Книга Карело-финские мифы - Владимир Яковлевич Петрухин

XVI века не верил рассказам о Золотой бабе, которая ассоциировалась у него с Бабой-ягой, якобы прорицавшей будущее. Он писал, что самоеды (самодийцы) в устье Оби не знают единого Бога, но поклоняются солнцу, лосю, оленю и т. п. Золотая баба, согласно Флетчеру, — это не идол, а скала в устье Оби, которая по очертаниям напоминает женщину с ребенком. Возможно, этот «идол» был скалой на Урале с причудливыми очертаниями, а возможно, кумир Золотой бабы действительно считался воплощением столпа — мировой горы.

Интересно, что Флетчер, знаток русской культуры, отождествлял Золотую бабу со сказочной русской волшебницей — Бабой-ягой. В финно-угорских традициях высшие богини, которые оказывались сброшенными на землю, становились злобными волшебницами, напоминающими Бабу-ягу: такова Йома в мифах коми.

В последующем авторы описывали всё больше подробностей о фантастических богатствах Севера, и швед Петрей в начале XVII века сообщал уже о том, что Золотой бабе приносят в жертву не только отборных соболей и куниц. Иноземцы должны отдавать ей часть денег, серебра, золота, жемчуга и драгоценных камней, иначе она собьет их с дороги, поднимет бурю, которая не прекратится, пока не совершится жертвоприношение. Жрецы обращались к ней, как к дельфийскому оракулу, ожидая предсказания.

Наконец, с завоеванием Ермаком Сибири появились новые русские свидетельства о Золотой бабе: лазутчик казачьего войска видел моление этой богине в одном из обско-угорских городков. Поклонявшиеся ей пили воду из серебряной чаши, в которой стояла литая из золота статуэтка богини. Когда на Обь пришли казаки, богиня объявила, что покидает эти места, и велела бежать своим поклонникам. Ходили слухи, что ее унесли дальше, за реку Конду.

Рассказы о бегстве богини с приходом русских казаков напоминают легенды Русского Севера о малом народе чудь, который исчез с приходом русских христиан. Важнее, что в мифологии обских угров сохранились представления о «золотом» семействе верховного небесного бога Нуми-Торума, жена которого Калтащ-эква именовалась также Сорни-сис (или Шорни-сис) — «Золотая». Их сыном был упомянутый ранее золотой всадник — Шорни-Торум, Мир-сусне-хум. Местом ее обитания и культа считалась Нижняя Обь. Ее косы были такой длины, что по одной из них поднимался соболь, по другой спускался бобр.

«Золотую Калтащ», или Йоли-Торум («Нижнюю богиню»), сравнивают с иранской богиней Ардвисурой Анахитой, которая также воплощала утреннюю зарю, плодородие и целебную влагу мировых рек (Ардви — «Божественный источник»), стекающих с мировой горы. Она сходна и с русской Матерью — Сырой Землей, покровительницей пахарей, богатырей и рожениц. Анахита давала истоки всем мировым рекам, в том числе и Волге — Ранхе, реке, текущей у края мира. Ее атрибутами были золото (златопрядный плащ, диадема, серьги и даже обувь) и меха: Анахита имела шубу из трехсот бобров, ослеплявших золотым и серебряным блеском. Бобровые меха были неслучайным атрибутом богини, ведь она была воплощением влаги и мировой реки, а бобр — речное животное. Ей приносили в жертву тысячи голов скота.

Миф о происхождении бобра записан у обских угров на реке Конда. В бобра превратилась некая пряха, которую обижали собственные дети. Они не давали пряхе пить, и та решила уйти от непослушных созданий в воду. Платье ее сделалось шкурой, а прядильная доска превратилась в хвост. Казалось бы, этот миф не имеет отношения ни к Калтащ-экве, ни к Ардвисуре Анахите, но мифологи хорошо знают, что покровительницы рожениц и новорожденных во многих мифологиях были пряхами — пряли судьбу, сидя возле чудесного источника. По другому мифу хантов, целый народ должен был превратиться в бобров, чтобы спастись от врагов или в наказание за грех.

Александр Македонский у Уральских гор

Русская Начальная летопись — «Повесть временных лет», составленная в Киеве на рубеже XI и XII веков, — передает рассказ некоего новгородца: он добрался до племени печера (на реке Печора) и дальше до народа югры, который соседствовал с самоядью (так русские называли угров и самодийцев) «в полунощных странах». У югры ему и рассказали о «дивном чуде», которое происходило в горах, уходящих в лукоморье (то есть в изгиб морского берега) и вершинами достигающих небес. В горах этих появился «клич велик и говор» (напоминает нам о звуках, издаваемых чудесным «органом» Золотой бабы), и слышно, как «рассекают гору», желая «высечься» из нее. В горе оказалось высеченным «оконце мало», и людей, говоривших из оконца, нельзя было понять — лишь жестами они указывали на нужные им вещи из железа и в обмен на нож или секиру давали меха (о подобной торговле рассказывали русские и во времена Флетчера и Герберштейна). До этих северных гор трудно было добраться из-за непроходимых снегов и лесов.

Здесь исторические реалии — обмен с аборигенами, язык которых был непонятен чужакам, — переплетены с мифом, который и передал летописец. Люди за горами — это дикие народы, заключенные там самим Александром Македонским после того, как тот завоевал весь мир. Правда, в средневековых легендах об Александре речь шла о других горах: он «заклепал» народы Гога и Магога за железными воротами Кавказских гор, откуда они вырвутся, когда наступит конец света. Для жителей Средиземноморья, которые слагали эти легенды, северными были Кавказские горы, для русского летописца «полунощными» — Уральские.

Волга и миф о Мировом океане

Мировая гора стояла у Мирового океана или священного водоема, с нее стекали великие реки. Ученые полагают, что иранское представление о великой реке Рангха, Ранха или Рах, берущей начало с вершины мировой горы и омывающей край света, и ведийский миф о реке Раса нашли отражение в античном названии Волги — Ра, и мордовском — Рава (у мордвы-мокши) или Рав(о) (у мордвы-эрзи), что означало и просто «река». В Авесте — священной книге иранцев-зороастрийцев — рассказывается, как благой творец Ахурамазда создавал места для жизни людей, а его противник, Анхра-Манью, всячески вредил его творениям: когда у истоков реки Ранхи Ахурамазда создал некую страну, управляемую без правителей, Анхра-Манью создал зиму, «творение дэвов» — демонов. Истоки Ранхи находятся в северных краях, где в ту пору люди жили родоплеменным строем — без правителей.

Отец истории Геродот записал скифскую легенду о том, что персидский царь Дарий в своем походе на Скифию дошел до реки Оар — Волги. Тогда античным ученым стало известно скифское (иранское) имя этой реки. Истоки Волги древние географы искали в Уральских горах (возможно, Волгой — Ра — считались реки Кама и Белая). В финской и карельской традиции на Севере, в Ледовитом океане — Сарайас, —