Книга Между мирами - Игорь Евдокимов

и муторное состояние так до конца и не отпустило меня. Поэтому трезво рассудил, что для начала дождусь диагноза или приговора, а уже потом решу, что предпринимать дальше. Минут через пять мужик убрал свою атомную клешню и глухим каркающим голосом обратился ко мне.

— Приветствую тебя в Ран’Деркуне. Мы призвали тебя и — хвала блаженной Архатрене — перенос сущности прошел удачно. Тело тебя приняло. Смотрю, ты уже без труда управляешь им, это хорошо, — говорил он медленно практически по слогам, и я успевал уловить, о чем идет речь. — Ты же понимаешь, меня?

Нифига себе, призвали они. Вот так просто? Без повестки и прочих заморочек. И мы еще на наши военкоматы жалуемся. Казалось, ничего не значащий набор звуков чудесным образом проявлялся в моей голове, выстраиваясь в понятные слова. А ведь язык, на котором был задан вопрос, ранее был мне совершенно не знаком. Видимо, предположив по отвисшей челюсти ход моих мыслей, он продолжил.

— Тело прижилось, а значит ты уже начал впитывать знания бывшего владельца. Язык — это то, что переселенец перенимает в первую очередь. Лексическая система координат — основа личности. Другими словами личность — это то, как человек говорит и думает. Поэтому в момент перехода речь трансплантируется первой. И если она не прижилась, то сделать уже ничего нельзя, — продолжил он, как ни в чем не бывало. — Со временим ты усвоишь часть знаний реципиента. Те, что активно им использовались, полностью. Отдельные, увы, если и станут доступны, то лишь фрагментарно. Но большей части, особенно тому, что касается собственных переживаний, впечатлений и личного опыта, суждено навсегда исчезнуть, погрузившись в туман забвения.

Его спокойствие и обыденная уверенность символично подтверждали, что я не сошел с ума и точно нахожусь не в своем теле. Пока я раздумывал, что мне делать с этой информацией: радоваться или впадать в истерику, доктор повернулся к жителю инфернальных планов и произнес.

— С пациентом все в норме. Интересный вариант нам достался, сейчас клеймо поставлю, чтобы чего не вышло. Можете отпускать ловца, он свою часть сделки выполнил. По парню договорись, пусть еще сутки отлежится тут, потом могут отправлять к остальным претендентам.

Рогатый легким кивком поблагодарил лекаря и, крутанувшись на пятках, странно что не на копытах, собирался выйти. Но алчный эскулап успел остановить его, предложив наложить на меня руну «Менса». Сообщив, что это помогло бы мне полнее усвоить навыки предыдущего владельца тела. Правда, придется на ингредиенты раскошелиться. На секунду задумавшись, дьявольское создание дало согласие на процедуру и удалилось.

Вот с этим моментом, а не с философствованиями о природе языка, хотелось бы разобраться получше. За какие такие заслуги из меня подопытного кролика сделали да еще и с таким странным «спонсором». Я не припомню, чтобы продавал свою душу, чтобы меня клеймили. Контрактов кровью не подписывал, да и если грешил, то по мелочи. К сожалению, пафосный Хоттабыч категорически отказался отвечать на мои вопросы. Оборвав меня на старте, сообщил, что он Захир Светлый, великий «Мастер Душ». И просвещать меня о текущем положении дел в его обязанности не входит. На ноги он меня поставит, а остальное поведает мой местный наставник. Высказать свою точку зрения на ситуацию мне не дали. Лекарь, с щелчком открыв свой хипстерский саквояж, достал из своего пару кристаллов очень походившие на тот, что был у бомжа. По очереди на глаз оценив их, один сунул назад, второй с недовольным видом водрузил у меня в изголовье. Исписанную картонку не доставал, видимо, тут «Горизонты» еще не продают. Бубня заунывным голосом себе под нос зарифмованную мантру, великий мастер начал излишне театрально делать плавные пасы руками. Я бы поприкалывался над шарлатаном, но в воздухе перед ним начали возникать странные полупрозрачные символы и знаки. Стремительные движения его рук заставляли эти пляшущие огоньки вибрировать в воздухе, подчиняясь его воле.

— Это что еще за иллюминация? — пытаясь отодвинуться от нее подальше, подал я голос. — Она не бабахнет? А то мне не везет в последнее время.

Только зря напомнил о себе. Не отрывая взгляд от чехарды линий и символов, маг целитель легко толкнул меня в лоб ладонью, вновь отправив в небытие.

* * *

Когда вновь очнулся, то лишь чувствовал лишь небольшую головную боль. Медицинские работники тут, погляжу, совсем не френдли. Нужно будет потом при случае попросить книгу жалоб и предложений или что тут у них заместо имеется. Вот только, боюсь, никто и не подумает, отправить меня назад домой, напоследок сказав «примите наши искренние извинения за доставленные неудобства».

Расстроился, еще раз осмотрев теперь уже знакомую келию. Я было надеялся, что это все глупый сон, но, увы, выходит взаправду попал в сказку. Осторожно сев на кровать, заметил на одинокой табуретке свернутый в рулон коротковатый хитон из ткани, внешне очень напоминающей тонкий хлопок. Не успел накинуть его на свое тело, как в палате появилась уже знакомая мне медсестричка. В руках она держала дутый стеклянный флакончик без опознавательных этикеток и ложку из красно-зеленого металла с длинной витой ручкой. Скорчив строгое лицо, она усадила меня на кровать и принялась сцеживать тягучую розоватую микстуру. Пах продукт местных фармацевтов до отвращения приторно, но на вкус оказался лишь слегка сладковатым. Легко скользнув по пищеводу, микстура стала разливаться приятным холодком по телу. Видимо других медицинских рекомендаций на мой счет не имелось, потому как улыбчивая медсестричка, цепко ухватив пациента за руку, молча стянула меня с кровати. Охренеть и не встать. Резко они койко-место освобождают. Тут целую пересадку тела без наркоза провели, и никаких, мать вашу, реабилитационных процедур.

Обряженный в слегка просвечивающуюся тунику на голое тело, сунув босые ступни в засаленные старые шлепанцы, валявшиеся у моей кушетки, я как старый дед пошаркал за нею. Ноги слушались с трудом, а чужой мозжечок первое время отчаянно отказывался мне подчиняться и помогать удерживать равновесие. Но выпитая ранее микстура оказывала свое благоприятное действие, и по мере продвижения по длинному слабоосвещённому коридору, все пришло в относительную норму. Выходил из здания я уже в меру твердой походкой. Вместо привычных дверей многие проемы здесь просто завешивались плотной тканью. Но главный выход был перекрыт массивной створкой, со скрипом сдвинув которую, мы вышли наружу.

В следующий миг пылающее небесное светило жестко сокрушило меня. Теперь я понял, что испытывает курица, засунутая в духовку при температуре 210 градусов со включенным режимом конвекции. Щурясь от яркого света, повертел головой по сторонам. Небо здесь