Книга Инквизитор Тьмы - Алексей Валерьевич Шмаков

лет. Мы с ним столько дерьма вместе хлебнули, что даже вспоминать страшно.

И какого чёрта Добрыня повёлся на поводу у брата и поставил на место Громова племянника? А теперь мне с этим разбираться.

Дарья и Света поцеловали меня на прощанье, а вот Диана не смогла этого сделать. Она была занята удержанием Юльки. Но я как-то не расстроился. Толку от этих поцелуев, когда ни на что большее я неспособен? Пока неспособен. Вот как осуществлю задуманное, так они у меня получат по полной программе. Я собирался сдержать своё слово. Не будут у меня из спальни вылезать.

При этих мыслях в животе что-то сильно скрутило и я даже позволил себе ойкнуть, так сильно хотелось есть. Старик, что перед смертью морил себя голодом? Боялся, что штаны испачкает? Вот идиот.

В кабинет робко постучались, и я крикнул, чтобы входили.

— Ты где пропадаешь? Какого чёрта тебя вчера не было? — спросил я у паренька лет двадцати. Длинного и худого, словно палка, почти лысого и прыщавого.

Одет он был в костюм, который выглядел словно мешок. Мясистый нос был слишком велик для худого лица. Тонкая полоска губ и густые брови, также не делали из парня красавца. Только ярко-зелёные глаза резко выделялись на ипуганном лице.

Сёма — мой адъютант. А проще говоря мальчик на побегушках, который всегда находится под рукой и выполняет все мои приказы. Появился у меня он после настойчивой просьбы Светы. И случилось это лет пять назад, когда дошло до того, что самостоятельно я уже не мог даже одеться нормально. И вот тут Сёма оказался просто незаменим. Вообще, ничего о нём не знал, но раз СБ позволила парню работать со мной, то всё с ним было в полном порядке.

— Виктор Алексеевич, вы же сами дали мне выходной. Сказали, что вчера был особый день и я должен провести его, как захочу. Даже выдали мне премию.

Особый день это точно. Сёма должен был лишиться работодателя. Но не срослось. Теперь парню придётся работать в поте лица. Никогда не имел личного помощника. К тому же живого.

— Ну и как провёл выходной? Весь день из борделя не вылезал?

— Нет. — буркнул Сёма, явно боясь мне перечить. — Помогал в приюте.

— Ну и дурак. Мог бы отлично оттянуться. Когда в следующий раз у тебя выпадет возможность отдохнуть, даже не знаю. Я же теперь того… не пью. — эта новость поразила Сёму до глубины души.

Похоже, он только сейчас осознал, что разговаривает с трезвым Добрыней. Я не пытаюсь на него наезжать и требовать поскорее принести выпивку. Да и в кабинете не стоит запах перегара, как это всегда было. Слишком мало я вчера пил, да и сегодня сделал всего пару глотков, чисто смочить горло.

— Чего замер? Двигай на выход. Два дня ничего не ел. Сейчас сдохну с голоду. Только не торопись, а то я за тобой не успею.

Парень всё ещё не отошёл от шока. Просто кивнул и открыл дверь, ожидая, когда я доковыляю.

За дверью нас ждала служанка. Совсем молоденькая девчонка, в одежде горничной. Причём такой одежде, что я с трудом сдержался, чтобы не присвистнуть.

Всё же Добрыня был старым извращенцем.

Подобные наряды для горничных покупают в специализированных магазинах для взрослых.

Девчонка явно стеснялась своего вида и поэтому не знала, куда ей деть глаза. Стояла, переминалась с ноги на ногу и заламывала руки.

— Ульяна, — вспомнил её имя. — Я дико проголодался. Поэтому распорядись, чтобы Зинаида накрывала на стол. К тому моменту, как доберусь до обеденного зала, всё уже должно быть готово. И ради всего святого, — сказав это, я на мгновение замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Упомянул святое и вроде ничего страшного со мной не случилось. Как же непривычно быть на светлой стороне. — Одень нормальную униформу. И всем прикажи, чтобы я этого срама в своём доме больше не видел.

Девчонка сразу же встрепенулась и в её взгляде появилась такая благодарность, что мне даже стало страшно. Чего доброго, ещё соберётся благодарить меня прямо сейчас. А я ещё не готов. Ещё перед служанками не хватало опозориться.

Ульяна удивилась не стой Сёмы, который лишь пожал плечами на её вопросительный взгляд. Он тоже не понимал, что происходит.

— Спасибо, Виктор Алексеевич. Можете быть уверены, что к тому моменту, как спуститесь, стол уже будет накрыт. Тёть Зина сегодня всё утро сокрушалась, что вы уже третий день ничего не едите. Даже уже думала, что вам разонравилась её стряпня, и собралась увольняться.

— Не надо никому увольняться. Не хватало ещё, чтобы слуги начали от меня отворачиваться. Сейчас род Добрыниных переживает не лучшие времена, но я обещаю, что совсем скоро это исправлю. Все в империи будут говорить о нас с уважением или страхом. Но сперва мне нужно поесть, чтобы не помереть. Поэтому поторопись.

Девчонка ойкнула и подпрыгнула, да так, что крошечная юбка задралась, открывая моему взору белые трусики. Вот и почему я не снял очки? Теперь буду долго вспоминать увиденное. И никакой разрядки. Чёртов яд, чёртово тело, чёртов возраст и чёртов молодой разум в этой развалюхе!

Ульяна ещё раз заверила, что всё будет в лучшем виде и максимально быстро, после чего помчалась на кухню, обрадовать повариху.

Ну а я начал свой великий поход. Поход до обеденного зала, что находился на первом этаже. По всем прикидкам идти мне минут десять даже при помощи Сёмы. По-любому буду останавливаться, чтобы отдохнуть. Но ничего, совсем скоро я волью жизнь в это тело.

Стоило нам подойти к лестнице, как тут же нарисовался человек, которого я предпочёл бы не видеть. Слишком уж он был нудным и приставучим. Аркадий Инокентиевич Панин — финансист рода Добрыниных. Причём финансист очень прижимистый и осторожный. За что ему спасибо. Смог сохранить большую часть активов рода. Хотя и потеряли мы совсем немало.

— Виктор Алексеевич нам необходимо срочно поговорить. Боюсь, что придётся расстаться со всеми краснодарскими активами. Слишком плотно на нас насела коалиция Гардаровых. Сбили цены до такого уровня, что нам ничего не остаётся, кроме как работать себе в убыток. За последний квартал ушли в минус на шесть миллионов.

— И что ты мне предлагаешь? Отправиться в Краснодар и надавать по морде Гардаровым? Вернее, всей их коалиции?

— Это было бы просто идеально. Только боюсь, что тогда за нас примется антимонопольная служба. — с сожалением в голосе произнёс Панин. — Поэтому я предлагаю подать все предприятия в регионе. Это позволит нам выйти в ноль. А возможно даже немного заработать. По