Книга Горький гренадин - Ирина Игоревна Голунцова

мою сторону моментально полетели вспышки выстрелов, приходилось стрелять наотмашь, поскольку сосредоточенно выслеживать противника на открытой местности не хотелось.

Над головой проносились истребители на крайне низкой высоте; преодолев половину пути, я заметила боевую машину, пикирующую в моем направлении. Сердце пропустило удар, когда я осознала, что за у крылатой смерти на хвосте находится имперский истребитель, поливая его огнем. Я кинулась вперед, подхваченная волной ветра, которую создал корабль. Металлическая конструкция под ногами задрожала, и в следующий момент дернулась вперед от разрушительной силы разрывающихся снарядов.

О пистолете, выскользнувшем из руки, я думала в последнюю очередь, пока летела вниз, перебирая спиной едва ли не каждую ступеньку. По мне словно трактор проехал, у меня складывалось впечатление, словно я падала и падала, в ушах стоял звон, перед глазами все плыло и рябило. На фоне пелены серых облаков по воздуху рассекали черные металлические птицы, жаля друг друга выстрелами.

Как же хотелось махнуть на все рукой и уснуть, притвориться мертвой, а потом «ох, какая неожиданность!». К сожалению, если позволить такую роскошь, то по возвращении в штаб меня будет ожидать «ох, какая неожиданность!» в виде увольнения.

Придется работать.

Встряхнув головой, я нащупала складной посох и сняла его с пояса. Перевернувшись на живот, осмотрелась по сторонам, придя к печальному выводу, что повстанцы уже вплотную приблизились к посадочной площадке, а некоторые уже забрались на нее, осыпая выстрелами солдат.

Повсюду летали клубы дыма, на языке оседал горький привкус сажи. Последствия неприятного падения отзывались легкой тошнотой и головокружением, но игнорировать недуги оказалось легко, когда в приоритете стояло выживание.

Разложив посох, активировав на тонком лезвии плазменный слой, режущий не хуже светового меча, я перевела дух и бросилась веред, где находился генерал.

Приближаясь со стороны к повстанцам, я воспользовалась фактором неожиданности, напав на ближайшего мужчину. Он вел прицельный огонь по укрытию, за которым спрятались штурмовики, — плотный обстрел не позволял им выстрелить в ответ. Поэтому незнакомец, увлеченный битвой, в последний миг заметил мою фигуру, ударившую его раскаленным лезвием: оно вошло в его плоть, разрезая сухожилия и кости, словно нож в масло.

Оттолкнув противника ногой, я помчалась к его соседу, повторив удачную атаку. Однако мое появление уже не осталось без внимания, трое мужчин гневно закричали, открыв по мне огонь из бластеров. До ближайшего укрытия было далеко, поэтому, чувствуя прилив адреналина и Силы, я послала силовую волну, сметя ближайшего противника с ног. Неожиданный трюк на мгновение застал врасплох неприятелей, что позволило мне добить упавшего мужчину, пока второй только направлял на меня оружие. Я подскочила к нему, перепрыгивая свежий труп, намереваясь поперечным ударом одержать победу, но незнакомец быстро ретировался, защитившись винтовкой.

Отпрянув назад, я хотела повторить попытку атаки, но противник направил на меня оружие и сделал выстрел. Страх побуждал действовать за доли секунды, выбросив руки вперед и поставив щит Силы. Плазменный заряд отрикошетил в сторону, я увидела испуг во взгляде противника и, действуя на свой страх и риск, кинула ему копье, словно передавая эстафету. Это вынудило его растеряться, проскользнуть вопросу: поймать ли оружие или держать при себе винтовку? Посох ударился о руки врага и упал, однако этого хватило, чтобы приблизиться к мужчине и наградить его ударом по лицу.

Подхватив упавшее оружие, я намеревалась рубящим ударом снести голову, однако лезвие зашло в плечо и прошло вниз, поскольку что-то ужалило меня в бок. Воскликнув от боли и злости, я упала на колено и заметила очередного противника вдалеке. Мне до него не добраться, во всяком случае, до того, как он не избавится от меня. Однако ломать голову не пришлось — на помощь подоспели штурмовики, расстреляв незнакомца.

Один из солдат в белой броне махнул мне рукой, я ответила взаимностью и кивнула, после чего поднялась на ноги и направилась к генералу — к тому месту, где я его видела в последний раз.

От бега свежая рана разболелась, благо, что плазма выстрела прижгла плоть, и не придется страдать от кровотечения. Я слишком привыкла носить красную броню, игнорируя единичные выстрелы, которые не приносили большого дискомфорта. Расслабилась, забыла, что не в рубашке родилась. Однако без доспеха передвигаться оказалось намного проще и легче, что позволило мне быстро пересечь площадку, за пределами которой и находился генерал Хакс вместе с небольшой группой солдат, которую прижимали противники.

Для солдат не составило бы большого труда избавиться от возникшей проблемы, но мне не хотелось рисковать, стоило помочь. В бою участвовали не только штурмовики, генерал тоже отстреливался, а вместе с ним и Вэсиль, сцепившийся поодаль с противником. Люди в белой броне не нуждались в помощи, как и Хакс, однако, как бы ни льстила мысль позволить майору погибнуть смертью храбрых, я отправилась к нему на помощь.

Срезая высокую траву на бегу, я перехватила копье и, осознавая, что Вэсиль не продержится и секунды, метнула оружие в сторону противника. Пламенное лезвие пробило насквозь спину незнакомого сепаратиста, и будь я проклята, если мне послышался истеричный крик майора.

К счастью или сожалению, однако оружие не задело бывшего начальника, который с испугом и недоумением смотрел на поверженного врага, а затем с не меньшим изумление обратил внимание на меня.

— Вэйдис?.. — Охрипшим голосом прошептал он, стряхнув с себя пелену растерянности. — Какого черта?!

Шумно выдохнув, я прикрыла глаза и вытащила из трупа копье, после чего уныло добавила:

— И вам не хворать.

Мужчина мог бы обрушить на меня нецензурную брань, и, судя по всему, собирался, однако его опередили:

— И как это понимать, лейтенант?! Как вы посмели допустить такое?!

Сложилось впечатление, будто мне поднесли к уху рупор и принялись кричать. Проблема в том, что на гневный оклик генерала Хакса я не могла ответить саркастичной ухмылкой или колкостью, иначе, боюсь, даже до трибунала бы не дожила.

Обернувшись к старшему по званию, я отметила, что он цел и невредим, несмотря на потрепанный мундир и испачканное сажей лицо. Понятное дело, что мужчина едва сдерживал ярость не по причине испорченной униформы, и мне пришлось собрать волю в кулак, чтобы выдержать его строгий взгляд.

— Прошу прощения, генерал. Вы связывались с флотом?

— Я здесь задаю вопросы, лейтенант, — приблизившись на шаг, Хакс смерил меня ледяным взглядом и, несмотря на копье с плазменным лезвием в руках, я испытала укол страха. Он нависал надо мной, словно скала, готовая обрушиться в любой миг. Мне стало не по себе, даже жгучая боль в боку не избавила от мысли, что генерал ненавидел меня сильнее напавших на базу повстанцев.