пока я с нетерпением ждала известия о том, удался ли наш план. Лейла заняла мое место перед директором, и я могла только надеяться, что она хорошо справлялась