Книга Текстурный калейдоскоп. 30 текстов на все случаи жизни - Алёна Сахарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кино как пульт для смены настроения
«Ох, вот это да!» — выдохнула я на финальных титрах сериала, разжимая затекшие пальцы.
Как-то известный кинорежиссер Фрэнк Капра сказал: «Я думал, что кинодрама — это когда героиня плачет. Я ошибался. Кинодрама — это когда плачут зрители». И тут я с ним согласна.
Вы когда-нибудь задумывались, что, выбирая фильм под настроение, точно как сумочку к туфлям, можно сменить своё состояние? Бах! Полтора часа — и ты уже не такой, как был до просмотра. Эта мысль не отпускает меня. Мы можем смотреть на свою жизнь со стороны, безопасно проживать болезненные ситуации. Поднимать себя с эмоционального дна, воскрешать от обыденности.
Как-то я наткнулась на статью о влиянии кино на мозг. Меня очень зацепила цитата психолога Инны Зайцевой: «”Пусковым механизмом” эмоций в момент кинопросмотра служат зеркальные нейроны. Если герой вызывает у нас симпатию, то мозг обрабатывает сыгранную им драку как реальную, а его ранение — как собственное. Мы плачем не из-за крушения “Титаника” или смерти хозяина Хатико, а наконец-то из-за собственных проблем, которые заглушили, не прожили до конца».
Меня озарило: я, оказывается, не просто так выбираю себе фильм для просмотра часами, иногда и днями. Я подбираю его для проживания чего-то, о чём я сознательно даже не подозреваю.
Выбираю, прислушиваюсь к ощущениям, включаю. И вот мои нерешаемые задачи тают, как пирожные во рту у мегеры-начальницы Теда Лассо. Он новый футбольный тренер, над которым все потешаются. Но, как бы плохо она ни относилась к нему, он этого не замечает, готовит для нее пирожные и приносит каждый день.
Его непоколебимая вера, целеустремленность и доброе сердце растопили все преграды на пути к мечте. И я окрыляюсь вместе с ним, понимая, что достаточно иметь внутри этот жаркий огонь веры, следовать своей звезде, и всё получится.
Вот такой способ кинотерапии я нашла для себя. Теперь у меня есть подборки на разные случаи. Если будет резкий жизненный поворот и земля начнёт уходить из-под ног, мне будет что посмотреть и чем привести себя в чувства.
Кто-то обрёл силу этого знания ещё в школе. Например, актёр Марк Эйдельштейн сказал: «О терапевтических свойствах кино мне рассказывали еще на уроках обществознания. Хороший фильм для меня сродни гештальт-терапии: ты отключаешься, переносишься в другой мир и прорабатываешь свои травмы».
Финальные титры. Всем закрытых гештальтов и слёз только по сценарию.
Об авторе
Катя Антошкина, исследователь архетипов.
На «Текстуру» пришла за структурой, энергией и мотивацией от Ларисы. «Мне хотелось не просто иметь знания о написании текстов, я желала огненного вдохновения. Тренинг дал понимание текстов, научил логике и донесению своего смысла через текст», — говорит Катя.
Как справиться с самой сложной работой в мире
«Вы знаете, какая самая страшная работа? Работа домохозяйки! Зарплаты нет. Отпуска нет. Пораньше не уйдёшь. Работа не кончается. А вокруг все говорят: она не работает, дома сидит». Известный мем.
Я ощутила весь ужас этой ситуации, когда была в декретном отпуске с четвёртым ребёнком. Тогда же мы переехали в двухэтажный коттедж. Доступная площадь для покрытия хламом и мусором возросла, что очень радовало детей и очень огорчало меня. Миграция игрушек по всему дому от девчонок, фантики и пустые жестяные баночки от подростка и засилье носков от мужа.
По моим ощущениям, я только и делала, что собирала мусор и грязное бельё. Раскладывала вещи по своим местам. И туда-сюда по двум этажам: вверх-вниз. Прямо сразу вспоминается ещё один мем: «Взрослая жизнь — это когда идёшь по дому, и на каждом его квадратном метре для тебя есть какая-то работа».
Учёные подсчитали, что в среднем женщина в России тратит ежедневно больше 5 часов на выполнение домашних обязанностей. 8 часов работа плюс 5 на домашнюю работу. Итого минус 13 часов из жизни. Что нам остаётся?! Немного, однако.
Какое может быть решение?
Можно делегировать. Лучше быть мастером на участке и контролировать выполнение работы, а не быть чернорабочим. Приучать детей убирать за собой мусор и игрушки, как вариант.
Нужно пользоваться благами цивилизации в виде бытовой техники. Мои фавориты: стиральная и посудомоечная машины, робот-пылесос, хлебопечка и мультиварка. Идеальные варианты требуют только включить и выключить прибор, а работают сами.
Купить или сшить фартук с глубоким карманом, как у кенгуру. Чтобы не разносить по одной вещи, складываешь всё в карман и по ходу возвращаешь — что на место, что на выброс.
Поставить в каждой комнате корзины для мусора и для грязного белья. Опустошать раз или два раза в неделю.
Перестать гладить постельное бельё и полотенца. Достаточно просто аккуратно складывать после стирки и сушки. Так полотенца мягкие, постельное лучше впитывает пот, а вы наслаждаетесь освободившимся временем.
Полюбите коробочки. Мелкие вещицы складывайте в коробки, ящики и корзины. Так вы уберете визуальный шум. Пусть у вас не идеально чисто, зато не видно.
Применяя эти хитрости, я наконец-то нашла время на свои личные дела.
В целом победа была бы за мной, если бы не мячики из носков, появляющиеся по всему дому в самых неожиданных местах. Эту способность мужа мне пока обуздать не удалось.
Помните, что домашние дела, в отличие от денег, не кончаются никогда. Принимаем этот факт и бежим на любимую работу вприпрыжку. Меня это спасло, как ни странно.
Об авторе
Екатерина Чеховская, 44 года. Многодетная мама 4 детей. Старшему сыну 20 лет, младшей дочери 3 года.
Госслужащая, меняющая канцелярский язык на живой и понятный.
Девиз по жизни: «И однажды девушка, читающая книги, станет женщиной, которая их пишет».
«Мечтаю писать книги, сидя перед окошком и любуясь своим садом. А пока пишу зарисовки нашей многодетной жизни в своем телеграм-канале “Чеховская Дама”.
На “Текстуру” к Ларисе Парфентьевой пошла за знаниями, вдохновением и мотивацией. Получила всё по списку, как и просила. Двигаюсь дальше», — поделилась Екатерина.
Как я стал писателем
Чтобы классно писать, талант не нужен. Нужны желание и каменная задница.
Лариса Парфентьева
Когда жизнь фонит нотой неДО
Не бывает идеальной жизни, работы или отношений. Но есть совершенный страх. Он, как пронзительный давящий