Книга Продавщица: Назад в пятидесятые - Анна Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Распрощавшись с былым возлюбленным и порадовавшись, что все обошлось без штампа в паспорте и, соответственно, необходимо погашать долги супруга, я утащила все свои скромные пожитки и снова зажила в родительской квартире. Родители к тому времени уже умерли, и хрущоба досталась мне. Наверное, это было единственное что-то хорошее в моей жизни. И до работы снова стало близко.
***
Вдруг открылась соседская дверь, прервав мои воспоминания о жизни с Толиком, и из нее высунулась любопытная тетя Маша. Ни говоря ни слова, она просто уставилась на нас, явно ожидая интересного продолжения разговора. Я так же молча с вызовом уставилась на нее в ответ. Устраивать разборки в присутствии посторонних в мои планы явно не входило. Из квартиры высунулась пара любопытных кошачьих глаз и донесся резкий запах туалета. Я поморщилась. Поняв, что игру в молчанку она не выиграет, тетя Маша показала пакет с мусором и елейным голоском попросила:
- Галенька, у меня ножки старые, больные, ты, может быть, выкинешь?
- Тетя Маша, а у меня грыжи в позвоночнике, может быть, Вы за меня машину на работе разгрузите?
Соседка удивленно поджала губы и продолжала так же молча и с вызовом смотреть на меня.
Поняв, что косарь на пиво с воблою не обломится, Толик тяжело вздохнул и поплелся к выходу. За ним тянулся шлейф перегара и немытого тела. Тетя Маша все так же глядела на меня, только уже сочувственно.
- Галь, ты чего? - робко начала одна. - Хороший мужик ведь...
- Вот и забирай себе, будешь на каталке возить, когда инсульт хватит. Он жалуется, что есть нечего, а сам пиво с кальмарами каждый день жрет! - почти заорала я от безысходности, неожиданно для себя перейдя на "ты".
- Ладно, ладно, - торопливо заговорила соседка. - Я лишь имела в виду, что, может быть, ты повременишь, подумаешь...
- Пока думаешь, уже поздно будет, - отрезала я и захлопнула дверь. Снова оказавшись в квартире, я плюхнулась на пуфик, стоящий в прихожей, и, тяжело дыша, оперлась спиной о стену. Со мной явно происходило что-то не то. Ну не разговариваю я так обычно с пожилыми людьми, даже тогда, когда они этого заслуживают. Было острое ощущение, что какой-то этап в жизни закончился. И навсегда.
Нет, на первый взгляд, все выглядело, как обычно. Я заварила себе кофе, разогрела макароны, которые вчера так и не успела съесть, потому что, придя домой просто плюхнулась на кровать в одежде и уснула, немного потупила в социальных сетях и, надев тапки и накинув куртку, спустилась пешком на первый этаж. Лифта в моей хрущобе нет. Тольки, как и следовало ожидать, в подъезде уже не было. О былом возлюбленном напоминал только стойкий запах. Нажав на кнопку рядом с дверью, я вышла на улицу и изумилась, не веря своим глазам.
Глава 3. Прыжок в СССР
Выйдя из подъезда, я замерла, как вкопанная. Ничего себе. Это что такое? Куда я попала? Что происходит? Может, я сплю сейчас у себя дома, а над ухом надрывается надоевшая мелодия будильника "Звуки леса"? Я на всякий случай поморгала несколько раз. Ничего не поменялось. Ну Галюсик же у нас упрямая, попробую еще раз. Теперь я ущипнула себя за руку. Снова ничего не поменялось. Только на моей руке, которая привыкла ежедневно таскать палеты с продуктами, рядом со следом от давнего ожога появилось красное пятно. Значит, все, что со мной происходит, это никакой не сон? А где же я тогда?
Я еще раз пару раз моргнула и, поняв, что это ничего не меняет, в растерянности огляделась по сторонам. Вообще какое-то незнакомое место. Если я не сплю, тогда остается только один вариант. Неужто Галюсик потеряла память? Да рановато вроде, мне еще и пятидесяти нет. Немолода, конечно, но и не старушка еще. Хотя мой сосед по хрущевке, дядя Петя, с которым мой бывший сожитель Толик любил периодически раздавить "пару пузырей", уже к сорока годам начал вести себя странновато: мог потеряться во дворе, когда выходил за хлебом, запросто выйти на станции метро "Купчино" и пойти домой на проспект Просвещения пешком. А мог поехать на работу на Комендантский проспект, а выйти на станции метро "Адмиралтейская".
Однажды любителя долгих пеших прогулок заметил случайный водитель фуры, когда дядя Петя шел по трассе, разговаривая с букетом сирени, который он бережно нес в руках. Болтливого любителя флоры забрали в больницу имени Скворцова-Степанова, и больше я его не видела. Ну а мой сожитель Толик горевал недолго и быстренько нашел себе других собутыльников, благо в нашем районе Питера в них недостатка нет. Пройдись по этажам, предложи пузырь - вот тебе и компания.
Но я-то вообще не пью. Откуда у меня тогда ранние расстройства психики и дезориентация в пространстве? Да и не ездила я никуда сегодня. Мало того что не ездила - вообще из дома не выходила. Просто проснулась утром, в обычное для меня время под назойливый звонок будильника, который я сначала приняла за звуки леса, поругалась с Толиком, нахамила тете Маше (точнее, поставила ту на место, о чем, как ни странно, даже при своем мягком и терпеливом характере ничуть не жалею), попила кофе с макаронами (чудное сочетание) и поперлась на любимую работу в магазин у дома. А где, кстати, этот магазин?
Я повертела головой в поисках до боли знакомой вывески, которую я почти ежедневно наблюдаю уже тридцать лет. Правда, сначала это был просто "Универсам", а потом уже - супермаркет всем известного бренда, когда один дяденька со звучной фамилией Арутюнян вдруг переименовал себя в Галицкого. Однако улица, на которую я вышла, была мне совсем не знакома. Никакой помойки, которую раньше я ежедневно наблюдала из окна из своей квартиры на пятом этаже и которую вывозили раз в три дня, потому что ушлые автолюбители
