Книга Позолоченные Крылья - Джеймин Ив

Шум, который я слышала снаружи, внутри, естественно, был громче, преобладающими звуками были музыка и смех, за которыми следовал приглушенный гул разговоров. Я поймала себя на том, что подпрыгиваю на каждой ступеньке в такт быстрой инструментальной музыке, и с каждым шагом мое предвкушение того, что происходит внизу, росло.

Это был ночной Драгерфилд — тайная ночная жизнь, о которой мы с Лекси понятия не имели, — и хотя я знала, что было глупо и безрассудно находиться здесь, когда меня не приглашали, другая часть отчаянно хотела открыть эту другую сторону моего Драгерфилда.

Эта мания собственности, без сомнения, была бы отличным разговором для терапии.

Когда я достигла темной лестничной площадки, то была благодарна, что на верхних этажах, похоже, никого не было. Медленно приблизившись к краю, я заглянула за перила, и свет, отражающийся от мраморных полов, обжег глаза после долгого пребывания в темноте. Все, что я могла видеть, было похоже на сверкающие прожекторы и комнату, заваленную платьями и костюмами.

Я закрыла глаза, чтобы помочь им привыкнуть к свету, но когда снова открыла их, это был тот же вид: свет и цвет, и невозможно было разобрать, кто именно там был внизу, или что это была за вечеринка. Как будто вид с этого уровня скрывал сцену внизу, и я не могла понять, как это могло произойти.

Покачав головой, я решила, что сначала разберусь с пропавшей книгой, а потом проведу полноценную шпионскую миссию на мероприятии. Если бы мне пришлось смотреть на это с уровня земли, то я бы просто взглянула украдкой, когда уходила.

Мои глаза на мгновение увлажнились, когда я отвернулась от перил, дискомфорт ослаб, когда темнота снова окружила меня. Опустив голову и ступая легко, я сначала направилась к столу, на котором стояла коробка, в которой были все возвращенные книги.

В коробке была пара новых книг, но не было никаких признаков каких-либо специальных изданий. Затем я проверила выше и ниже, на случай, если там было еще одно специальное издание, которое я пропустила при перестановке. По-прежнему ничего. Я включила фонарик на телефоне, чтобы еще раз проверить в темноте, но вокруг было чисто.

Музыка продолжала звучать на заднем плане, песни, которых я не знала, но я напевала и покачивалась, пока искала, неохотно наслаждаясь атмосферой. Эти придурки, устроившие блестящий бал и не пригласившие нас, были первыми в моем списке дерьма на этот год. И это о чем-то говорило, учитывая, на что пошли мои родители, чтобы вернуть меня домой в начале года — притворялись, что изо всех сил стараются готовить, убирать и функционировать без меня, хотя им обоим было за пятьдесят, и у них было прекрасное здоровье.

Это напугало меня, но я стояла на своем и попросила, чтобы они оба сначала обратились к врачам, прежде чем я приму какое-либо решение. Как ни странно, я больше никогда не слышала ни слова об этом.

Нарциссическое использование чувства вины мне не нравилось, не в эти дни. Даже если от старых привычек и пожизненной обусловленности было трудно избавиться. Теперь, когда я разобралась в их играх, мне стало легче стоять на своем.

Покинув эту область, я поднялась на следующий уровень, где были возвращенные специальные издания, все так же крадучись, но с меньшим количеством уклонений от плаща и кинжала. Сегодня вечером книги никого не интересовали.

Когда я добралась до двери с прорезью, через которую сдавала книги, я сделала то, чего никогда раньше не делала. Я повернула ручку.

Если серьезно, что, черт возьми, со мной сегодня творилось?

Я не нарушала правил. Я проживала скучную жизнь, и меня это устраивало. Скучный означал безопасный, а безопасный означал, что я не собираюсь поддаваться эмоциональным манипуляциям, заставляя себя жить ради чьего-то счастья.

Я никогда больше так не сделаю.

Когда я нажала на ручку, раздался щелчок, и дверь открылась.

Вот дерьмо.

Никогда за миллион лет я не ожидала, что запретная комната, полностью закрытая для нас с Лекс, окажется незапертой. Я имею в виду, на законных ли основаниях они полагались на нашу способность следовать правилам и делать то, что нам было сказано, чтобы это содержимое не было обнаружено?

Откуда они знали, что мы не заглянем тайком?

Почему мы не заглядывали тайком?

Ладно, да, в основном потому, что это была отличная работа, и мы не хотели ее терять. Пока нам здесь ничего не угрожало, у них могли быть свои секретные комнаты и странные часы заимствования и возврата книг. Кто я такая, чтобы подвергать сомнению богатых и эксцентричных?

Но теперь, когда пропала книга, и я в любом случае рисковала потерять работу, у меня действительно не было другого выбора, кроме как открыть эту чертову дверь и поискать книгу. Верно?

Когда дверь была полностью открыта, не решаясь войти внутрь, я включила фонарик на телефоне, чтобы посветить внутрь от входа. С порога я не могла разглядеть никаких деталей; казалось, что комната пуста. Я прошла немного дальше внутрь, и по коже пробежали мурашки, будто я только что коснулась провода под напряжением.

— На твоем месте я бы остановился прямо здесь.

Могу поклясться, что я немного описалась, когда обнаружила, что я здесь не одна. Хуже того, эта команда была отдана тем же глубоким, сексуальным тембром, который позвонил мне и привел всю эту цепочку событий в действие.

Тот же чертов голос.

Неужели я собиралась встретиться с Драгерфилдом? По-настоящему?

Глава 6

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что голос доносится не из-за спины, а из комнаты, в которую я почти вошла. Этот рокочущий звук наполнил воздух вокруг меня, пока я не почувствовала, что меня окружили.

Из темноты передо мной выступил гигант.

И я действительно имею в виду гиганта.

При освещении фонарика моего телефона казалось, что он был по меньшей мере семи футов ростом (прим. пер. 7 футов = 213.36 см), тень, которую он отбрасывал, почти заслоняла свет.

— Черт, — пискнула я, понимая, что нахожусь в довольно опасной ситуации, одна, в темноте с совершенно незнакомым человеком, который был почти вдвое