Книга Поле боя хочет тишины - Лила Долан

же, как и ты, больше всего хотели увидеться с остальными. Я надеялся, что попаду в камеру хоть к одному из них, но нет, мне в соседи достались полнейшие недоумки. — при этом упоминании он закатил глаза. — Я не увидел ребят в столовой, на прогулке тоже никого не было. До меня начало доходить, что возможно их здесь и нет вовсе, что возможно их пристрелили как бродячих собак. — я вздрогнула, в голове мигом пронеслась эта картина.

— Как-то вечером за мной и моими соседями пришли охранники. Всех выпускали из камер. Мои придурки сокамерники, чуть ли не прыгали от предвкушения, а я шёл и ни черта не понимал. — он замолчал, и окинул меня взглядом, проверяя мою реакцию. Я терпеливо кивнула, призывая его продолжать.

Эдди глубоко вздохнул.

— Бон, это место не похоже на прошлое наше пристанище. Здесь настоящая волчья яма!

Глава 4

Я непонимающе уставилась на него, конечно, я понимала, что наша прошлая колония детский сад, но разве мы не знали это с самого начала? К чему теперь удивляться.

Эдди хотел было продолжить говорить, но его прервал внезапно выросший рядом охранник.

— Я думаю, вы уже наелись, — рявкнул он, — На выход.

Я посмотрела на свою нетронутую еду, в животе заурчало, только сейчас до меня дошло, насколько я голодная.

— Поздно красавица, — охранник постучал по столу, видимо заметив мой голодный взгляд.

Я нехотя поднялась на ноги, остальные тоже встали. Эдди послал мне сочувственный взгляд, но от меня не ускользнуло облегчение, с которым он вставал.

До выхода из столовой мы проследовали вчетвером, не считая охранника, там же нам пришлось разделиться, рядом с Эдди образовался другой охранник и заставил его поднять руки, для того чтобы заковать в наручники. Я тоже получила такой приказ, что было довольно странным, ведь до этого они не считали нужным меня заковывать.

Как по мне — это дискриминация, они не считали женщин опасными. А зря.

Охранники повели Эдди в противоположную сторону, но перед этим он пообещал, что мы встретимся на улице.

Передо мной появилось знакомое лицо, этого надзирателя я уже видела. Он кратко кивнул двум другим, что возились с Джейми и Харпер, и приказал мне следовать за ним. Я бросила ошеломлённый взгляд на подругу, они с Харпер тоже удивлённо переглянулись и пожали плечами.

Пока мы шли, охранник рядом ничего не говорил, и, слава богу, не толкал и не дергал меня, как остальные. Все мои мысли занимал разговор с Эдди, я про себя додумывала, что же он увидел, когда их увели, и что он хотел сказать своими словами, о "волчьей яме"?

А самое главное, почему мне нельзя говорить с Джаредом, это ранило больше всего, единственное, что не давало мне сойти с ума, это мысль, о том, что мы скоро встретимся. Но такой исход событий, я явно не предполагала.

Я настолько погрязла в своих мыслях, что даже не заметила, что меня ведут вовсе не камеры. Сейчас мы шли по коридору, соединяющему два здания, из окон я могла видеть тюремный двор, пока что, он был пуст, несколько охранников расхаживали взад-вперёд от скуки. Этот путь был мне не знаком, поэтому я предположила, что вести меня в тот злосчастный кабинет пыток, они не собираются, но кто знает, что у них ещё за посвящения для новоприбывших.

Как только мы пересекли коридор и поднялись по ещё одной лестнице, перед нами образовалась дверь. Что-то неприятно екнуло внутри.

Охранник открыл ее и легонько подтолкнул меня внутрь.

То, что я увидела, было похоже на какую-то телевизионную лабораторию, слева от меня стена была увешана, разных размеров, мониторами, а на противоположной стороне в дальней части комнаты, на небольшом выступе стоял большой письменный стол, и несколько небольших столов чуть ближе к мониторам.

Я взглянула на изображение в одном из экранов — столовая, а на другом виднелся внутренний двор тюрьмы. Видимо это комната видеонаблюдения. Я так увлеклась рассматриванием мониторов, что вздрогнула, когда из-за большого стола встала женщина.

Я сразу ее узнала, чёрные короткие волосы зачёсаны назад, этот змеиный взгляд и устрашающе добрая улыбка. Она жестом поманила к себе, но видимо это предназначалось надзирателю, потому что он схватил меня за руку и потащил к столу.

— Здравствуй, Бонни. — поздоровалась она нарочито вежливым тоном, — Я рада, наконец, познакомиться с тобой.

— Хотелось бы мне сказать, что это взаимно, но родители учили, врать грешно. — мой голос был таким твёрдым и уверенным, что удивил даже меня. Понятия не имею, откуда взялась эта уверенность, возможно, я просто устала от безызвестности, и мне хотелось поскорее с этим покончить.

— Как и убивать, моя дорогая.

Вздернув подбородок, я пристально посмотрела ей в глаза, стараясь ничем не выдать, как меня задели эти слова.

— Хм, значит девочка с характером. — ее лицо исказило некое подобие усмешки.

— Разве может в моем положении оказаться бесхарактерный человек?

— О да, — она рассмеялась. — Ты удивишься, но каждый пятый заключенный попал сюда благодаря своей бесхарактерности.

— Почему вы решили, что я исключение?

Вместо того чтобы ответить, она расправила плечи и скрестила руки на груди, при всём при этом злобно улыбалась, возможно, ей эта улыбка казалось располагающей, но как бы ни так.

— Видишь ли, — начала она, — Я не считаю тебя исключением, возможно, ты даже подтверждение этого правила.

Я поджала губы, что она вообще может обо мне знать, я видела ее всего раз, как и она меня.

— Бонни, ты слышала что-нибудь, о Грейсерах?

Этот вопрос показался мне риторическим, она и так знала ответ. Я покачала головой.

— Это что-то вроде современных гладиаторов. Это название тебе, о чем-нибудь говорит?

— Разумеется, — съязвила я.

— Около пятидесяти лет назад, один начальник тюрьмы, решил пойти против системы, и изменить привычный режим жизни заключённых. Его программа подразумевала, каждую неделю выбирать двух оппонентов и ставить их друг против друга на арене. — она отчётливо подчеркнула слово арена, я внимательно слушала ее, пытаясь понять к чему она клонит.

— Это произвело массовый фурор, участники усердно готовились к, возможно, последнему дню их жизни. — я молча рассматривала свои ногти, впитывая информацию, но последняя фраза заставила меня поднять на неё взгляд.

— Вы хотите сказать, что они умирали?

Она загадочно улыбнулась, но выглядело это устрашающе.

— Всегда должен остаться только один.

В голове царил хаос, я пыталась сопоставить полученную информацию, неужели людей могли обречь на такое? Хоть они и преступники, но все же люди. В любом случае, сейчас больше интересовало, зачем просвещать в