Книга Граф Верховцев. Задача - выжить - Лев Котляров

пока ждем, повторим?

Она улыбнулась и повела меня в соседнее помещение. Мы уселись на низкую софу, матушка разгладила морщинки на ткани и начала рассказывать.

Глава 3

— Отец, я, ты и наши высокие гости спустимся в нижний зал заклинателей. Помнишь тот, что с красивым рисунком на полу?

Дождавшись моего кивка, она продолжила.

— Ритуал будет проводить Авдотий. Ты встаешь в центр круга. Твоя задача — почувствовать магию в себе. Она, как цветок весной — достаточно одного солнечного лучика, чтобы лепестки раскрылись. Для этого и нужны наши гости. Они направят в тебя свою силу, и она откликнется им. Появятся светло-голубые искорки. Они означают светлую магию.

— А если она будет темная? — нахмурившись, спросил я.

— Алексей, — Мария Федоровна погладила меня по голове, — в нашем роде все светлые. Я, твой отец, братья и сестры. Не волнуйся ты так. Все будет хорошо.

Я кивнул, но облегчения не почувствовал. Она взяла меня за и сжала мои пальцы, желая подбодрить. Откуда-то появился стыд. Краска залила мое лицо, и я резко отпрянул.

— До полудня еще есть время, можно я посижу в библиотеке?

— Конечно. Я приду за тобой, когда начнем собираться.

Вежливо поклонившись присутствующим, я вышел из гостиной. Где находилась библиотека я не представлял, поэтому поднялся на третий этаж и ходил по коридорам, пока не встретил няньку.

— Лешенька, ты чего не с гостями? — она суетливо присела и начала поправлять на мне и без того идеально сидящий камзол. — Переживаешь? Понимаю. Мне тоже было страшно. На мой день рождения, конечно, таких гостей не было. Пришел лишь деревенский маг. А круг был вычерчен палкой на земле и выложен маленькими белыми камушками. Мы их сами собирали на берегу речки. Страху я натерпелась, когда маг начал песню! — она прижала ладони к щекам. — А потом поднялся сильный ветер! Листочки надо мной так и кружили! А я стою, руки по швам, только глазами вращаю. А потом появились огоньки. Они были такие теплые, такие ласковые! И внутри сразу стало радостно.

— Светлые?

— Конечно, светлые. Темных мы уже давно не встречали в наших краях. Мне бабка рассказывала, что они живут далеко, в закрытых поселениях. Еще есть один при императоре. Говорят, что он обитает в высокой башне и почти не принимает гостей.

— А можно посмотреть учебники по магии?

— Лешенька, тебе еще рано. Вот проснется сила, приедет твой учитель, и начнешь все изучать. Мария Федоровна сказала, что будет уже на следующей неделе.

Нянька поднялась и взяла меня за руку.

— Пойдем до галереи, посмотрим на картины? Они меня всегда успокаивают.

Она потянула меня в противоположное крыло дома. Там за резными дверями скрывалась настоящая сокровищница. Просторное помещение, залитое солнечными лучами, было полностью заставлена скульптурами и картинами. Какие-то висели на стенах, другие стояли на изящных мольбертах. Приоткрыв рот, я осторожно ступал по зеленому ковру и любовался работами мастеров.

Некоторые полотна оказались мне знакомы — Васнецов и Суриков. Сердце мгновенно сжалось от тоски по прошлой жизни. Что сейчас там происходит? Получил ли Аропов мой подарочек в имении? Я усмехнулся. По всему дому раскиданы детские ловушки — то краской стрельнет, то пиджак подпалит. Конечно, этим я не ограничился. Это так, шалости ради. Думаю, сильнее всего по Арапову ударит тот факт, что имение я перед арестом продал кузену Николая. А тот уж никогда не отдаст земли этому проходимцу!

— Нравится? — голос няньки выдернул меня из задумчивости. — Вот и я так же. Только тоска душу тронет, я сюда иду. Пока пыль вытру, сразу легче становится.

Мы еще немного походили по галерее, пока часы не прозвонили четверть двенадцатого.

— Пойдем вниз, Мария Федоровна небось тебя потеряла!

Матушка встретила нас на лестнице. Меня передали с рук на руки, и как не хотелось оттянуть момент неизбежного, но все равно пришлось спускаться в гостиную.

Старцы уже стояли возле дверей. До чего же они высокие! Мне пришлось задрать голову, чтобы лучше рассмотреть их. За завтраком не успел — еда занимала меня больше. Вблизи было заметно, что их волосы не просто седые, а выбеленные, без единого цветного волоса. Они не выглядели старыми. Зоркие глаза с легкими морщинами. Они неуловимо были друг на друга похожи, и в то же время — все разные. Но как я не смотрел, я не мог запомнить их лица. Отведу взгляд, и образ стирался. Иллюзия? Или так на них влияет магия?

— Нам нужно десять минут на подготовку. Будем ждать вас внизу, — вполголоса проговорил один из них.

— Спасибо, Авдотий. Мы уже готовы.

Она снова сжала мою ладонь. Остальные родственники остались сидеть в гостиной и пить кофе. На маленьких столиках стояли подносы с пирожными. Мне вдруг захотелось съесть одно, то, что с фиолетовой шапкой сливок. И куда в это тело столько влезает? Или это от нервов?

Но матушка крепко держала меня за руку, поэтому я остался стоять возле лестницы. Подошел отец, положил мне тяжелую ладонь на плечо — будто прессом придавил, это не сильно подбодрило. С нас хоть сейчас картину пиши — идеальная семья.

Я буравил взглядом светлые перила и широкие двери в нижний зал. Холодок то и дело пробегал по спине, колени стали ватными.

— Можно идти, — сказал отец, и я вздрогнул.

Мы спустились по лестнице, и он распахнул тяжелые резные створки. В отличие от зала в здании суда, этот был хорошо освещен и весь утопал в цветах, точно оранжерея. В разноцветных кадрах стояли пышные кусты с крупными желтыми цветами. Стены были украшены деревянными панелями, пол выстлан мраморной плиткой. На ней и был выдолблен ритуальный рисунок. Точно такой же, что и тот, в котором меня лишили силы. Это сходство неприятно царапнуло душу.

А что если это заклинание отменит, то и вернет мне магию? Внутри затеплилась надежда. Но я тотчас мотнул головой. Не бывает такого.

Мария Федоровна провела меня в центр круга и отошла к стене, замерев возле отца. Рядом со мной встал Авдотий.

— Начнем, — едва слышно выдохнул он, и остальные начали петь.

Заклинание полилось сначала тонким ручейком, а потом постепенно обретало объем и силу. Тягучие звуки успокаивали, даже немного убаюкивали. Страх куда-то пропал, оставляя после себя приятную легкость. Узоры на камзолах старцев ожили — линии расползались вьюнами по ткани, поднялись