Книга Фактор Ясеня (фрагмент) - Павел Андреевич Кузнецов

повисла звенящая тишина. Казалось, можно было услышать, как шевелятся шестерёнки мыслей в головах матёрых республиканок.

- Эта девчонка… из его воспиталища… забыла, как её зовут... - проявила удивительную чуткость и проницательность милаха Эйди.

- Марина, кажется, - подтвердила Сай. - Да, он их отождествляет. Это логично. Ведь она была первым членом его семьи. Истинной семьи!

- Кошак, - Викера вышла из строя и подошла ко мне. Стала напротив. Вздёрнула мой подбородок так, что я смотрел прямо на громаду заходящего на посадку транспорта. - Там – не прошлое. Там – будущее. Твоё и наше. Проявишь сразу слабину, она тебе на шею сядет. И ладно бы только тебе! Нельзя спекулировать на том, что она мелкая. В конечном счёте, она сама тебе спасибо за это не скажет. Хотя бы потому, что не считает себя такой. Девочка много лет готовилась к этому судьбоносному моменту. Уж поверь мне! Я таких котяток не одну тысячу перевидала. Чуть ослабишь хватку – сразу глаза выцарапает, даже если до того полудохлой валялась. Она – республиканка. Всё. Думай о ней так, и не ошибёшься.

Наставница вернулась в строй, а остальные замолчали, выжидая, пока я приму какое-то решение.

- И всё же, почему именно я? - упрямо тряхнул головой, буравя пристальным взглядом Старшую.

- Потому что тебя последним посвящали. Теперь твоя очередь. Это, если хочешь, проявление коллективной справедливости. Сначала тебя – потом ты. Сразу. Чтобы лучше прочувствовал заботу, и то, что ты ничем не хуже неё. Или любой другой кошки.

- Хорошо. Я сделаю это.

- Но если захочешь перед ней раскорячиться, мы на это с удовольствием поглядим, - ухмыльнулась Сайна, и её слова словно сбросили весь копившийся груз напряжения с сестёр и… брата. Меня тоже отпустило. Вместе со смехом сознание покинуло что-то неприятное, чужеродное, гадкое, оставив по себе звенящую пустоту и предвкушение. Да, именно предвкушение! Просто котёночек, который должен был вот-вот появиться из раскрывшего свою пасть лайнера, на языке гравитационной дорожки, обещал оказаться куда игривей, чем я полагал до того. А ещё его сначала требуется приучить… кхм… к туалету и прочим прелестям жизни домашних питомцев, а это процесс весьма и весьма болезненный…

Такая аналогия окончательно примирила меня с предстоящей миссией. Что ж, будем приучать. Занятно, что мне выпала честь первому подержать котёнка за шкибон.

- А чего это ты развеселился?.. А, Кошак?.. Признавайся! - не удержалась Лайна.

Пришлось поведать про пришедшее в голову сравнение, так что к моменту, когда маленькая пассажирка появилась на рампе космического корабля, стая успела сменить громы и молнии неожиданной грозы на яркое солнце белозубых улыбок, и теперь стояла, собранная и подтянутая, как и пристало во время официальной церемонии.

Девочка первой из пассажиров перемахнула рампу и побежала вниз – пандус ещё не успел коснуться земли. Я сразу понял, что это она. Это читалось в каждом жесте, в каждом движении – в том непередаваемом флёре гордости и целеустремлённости в подтянутой, хотя и сравнительно хрупкой, фигурке. А ещё наша новенькая оказалась… снежкой. А как же иначе? Чтобы леди – и не позаботилась о моих предпочтениях при отборе? Не бывать такому! Или всё это – ироничная насмешка Тины? Мол, никогда ты не слезешь с «рыжей иглы», милый, как ни пыжься. Моя персональная Смерть хотя сама и не смеётся, но выдать занимательную шутку способна на раз. А главное, у неё это всегда выходит совершенно неожиданно. Ну не ждёшь от Высшей подлянки! Что угодно, но только не иронию! А она раз за разом не устаёт удивлять…

Моя будущая сестричка тем временем преодолела всю наклонную протяжённость пандуса и, даже не подумав затормозить, с разгона влетела в меня. Завязалась короткая схватка, но всё, чего добилась девочка – это сильно отдавила мне в первые секунды ногу. Едва взмахи рук и ног стихли, из нашей кучи-малы раздалось недовольное рычание. Ещё бы ей не рычать! Ведь как и заказывали сёстры, снежка теперь стояла, сгорбившись, с заломленной за спину рукой, надёжно зафиксированной на болевой. Хотя вру, была ещё одна попытка «нападения». Только не такого, как я ожидал, а потому, когда в последний момент рука чертовки метнулась к моему паху, я принял её встречным ударом. И только тогда до меня дошло, что ладонь двигалась как-то чересчур уж медленно, да и не была собрана для удара. Но всё это осознал задним числом, уже отсушив наглой девчонке руку. Рычание юной республиканки перешло в шипение:

- Яйца раздавлю, мальчик! Дай только вырваться!

- Не советую, девочка. Они тебе ещё понадобятся, - хмыкнул в ответ. - Если стая тебя признает.

Вообще, мелкая по всем признакам не слишком-то сопротивлялась. Нет, сопротивлялась, конечно, но мне хорошо запомнился её исполненный совсем не детской иронии взгляд, с которым она неслась на меня. Девочка знала, что её будут встречать отнюдь не объятьями. Однако легко сдаваться не спешила – равно как и сопротивляться до последнего. Во время короткой сшибки я успел бегло оценить её уровень, и хотя мне она противницей не была, сделать своё пленение крайне неприятным для пленителя могла. Косвенно эти выводы подтверждала и её дурашливая проделка, когда вместо удара снежка попыталась схватить меня за яйца. Вот ведь чертовка! Что же из неё вырастет-то через пару лет?.. Так в жизнь и выходят бестии типа Триши или Милены!

Свидетелями нашей короткой стычки стали отнюдь не только кошки моей стаи. С пандуса неспешно сходили и другие республиканки. Что характерно, среди них гражданских больше не было – лишь черничная форма серебрилась на фоне молочно-чёрных поверхностей транспортного борта. Следом за людьми из корабля просыпались гравитационные платформы, доверху гружёные контейнерами военных грузов. И всё же ощущение взгляда шло явно не от железок. Кто-то из вновь прибывших кошек внимательно отслеживал развитие нашего с мелкой знакомства. Впрочем, сейчас было не до того.

Кое-как доведя намеренно ковыляющую сильней, чем она себя ощущала, снежку до замершего строя, я попытался поставить её на колени. Но даже сильней вывернув руку, не добился желаемого – рыжая только рычала и скалилась. Пришлось добавить. Удар по бедру ступнёй и пятерня второй руки в волосах помогли девочке выполнить требуемое. Разве что отсушенная нога, подломившаяся от удара, что та спичка, заставила юную республиканку закатить глаза от боли. С моей позиции это было хорошо заметно – опуская пигалицу на колени, я запрокинул ей голову назад, с силой рванув волосы вниз.

Несколько секунд коленопреклонённого существования прошли