Книга Чувства и искупление - Балдаччи

лицом девчонки и анализировал то, с какой удивленно-вопросительной интонацией она обратилась к нему, словно случилось чудо.

— Мне понадобится ваша кровь для изучения, — Ротмант продолжил наступать, не спрашивая разрешения, а требуя, что ему нужно.

— Да, да, — Рея энергично кивнула, опомнившись, и сосредоточилась на дальнейших действиях. — Вы хотите взять ее сейчас?

— Я не привык откладывать дела в долгий ящик, — раздраженно ответил Ротмант, начиная жалеть о своей затее.

— Я понимаю, сир, — как можно мягче сказала Рея, чтобы не спровоцировать артефактора. — Я предупрежу преподавателя, что не приду на урок, и спущусь в ваш кабинет.

— Вы собирались колдовать? — язвительно заметил он.

— Нет, сир, у меня сейчас история.

Ротмант тяжело вздохнул, сдерживая поток гнева и злости. С одной стороны, он понимал, что девчонке нужно учиться, а с другой подстраиваться под кого-то, да еще когда от него требовалась помощь, оказалось в новинку. Это люди называют компромиссом?

— Жду вас после ужина. И не опаздывайте, — Роланд нахмурился, придавая недовольному лицу строгость. — А сейчас отправляйтесь на занятие.

Он стремительно покинул ее, желая поскорее добраться до кабинета и занять тяжелые мысли построением теорий, а руки — приготовлением к предстоящей встрече. Легкое покалывание в пальцах выдавало взволнованность от разбушевавшихся чувств, которые Ротмант умело скрывал, и в холодном, пропитанном сыростью от осенней погоды замке артефактору внезапно стало жарко.

— Мастер!

Он непонимающе обернулся, в фантазиях уже проклиная того, кто посмел нарушить его покой, и, по голосу узнав девчонку, сжал кулаки, чтобы окончательно не потерять контроль. Ротмант выжидающе сверлил Рею взглядом, демонстративно загораживая проход в коридоре и заставляя учеников с опаской обходить его стороной.

— Спасибо, — она сказала единственное слово с такой неподдельной искренностью и теплом в голосе, что Роланду показалось, будто оно предназначалось не ему. Девчонка рисковала, доверяя бывшему адепту темной магии, и артефактор сразу же понял, в каком отчаянном положении она находилась, если решила вверить ему свою жизнь.

Ротмант не ответил, плотнее заворачиваясь в кожаный плащ и скрываясь в глубине коридора. Все, о чем он сейчас мечтал, были тишина и одиночество.

* * *

Время тянулось медленно. Лекции по истории преподаватель Аристарх Ксонос — пожилой седой мужчина, прошедший войну и умудренный опытом, — устраивал на девятом курсе крайне редко, отдавая материал на самостоятельное изучение или заваливая студентов практикой, и оттого они проходили очень увлекательно, но мысли Реи сосредоточились в другом месте, как бы девушка не старалась направить их в нужное русло. Она записывала в тетради важные моменты, чтобы позже изучить намеченный план в книгах, и изредка наблюдала за однокурсниками, которые с задней парты представали как на ладони. Вот Кэролайн Блэр передала записку Джону Норту, а тот в свою очередь толкнул сидящего рядом друга, чтобы показать ему содержимое послания. Оба засмеялись, и расстроенная девушка обиженно надула губки, переключая внимание на другой объект мужского пола, сидящего перед ней. Подобные сцены с участием однокурсников месяц назад отвлекали Рею от навязчивой приглушенной боли, напоминая, что она все еще восемнадцатилетняя ученица, которую впереди ждала насыщенная яркая жизнь с падениями и победами. Но одинокими вечерами на выходных в пустой спальне девочек ее вера в лучшее стремительно гасла, как и краски на красивом лице. Меньше всего Рея ожидала помощи от того, кого подсознательно избегала и боялась, считала слишком непредсказуемым, но уважала как преподавателя. Ротмант подарил ей надежду, которую девушка охотно приняла, цепляясь как за соломинку, но понятия не имела, как теперь поведет себя он.

— Создание Арривии, как вы помните, началось, когда в здешних местах решили остаться Саймон и Лорелея. Лукреция — сестра Лорелеи — основала первую школу и начала обучать детей грамоте, чтению, языкам и арифметике. Именно благодаря ее усилиям вы немногим больше образованы, чем горгульи в их логове на северо-западе Рейвенхарта, — пошутил Аристарх в своей любимой манере, поглаживая густую седую бороду, и продолжил лекцию.

Рее нравилось слушать рассказы Ксоноса про этот временной период, потому что история Лорелеи и Саймона казалась ей невероятно романтичной. Она верила, что их любовь действительно существовала и не являлась вымыслом, как чувства, описанные в книжных романах. Прислушавшись к преподавателю, девушка ненадолго забыла про боль, погрузившись в фантазии и потерявшись в глубоком голосе Аристарха и глубине его озорных зеленых глаз.

— Лорелея была прекрасной и чистой девой, которую без памяти любил Саймон, но болезнь убила ее, и тогда он обратился к тьме. Лишь его любовь смогла воскресить девушку, а ее любовь спасла его от падения. Позже Лорелею назовут Луноликой и откроют храм в ее честь в самом сердце Рейвенхарта на площади Мира.

Последние минуты лекции, когда класс заметно оживился, предвкушая долгожданное окончание уроков, Рея сидела, как на иголках, потому что ждать встречи с Ротмантом становилось невыносимо, и к моменту ужина девушка изнервничалась настолько, что от запаха еды ее начало тошнить. Она не заметила преподавателя артефакторики в столовой и решила дождаться его на третьем этаже, чтобы не изводиться бессмысленными прогулками по замку. Роланд появился через несколько минут, взмахом руки зажигая факелы на стенах в темном коридоре, и тяжелая складка между бровями привычно пролегла на его бледном лице.

— Вы уже здесь, — заметил он и отворил дверь в свой кабинет, пропуская Рею вперед.

Комната встретила девушку прохладой, запахом старых книг и растаявшего воска. Она поежилась, инстинктивно обхватывая плечи, чтобы согреться, и огляделась, привыкая к полумраку. В прошлый раз она не обратила внимания на детали, которые выдавали в Ротманте истинную натуру, тщательно скрываемую за строгой внешностью. В кабинете преподавателя артефакторики не оказалось ничего лишнего, что описывало его как человека, не стремящегося к роскоши. На редких ингредиентах для амулетов, хранившихся в дальнем углу в темноте, лежал тонкий слой защиты от внешнего воздействия, и Рея, пользуясь моментом, прочитала несколько названий, убеждаясь, что достать такие вещи стоило немалых трудов. Книжные полки прогибались под тяжестью фолиантов, свитков пергамента и научных журналов, аккуратно выстроенных в ряд по корешку и значимости. Ротмант молча запер дверь, не забывая повесить на ручку заглушающий артефакт, и зажег свечи, морщась от ослепившего на несколько секунд света. Он сел за стол, на котором не осталось свободного места из-за книг, и длинными пальцами бросил несколько искр в камин, который ярко вспыхнул от магического