Книга Чертова женщина - ЮЭл

происшествия на Дэне, я не могла.

Да и, с тех пор как он стал начальником элитного отряда, что выполняет только самые сложные задачи, я перестала его видеть среди присутствующих во дворе. Он стал правой рукой короны, но перестал быть добрым другом.

А после очередной потери любимой, как мне известно, он стал частым гостем не совсем приличных заведений. Несмотря на то что все задания выполняются в срок и без потерь со стороны короны, Дэн начал много пить. Даже Рик не всегда знал, где его можно найти. Это все не могло не зародить в душе толику сомнения.

— Вот видишь, королева — ворвалась в мои мысли женщина. — даже ты не уверена насколько безобидный, взращенный тобою дикий зверь. Что уж говорить обо мне.

Спорить не было смысла. Тем более, фраза “дикий зверь” как нельзя лучше описывала состояние, в котором пребывал Дэн. Вместо этого я, протянув руку, вернула металлические прутья на место, даруя ей свободу. Снег стал крупнее, и несмотря на то, что ветра не было, я промерзла до костей.

— Пойдем внутрь, посмотришь из-за угла. Я не буду говорить Дэну, что ты приходила.

— Благодарствую хозяйка, но я просто хотела поглядеть на дитятко в свадебном платье, и все. А ты бы зашла. Вредно это для ребеночка.

Я дернулась. О моем положении знало всего несколько человек. Срок маленький, живот лишь слегка округлился, и мы планировали держать все в тайне как можно дольше.

— Будущую мать всегда видно издалека. Тело, стремиться защитить дитё, потому и руки всегда тянуться к животу.

Я с улыбкой кивнула. Ирис тоже часто говорила такие вещи, о которых не задумываешься, пока на это не укажут пальцем. Вроде все очевидно и просто, но как-то странно недоступно для понимания, пока не услышишь слова со стороны. Может, с годами, и я обрету способность быть более проницательной. Соберу пару сотен изречений на каждый случай, буду сидеть лить слезы на свадьбах и поучать молодых.

— Королева, позволишь с просьбой обратиться.

И вновь, вместо ответа, один короткий кивок.

— Позаботься о моей Ланочке. Видит Бог, девочка очень добрая, хоть и жизнью битая. Она сегодня клятвы даст и сдержит их ценой своей жизни. Пущай, и он следует им. Ты королева — мать, ты понимаешь, о чем я прошу.

Еще один кивок. А что сказать? По законам моей страны муж давал клятву оберегать, защищать и быть опорой, а женщина быть рядом несмотря ни на что, поддерживать и оставаться верной ему.

— Благодарствую!

София исчезла за пеленой снега, что валил, теперь уже, стеной. Я же, сделала два шага назад, прячась по козырьком. Она боялась Дэна и его ярости, но пришла посмотреть на ту, что вырастила как свою плоть и кровь.

Природой устроено так, что почти все женщины способны родить, но не всегда рожают. Есть те, кто умирает в попытках дать новую жизнь. Многие погибают от болезней, голода, холода, воин. Также, есть те, кто дает детям жизнь и оставляет их при церквях, сиротских домах, или просто подбрасывает на порог к случайным людям. Сирот в мире так много, что иногда жаждешь убить тех, кто дает им жизнь и бросает на произвол судьбы, так и не удосужившись взять на себя ответственность за свою кровинушку. Пожалуй, именно поэтому все та же природа позаботилась о том, чтобы те, кто не может дать жизнь, получали возможность стать родителем. Взяв на себя заботы о детках, несмотря на их происхождение, пол, цвет кожи, и телесные повреждения, они превращаются в отцов и матерей, коими не смогли стать, давшие жизнь.

Нежные руки обвили талию, делясь своим теплом.

— О чем думаешь?

Я положила свои руки поверх его, и глубоко вздохнула.

— О причудах природы.

— Это из-за гадалки из цирка?

Адриан всегда замечал и всегда узнавал обо всем намного раньше остальных. Не удивительно, что присутствие Софии не было для него тайной.

— Да. — А затем я задала вопрос, на который одновременно желала и не желала получить ответ. — Ты думаешь, Дэн мог сделать то, в чем его обвинили?

— Хм… Странно слышать от тебя такой вопрос.

— Просто он не выходит из запоя уже почти год… — начала оправдываться я. — И…

— Он слишком благороден для подобного поступка, даже будучи в стельку пьяным.

Я развернулась в кольце его рук, обвила шею и, притянув к себе, поцеловала. Как хорошо, когда у тебя есть тот, кто понимает тебя с полуслова и может развеять любые сомнения.

— Я говорила, что люблю тебя?

— Не слышал, вот уже как два дня.

Он всем своим видом показывал, что раздосадован таким стечением обстоятельств.

— Нет мне прощения… — подыграла я. — Люблю тебя, мой король.

— И я люблю тебя, моя королева.

Лана.

Я стояла в огромной светлой комнате, взирала на большую кровать, частично занавешенную нежно-голубым балдахином, и не могла поверить своим глазам. Никогда в жизни, мне не доводилось видеть спальное место таких размеров.

В цирке у нас были небольшие, набитые соломой матрацы, на которых мы отдыхали, когда выпадала возможность, и спали, когда солнце сменялось луной. Кто-то спал на сене, вместе с конями. У стариков были старые поеденные молью, шкуры. Акробаты же, развешивали над двумя балками плотную ткань и устраивались внутрь, словно в кокон. Отличный, надо заметить способ, прятаться от дяди, когда он особенно не в духе. Главное — подвесить ткань достаточно высоко, чтобы не попадаться ему на глаза. В одну очень темную ночь такая спальня стала моим спасением.

Помимо кровати, в комнате стояли две тумбочки, высокий комод, над которым высилось зеркало. И большой круглый стол с четырьмя стульями, около дверей на балкон, за которыми простиралась безлунная ночь. Казалось, что в темноте за окном, можно раствориться и исчезнуть без следа.

— Госпожа, ванная готова.

Голос девушки, что проводила меня в спальню, был мягким и приятным.

Госпожа! Она назвала меня госпожой. Как привыкнуть к такому обращению? Еще вчера, бывшая неприметной тенью в цирке, сегодня — жена, видимо, довольно богатого человека. Богатого и опасного. Сглотнув, подступивший к горлу комок, я заглянула в комнатку, справа от входа и затаилась дыхание.

В отличие от яркой спальни, в которой горело огромное количество свечей, ванная-комната была очень темной. Но это была приятная темнота. Та, в которой ты чувствуешь себя в безопасности, закрывая глаза, и не щуришься от яркого света, открывая их. Вокруг изящной металлической бадьи, в которую я поместилась бы целиком, дважды, да еще куча свободного места осталось бы, стояла несколько свечей. Над самой водой