Книга Установления и обычаи двора халифов - Хилал ас-Саби

href="ch2-57.xhtml#id483" class="a">[57], да благословит его Аллах, дворец халифа был устлан красивыми коврами, богато украшен. Были выстроены хаджибы и их заместители у дверей, в коридорах, галереях и проходах; в залах и местах аудиенций по рангам стояла знать. Войска[58] в праздничной одежде были выстроены в два ряда, по народностям. Под всадниками верховые животные с золотой и серебряной сбруей, перед ними запасные лошади, убранные так же, /12/ как основные. [Сами] всадники блистали многочисленным снаряжением и оружием и стояли [от места] севернее ворот аш-Шаммасийа[59] вплоть до резиденции; за ними гулямы-худжри, [различные категории слуг]: хадимы, хавасс, баррами[60] — в чистом платье, препоясанные мечами и поясами, украшенными драгоценными камнями. Базары восточной стороны, улицы, крыши и дороги были запружены простонародьем. За большие деньги были сняты все лавки и помещения с балконами. На Тигре [стояли] шаза', таййары, забзабы, шаббары, заллалы и сумайрийи[61], празднично убранные и великолепно украшенные. Посол и его свита прошествовали до резиденции, вошли [вовнутрь] и были допущены в дом Насра ал-Кушури[62]. Посол увидел необозримую многочисленную толпу и решил, что [Наср] — халиф. /13/ Он приближался к нему с опаской и благотовением, пока ему не сказали, что это — хаджиб. Затем их провели в помещение вазирата[63]. Там был 'Али ибн Мухаммад Ибн ал-Фурат[64], вазир в то время. Посол посчитал его более [важной персоной], чем Наср-хаджиб, и уже не сомневался, что перед ним халиф, пока ему не сказали, что это вазир Ибн ал-Фурат. [Посол] приветствовал (саллама) его и выказал ему свое почтение (хадама)[65]. Его усадили в маджлисе[66], между Тигром и садом, разостлали для него подстилки, повесили занавеси, в зале расставили кресла. Его окружали слуги и гулямы с табарзинами[67] и мечами. Спустя несколько часов он был приглашен к самому ал-Муктадиру би-ллах, устроившему величественный, пышный прием, и слуги слуг его одеждой [были] подобны ему (послу). Посол был поражен и удивлен тем, что увидел. Он отправился во дворец, подготовленный для него. Там ему предоставили обстановку, соответствующую его [положению], слуг, компаньонов и всевозможную утварь — все, что требуется /14/ для души и тела[68]. Так, как описано здесь и выше, происходило и в то время, и раньше.

В 376 г.[69] в правление Самсам ад-Даулы[70] я был свидетелем пребывания византийского вельможи Варды[71] в дар ал-мамлака[72]. Потерпев поражение от [императора] Василия[73], он искал убежища у 'Адуд ад-Даулы[74], прося помощи, /15/ а тот пленил его в Маййафарикине и переправил в Багдад. Его держали в заточении до смерти 'Адуд ад-Даулы и [еще] до конца правления Самсам ад-Даулы. В дальнейшем Зийар ибн Шахракавайх[75], командующий войском в то время, просил, чтобы его (Варду) освободили и отпустили домой. Варда был освобожден и получил возможность уехать[76], после того как ему были выставлены условия и заключены соглашения [с ним][77]. Вот как происходил прием[78]. /16/ [Буидская] резиденция была устлана адудийскими покрывалами[79], употреблявшимися в залах для приемов, повешены парчовые занавеси[80] на всех дверях зданий, залов, галерей и коридоров. Дейлемиты[81], в красивых одеяниях, с блестящим оружием и в доспехах, были выстроены по рангам от Тигра до дворца Самсам ад-Даулы в два ряда. В руках они и их гулямы [держали] дротики и щиты. Гулямы-дари и слуги в красивых нарядах в строгом порядке стояли вдоль раушана[82]. Самсам ад-Даула сидел в позолоченном сидилле[83], на возвышенном месте, под которым [находился] арык, выложенный свинцовыми пластинами, и по нему текла вода. Перед Самсам ад-Даулой — золотые жаровни, в которых курились куски 'уда[84], распространяя аромат. Варда, его брат и сын прошли между /17/ двумя рядами [встречавших]. На Варде — каба'[85] с поясом, перед ним стража с мечами на поясах, шитых бисером. Он приветствовал Самсам ад-Даулу, слегка поклонившись и поцеловал ему руку. Самсам ад-Даула предложил ему сесть в кресло на подушку[86], они стали беседовать, а переводчик[87] переводил каждому из них. Удалился Варда через другие двери, не через те, что вошел. В другом его (султана) дворце было столько же воинов, как и в первом. Тогда насчитывалось около 10 тысяч дейлемитов. Гвардия [Самсам ад-Даулы] в зените его славы была несоизмерима с гвардией [халифа] в правление ал-Муктадира би-ллах, да благословит его Аллах. Во времена прежних халифов, да будет Аллах доволен всеми ими, гвардия была несравненно больше по причине величия дела прежде и упадка его теперь.

[Строгое] соблюдение предписаний в старину доходило до того, что харитат ал-маусим[88] поступала на четвертый день, из Мисра — на одиннадцатый. /18/ Ал-Му'тасиму би-ллах[89], да благословит его Аллах, была доставлена спаржа в оловянных сосудах[90] из Дамаска на шестой день. А ближайший пример [упадка] — это то, что во времена 'Адуд ад-Даулы почта из Фарса поступала через восемь дней.

Что касается Багдада в дни его расцвета, то мне в руки попала книга, описывающая происходившее в правление ал-Му'тадида би-ллах, да будет милосерден к нему Аллах, а это [описание города] после мятежа ал-Амина[91], да благословит его Аллах, при котором был сожжен и разрушен весь центр Багдада, и остались безобразные руины. Я перевел книгу “Диковины Багдада Иракского”, сочиненную Йаздаджирдом ибн Махбандаром[92] ал-Фариси для эмира верующих ал-Му'тадида би-ллах, да благословит его Аллах. Он говорит в ней: “Людей в Багдаде Иракском — великое множество, о чем [предшественники] не дали нам никаких сведений и никакого представления, ограничившись тем, что сказали: "Город, не похожий на все города, /19/ не было подобного ему в древние времена. В нем по крайней мере 200 тысяч бань, а [может быть], вдвое [болъше]. Мечетей и мастерских — столько же или вдвое больше". Если бы у них или у большинства из них потребовали доказательств и подтверждения [этому], они не дали бы авторитетного и достоверного ответа. Мы начинаем рассказ, опираясь на самые правдивые сведения и [пытаясь подойти] ближе всего к истине. Мы не будем повторять то, что они говорили о числе бань и утверждали о количестве жилищ, мечетей и мастерских, избавляя слушателей от преувеличения. Мы находим, что многие простые и знатные [люди] согласны с числом 200 тысяч бань, не больше. Иные говорили: "Нет, их 130 тысяч", а