Книга Тень Исаака - Олег Окин

в абсолютной темноте рассматривали состав М-энергии. Говорили, что студент, которому досталась та жилая комната, постоянно и во всеуслышание жаловался о странных гудящих звуках по соседству из лаборатории, после чего, спустя половину семестра, его перевели в другое жилое помещение на последний седьмой этаж в самую отдаленную часть здания, и вообще он стал очень замкнутым и появлялся только на практиках и лекциях.

Далее шла столовая, где можно было либо купить простой еды быстрого приготовления и убежать поскорее к себе в комнату или пустую аудиторию для легкого перекуса, либо же отстоять огромную очередь, но зато получить бесплатный плотный обед или ужин, где периодически попадались свои скрытые «алмазы» вроде бесподобного горячего тыквенного супа, холодного масляного картофеля с трюфелями и очень мягких, прямо тающих во рту плюшек с корицей. Не удивительно, что столовая всегда считалась самым популярным местом института: здесь постоянно происходят столпотворения и стычки за свободные места, которых почти никогда не бывает, а ушлые студенты за плату занимают места в очереди к булочкам с корицей.

Практически напротив комнаты Исаака располагался кабинет единственного сертифицированного специалиста по настройке и отладки М-установок, который слыл своим лютым нравом, и довольно часто у его дверей толпилась куча студентов в попытках договориться о приеме к нему на практику либо же для получения технических спецификаций, так необходимых для работы с драгоценным оборудованием.

Комната Исаака была самой крайней жилой комнатой на юго-западной стороне этажа, и слева от нее располагалась площадка, в центре которой пересекались пять коридоров. Один коридор уходил на запад и был достаточно протяженным и пустынным: по нему редко кто ходил из-за малого количества помещений на том направлении. Несколько коридоров витиевато уходили на север для того, чтобы развестись с другими, образуя сплетения проходов в другие части здания.

С северо-западного коридора осуществлялся проход на лестницу, ведущую вниз, при этом другая лестничная площадка, ведущая уже вверх, была чуть ли не на другом конце здания, и так с каждыми лестницами на каждом этаже, поэтому Исааку пришлось спуститься сначала на второй этаж, пройти там несколько коридоров и пролетов, найти другую лестничную клетку, уже с нее спуститься на первый этаж, и наконец, пройдя еще половину коридора, добраться до парадного входа, представляющего собой две обычные деревянные двери без всяких опознавательных знаков, с простыми продолговатыми латунными ручками.

Оказавшись на воздухе, Исаак вздохнул полной грудью: до заветной лавочки оставалось только перейти дорогу, да пройти пару шагов по серой насыпи. Дорога была покрыта необычным, черным как смоль, асфальтом. Никаких разделительных полос на ней не было - просто темная лента, растянувшаяся через весь полуостров, на юге которого был расположен институт. Исаак никогда не видел, чтобы по этой дороге проезжали автомобили. Рассказывали, правда, что только редкими рейсами, точное расписание которых никто не знал, подъезжал к невзрачной квадратной остановке, расположенной чуть поодаль от главного входа, маленький, смахивающий издалека своей формой на серого толстого кота автобус, который останавливался не более чем на 5 секунд, и тут же трогался с места, не закрывая свои миниатюрные скрипящие дверцы.

Перейдя дорогу и на всякий случай осмотревшись по сторонам, Исаак наконец достиг своей незамысловатой цели: пройдя несколько метров, распихав несколько крупных камней синими, повидавшими виды кроссовками, он приземлился на старенькую лавочку, разместил на ней свой потрепанный рюкзак и закрыл на несколько мгновений глаза, предоставив ветру окутать себя прозрачной пеленою.

Когда все пошло не так? Он не знал. Наверное, когда прошел конкурс Фортуны и понял, что отказаться нельзя: ведь его ждут вполне осязаемые перспективы выбиться в люди, что не удалось ни его матери, ни так рано покинувшему их отцу. Нет. Наверное, когда настал первый семестр, и эти осязаемые перспективы быстро превратились в далеко не осязаемые, как только у Исаака обнаружились посредственные способности к изучению М-энергии, и начались нападки со стороны других студентов. Нет, навряд ли. Сам факт обучения в институте — уже престиж, а к агрессивной среде и неприязни Исаак был приучен с детства, и к началу второго курса он уже был облачен в толстую непроницаемую броню равнодушия к окружающим, словно они были для него просто бледными бликами на воде. Все пошло не так после размолвки с Петром. Да, верно.

***

Петр был, пожалуй, единственным другом и близким Исааку человеком во всем институте. Не потому, что Петр точно так же прошел конкурс Фортуны и слыл абсолютно посредственным студентом, нет. Он — тот человек, кем Исаак всегда хотел быть, но быть боялся. Он был любознательным бунтарем и провоцировал всех вокруг на гнев и раздражение своими саркастическими замечаниями. Петр вечно задавал неудобные вопросы профессорам. Он постоянно выводил из себя элитных студентов и вот-вот состоявшихся специалистов своей несуразностью и поистине ученой невежественностью, за что постоянно расплачивался расправами в коридорах после занятий. Самое удивительное было в том, с какой легкостью Петр переносил удары и произвол остальных. Казалось, в этом и состоялась его задача — раззадорить общество и раскрыть истинные лица окружающих его учащихся, дав выплеснуть на себя накопившуюся в них злобу, накипевшее напряжение, наросшую агрессию, и чувство удовлетворения от эффекта брошенных масок пересиливало в нем любые нанесенные побои и полученную физическую боль от расправ местных задир. Петр часто шутил, но в его шутках сквозила едва уловимая скрытая тоска и печаль, которую Исаак мог прочувствовать и на себе. Возможно, поэтому они так сдружились.

Познакомился Исаак с Петром в одной из случившихся стычек после занятия по М-расщеплению. Шел третий месяц первого семестра обучения в ИИМЭиТ. Исаак уже полностью освоился в роли изгоя фортуны и понял, что у него нет никаких способностей и расположенности ни к одному предмету. Его уже бесчисленное количество раз толкали, пару раз выпускали на нем пар в коридоре и один раз даже заперли в кладовой с микроизлучателями на несколько часов, пока лаборант с удивлением и негодованием не обнаружил там дремлющего Исаака, обхватившего руками дорогостоящее оборудование.

На практическом занятии следовало показать расщепление М-ядра первого уровня на более мелкие, второго и третьего, посредством использования альфа-М-излучателя, красным мелом на белоснежной доске нарисовать этот процесс, затем тут же с помощью старого проектора, установленного в аудитории, вывести код расщепления, рассчитать, сколько М-энергии выделится, и на каком расстоянии и в каких условиях надо совершать расщепление, чтобы не превратиться в труху от возникшего в процессе энергетического коллапса.

В этот