Книга Убежище тени - Аврора Ашер

«подарком».

– Да, это п-правда, – ответила Розмари.

– Вы скоро узнаете о муже то, что сильно вас расстроит. Вы имеете полное право злиться, но не должны пасть жертвой своего гнева. Помните, как радовались нерожденному ребенку. Старайтесь сохранять спокойствие ради его блага.

– Мой сын…

Из глаз Розмари текли слезы, но что-то в ее взгляде подсказало Хэрроу: у нее уже есть подозрения относительно того, что происходит с ее мужем.

– Спасибо. – Женщина встала из-за стола, дрожа. Наклонившись, она крепко сжала ладони Хэрроу и прижала их к груди. – Спасибо огромное! Я никогда не смогу достаточно отблагодарить вас.

Оставив еще три золотых, Розмари ушла. Хэрроу собрала карты в аккуратную стопку и прибралась на столе, пытаясь вспомнить больше деталей из видения. Но ей ничего не удалось, и она не стала давить. Вода откроет больше, когда придет время.

Кроме того, она сомневалась, что хочет это вспоминать. Она знала: память о той ночи принесет ей лишь горе и страдания.

Шатер предсказаний был обставлен как обычно. Она делала расклад на столе, вынесенном из кибитки, клиенты сидели на стуле напротив, в то время как Хэрроу устраивалась на небольшой кушетке с ножками в форме когтей. В дороге Хэрроу ставила эту кушетку рядом со шкафом. Также в ее передвижном доме, как и у Малайки, имелась чугунная печка с двумя конфорками для готовки.

Цирк должен был оставаться в Аллегре весь следующий месяц. Ужин подавали на закате в палатке-столовой, а главное представление начиналось в большом шатре после наступления темноты. Хэрроу старалась каждую ночь приходить туда, чтобы увидеть номер Малайки. Ей никогда не надоедало смотреть, как Мал делает сальто в воздухе, а толпа восхищенно ахает.

Вынырнув из шатра, она перевернула надпись «ИДЕТ ГАДАНИЕ, НЕ БЕСПОКОИТЬ» и направилась к рядам ярких кибиток. Большой шатер-шапито возвышался в последних лучах заходящего солнца. Повсюду зажигались зачарованные фонари, затопляя сумерки мягким светом.

«Невероятный Цирк Элементалей Сализара» был устроен очень продуманно. Хэрроу не переставало удивлять, как работники умудрялись паковать столько всего в фургоны и как быстро потом шатры, будки и палатки со странными «диковинками» расставлялись по местам в каждом новом городе.

Возможно, она сама бы не выбрала эту жизнь, но за проведенные здесь годы полюбила хаос цирка и была благодарна за то, что является его частью. А что еще ей остается делать, кроме как испытывать благодарность?

В столовой она набрала полную тарелку еды и села напротив гимнаста Ленни-Ящерицы и Клодии Укротительницы Небес – гибрида орла, воздушная программа которой была впечатляющей. Все уже оделись к сегодняшнему представлению, и воздух наполняло привычное волнение.

Клодия и Ленни что-то обсуждали.

– Ты уже слышал, что было на выступлении Леди Абсент прошлой ночью?

Желтые глаза Ленни сверкнули в предвкушении свежих сплетен.

– Что случилось?

– Человек смог спрятаться под сценой до закрытия, а потом преследовал ее до кибитки, признаваясь в вечной любви.

Ленни хохотнул.

– Она сказала, что у нее упали кисточки с сосков во время финала представления.

– Ну, это все объясняет! Если бы она показала этих щеночков мне, я бы тоже влюбился!

Они оба рассмеялись, а Хэрроу закатила глаза, пряча усмешку.

Лорен-Человек сел рядом с ней и застенчиво улыбнулся.

– Привет, Хэрроу.

– Привет, Лорен, – она улыбнулась в ответ, но внутренне напряглась. – Как дела?

Поскольку Лорен был единственным человеком, работавшим в цирке (кроме Хэрроу, как полагали остальные), к нему часто так и обращались. Хэрроу была благодарна, что не получила такое же прозвище, а потому жалела его. Но каждый раз, когда он с ней заговаривал, эта стабильная жизнь проносилась у нее перед глазами.

Ей было десять, когда она присоединилась к труппе. Пять десятилетий назад. Элементали в шестьдесят считались еще юными, но она знала, что у людей возраст к этому времени начинает проявляться во внешности. Лорен попал в цирк через много лет после нее и был лет на двадцать моложе, но в последнее время он стал выглядеть старше, чем она.

Большинство элементалей в цирке не особенно разбирались в вопросах человеческого старения, но Хэрроу понимала: только вопрос времени, когда Лорен или кто-то еще заметит, что она не изменилась за эти годы. И тогда ей придется выбирать между раскрытием своей тайны и тем, чтобы оставить этот дом навсегда.

Пока же она старалась избегать Лорена, насколько могла, что не всегда получалось легко. У нее создавалось впечатление, что он искал ее компании, вероятно веря, что у них, как у двух людей в цирке элементалей, есть что-то общее.

– О, у меня все хорошо, – ответил он с полным ртом еды. – Весь день помогал боссу с укреплением ворот. После случившегося в…

– Лорен.

Он замер и обернулся.

Все повернули головы: директор цирка вошел в столовую. Помимо впечатляющего роста Сализар выделялся оливковой кожей, темными волосами и острыми ушами, как у всех элементалей. В его случае они служили доказательством чародейской крови и магии Воздуха, но он всегда прятал их под шляпой-цилиндром.

Большинство считали, что он притворялся человеком, чтобы посетителям цирка было спокойнее с ним общаться. Хотя его маска слетела, когда он продемонстрировал свои силы в Бейрстаде. Теперь вряд ли в том регионе остался хоть кто-то, кто не знал о его истинной природе.

Он всюду ходил с грозным зачарованным посохом. Малайка называла его «ведьминой палкой», и в цирке увлеченно сплетничали о возможностях этого посоха после того, как некоторые работники увидели его в деле в прошлом месяце. Оли рассказал эту историю уже дюжину раз, каждый раз добавляя новые удивительные детали.

Впрочем, Сализар никогда не давал работникам повода его бояться. Он заботился о безопасности тех, кто находился под его защитой, но Хэрроу молилась Богине о каждом, кто переходил ему дорогу и кому случалось его разозлить.

Лорен немедленно встал, когда Сализар подошел к их столу. Все эти годы Лорен служил его личным помощником.

– Сэр.

Все смотрели на них, прекратив разговоры. Загадочный босс редко выходил к ним. В основном он сидел у себя в кибитке или в личной палатке, стоящей рядом с главным шатром. Выходил он оттуда разве что посмотреть представление или если случался какой-то кризис, а потом снова исчезал, и никто не смел его беспокоить.

– Я собираюсь сегодня на рынок, – сказал он, – сразу после представления. Поручи кому-нибудь свои обязанности – ты идешь со мной.

Лорен напрягся.

– Только мы вдвоем, сэр? Может, стоит взять подкрепление?

– Нет. Будь в моей палатке после шоу.

Не дожидаясь ответа, Сализар развернулся и зашагал прочь. Полы длинного сюртука развевались у него за спиной.

Лорен побледнел.