Книга Жаркие сны - Джейн Энн Кренц

Не счесть, сколько за это время было заключено пари на имя того счастливчика, с которым она соизволит пойти на свидание, но Изабел не оставляло чувство, что Амелия еще заставит мужчин попотеть, а окружающих – поломать головы.

– Что-то случилось? – с сочувствием осведомилась Амелия, сведя рыжеватые брови. – Куда ты так спешишь?

– Новый директор назначил встречу.

– В самом деле? Странно.

Изабел решила, что Амелия вовсе не намеренно груба. Просто не умеет обращаться с людьми: весьма нередкая проблема среди ученых-исследователей.

– Почему вы считаете это странным? – вежливо спросила Изабел.

Тонкие брови Амелии слегка приподнялись.

– Я слышала, что он назначил встречу начальников отделов, а ты всего лишь старший научный сотрудник.

Изабел подавила желание съязвить в ответ. Она по-своему восхищалась Амелией и даже носилась с мыслью скопировать имидж последней, но никак не могла игнорировать тот факт, что Амелия иногда страдала полным отсутствием такта. Впрочем, не одна она. Никто, кроме доктора Би, не принимал всерьез крошечный отдел анализа снов, а это означало, что никто не принимал всерьез ее собственное положение в центре в качестве аналитика снов.

Изабел изобразила холодную уверенную улыбку:

– Незадолго перед смертью доктор Би ясно дал понять, что собирается назначить меня главой отдела анализа снов. Теперь, когда его не стало, только я могу занять эту должность. Лишь у меня одной для этого достаточно опыта.

Глаза Амелии чуть расширились. Но тут, к удивлению Изабел, она коротко кивнула, словно и сама соглашалась с этой мыслью.

– Верно! – просветлев, воскликнула она – Удачи тебе!

– Спасибо.

Изабел повернулась, чтобы бежать дальше.

– Кстати, – добавила Амелия, – это я сказала доктору Белведеру, что ты нашла тело его отца.

Изабел остановилась.

– Вы?

– Да. Подумала, что стоит предупредить тебя на случай, если он об этом заговорит.

– Спасибо.

– Должно быть, для тебя это было ужасным потрясением?

– Еще каким. А теперь, извините, мне действительно нужно бежать.

– Разумеется. – Амелия вдруг подмигнула. В самом деле подмигнула! – Не терпится увидеть твое имя в новом списке начальников отделов.

Изабел наклонила голову, стараясь принять скромный вид:

– Надеюсь, так и будет.

Завернув за угол, она поспешно направилась к кабинету директора. Перед глазами мелькали картины будущего. Повышение не только поднимет ее статус в центре, за ним однозначно значительное увеличение жалованья. Изабел произвела в уме кое-какие вычисления и решила, что, если будет экономной, раньше времени выплатит долг по кредитной карте. Через несколько месяцев, пожалуй, можно даже начать поиски дома мечты. Она так устала жить на съемных квартирах! Ужасно хотелось приобрести свой дом.

Подойдя к двери кабинета, Изабел постаралась выбросить из головы мысли о розовом будущем. Ее охватили грустные воспоминания: смесь скорби и сожаления. Ей будет так не хватать Мартина Белведера! Старик был вспыльчив, злонравен, самовлюблен и скрытен. Но все же он распознал ее необычные способности и дал первую в жизни серьезную профессиональную должность в области исследования снов. Она будет вечно благодарна ему за то, что он вытащил ее с горячей линии «Экстрасенсорный сновидец».

И хотя Белведер обладал рядом крупных недостатков, все же не было никаких сомнений в его преданности исследованию снов.

За последние годы в нем развилась одержимость явлением, которое он обнаружил у очень немногих сновидцев. Это он изобрел термин «люцидный сон Пятого уровня». По его мнению, это была высокоразвитая форма того, что обычно называется снами при не полностью выключенном сознании, когда человек знает, что спит, и способен каким-то образом контролировать течение сна.

Люцидные сны обсуждались и описывались веками, со времен Аристотеля до наших дней. Феномен изучался и в современных лабораториях, но ученые почти не продвинулись к пониманию его механизма. Многие исследователи оставили попытки, продолжая работать над исследованием обычных снов, которые могут быть зарегистрированы и проанализированы существующими приборами. Они предпочитали исследовать изменения в электроэнцефалограммах, артериальном давлении и сердечном ритме. Толковали о быстром сне и четырех стадиях небыстрого сна, публиковали статьи, густо пересыпанные статистикой, схемами и диаграммами. Но Мартин Белведер пошел куда дальше своих коллег. Он дерзко шагнул в неведомое и создал теорию, заключавшуюся в том, что некоторые люди могут достигнуть весьма высокого уровня снов при не полностью выключенном сознании. Он именовал этот уровень Пятым, считая, что некоторые индивидуумы способны так отточить интуицию, предвидение, творческие способности и подсознательные наблюдения, что могут видеть то, чего не видят в бодрствующем состоянии. Белведер был убежден, что подобные сны – это некая форма самогипноза, позволяющая сновидцу погрузиться в глубокие реки человеческой интуиции и осведомленности. Он даже осмелился предположить, что подобные сны были наиболее близки к истинно психическому переживанию, какого только может достичь человек.

С того дня, когда десять лет назад Мартин Белведер впервые употребил термин «экстрасенсорный» перед аудиторией, состоящей из профессиональных исследователей снов и сновидений, он немедленно стал парией среди коллег.

Всего несколько недель назад, в редкий момент откровенности за чашкой чаю, Белведер признался Изабел, как был обижен и рассержен, поняв, что друзья и коллеги сделали все, чтобы отдалиться от него после той злосчастной конференции. Соперники и конкуренты набросились на его теорию о возможном паранормальном аспекте сна, утверждая, что Белведер перешел границу, отделяющую научное исследование от мистицизма Нового времени.

Последние двадцать лет своей жизни Белведер считался по меньшей мере чудаком, а многие просто называли его психом. Но остатки выдающейся репутации, которую он когда-то создал себе, продолжали льнуть к нему как поношенный грязный лабораторный халат. Его ранние феноменальные исследования биологических и физиологических изменений, происходящих во время сна и сновидений, обеспечили ему место в учебниках. Кроме того, он смог основать центр исследования сна «Белведер».

Центр находился неподалеку от Лос-Анджелеса, в одной из бесчисленного количества индустриальных долин, которыми пестрит пейзаж Южной Калифорнии. Рядом находились два колледжа, служившие постоянным источником платных объектов для различных исследований сна. Студентам нравилась идея зарабатывать деньги во сне.

Большинство работников центра занимались исследованием серьезных расстройств сна, таких как бессонница, приступы апноэ[4]во сне и нарколепсия.[5]Проекты спонсировались различными фармацевтическими компаниями и фондами исследования расстройства сна.