Книга Меч богов - Брюс Р. Корделл

клинок. Тот был идеально чист - покрывавшая его демоническая кровь исчезла без следа одновременно с телом дретча. Жаль, что самому ему такой фокус провернуть не под силу – грязь и кровь покрывали его с ног до головы. Наверное, появляться в таком виде у ворот Эйрспура - не лучшая идея.

Оглядевшись, Демаскус обнаружил неподалёку небольшой водоём, заполненный дождевой водой. Он находился возле обрыва, где не было ни грязи, ни тел.

Скинув длинный плащ и рубаху, Демаскус подошёл к нему, опустился на колени возле берега и застыл.

Из воды на него смотрело его отражение.

Он был высоким, худощавым и очень бледнокожим, а волосы его имели снежно-белый оттенок. Пепельно-серые татуировки в виде абстрактных узоров, похожие на следы пламени, змеились по его плечам, доходя до указательного и среднего пальцев. У него сложилось впечатление, что такие же узоры находятся и на спине, но ему не хватило гибкости, чтобы это проверить.    

Демаскус сморгнул. Было ли это лицо ему знакомо? Возможно. Расцветка и очертания узоров на его руках напоминали те рисунки, что имелись на телах дженази, но лишь отдалённо. Вдобавок у дженази не было волос, если не считать за них кристальные шипы и наросты.

Пробежавшись пальцами по своей длинной гриве, он задался вопросом, почему она имеет именно такой оттенок. Не просто белый. Больше похоже на…

- Пламя, что пронзает сердца предателей, - пробормотал он. Ещё одно воспоминание! Он понятия не имел, когда и где услышал данную фразу, но некто совершенно точно говорил ему об этом.

Некоторое время он продолжал изучать свою внешность, поворачиваясь то направо, то налево. Черты его лица были правильными и довольно утончёнными. Хотя, возможно, он являлся необъективным в своих суждениях.

Фыркнув, Демаскус принялся смывать грязь и кровь дженази со своего тела и одежды. Для того, кто, судя по всему, являлся мечником, на его коже оказалось слишком мало шрамов – он так и не смог отыскать ни одного, который бы свидетельствовал о битвах, в которых ему доводилось участвовать в прошлом. Даже от того ужасающего ранения, которое он получил во втором посетившем его видении, не осталось ни малейшего следа. Чушь какая-то.

Хотя… может, его тело обладает способностью к невероятно быстрой регенерации? Подняв руку ко лбу, он прикоснулся к ране, оставленной когтями дретча. Ай! Он втянул в лёгкие воздух.

Кровь из царапины уже не шла, однако до окончательного исцеления было ещё далеко. Он продолжил приводить себя в порядок.

Смыв с себя большую часть грязи, Демаскус натянул чистое нижнее бельё и взял в руки кожаную броню. Он боялся, что она может не подойти ему из-за высокого роста, но его опасения не оправдались – стоило ему надеть её, как кожа слегка растянулась, подгоняя доспех под его фигуру. Судя по всему, на него были наложены слабые чары. Теперь понятно, почему он меньше всех пострадал при побоище.

Демаскус накинул на плечи плащ и забросил сумку с поклажей на спину. Сунув меч в висящие на поясе ножны, он в последний раз сверился с картой, а затем убрал её к остальным своим пожиткам.

Оставив позади кольцо окружавших древний алтарь камней, он направился вверх по склону, обходя разбросанные валуны и пригибаясь под низко растущими ветвями деревьев. Полы его плаща тут же облепили покрытые шипами семена колючего кустарника. Через несколько шагов он остановился.

Обернувшись, Демаскус кинул прощальный взгляд назад.  Большая часть его воспоминаний оказалась утрачена, и это покрытое изображениями животных святилище являлось единственным местом, которое было ему знакомо. Даже несмотря на то, что там произошло, ему не хотелось покидать его. Оно было тем немногим, в реальности чего он не сомневался. Если он уйдёт, то, возможно, никогда не увидит его снова. Кто знает, вдруг, когда он достигнет вершины склона, воспоминания об этом святилище исчезнут из его памяти, как и вся прошлая жизнь?

Внезапно ему в голову пришла ещё одна мысль. Если воспоминания к нему вернутся… но все они окажутся подобными тому, в котором он душил священника? Что, если он является безумным убийцей?

- Запутанную сеть плетут наши страхи, - пробормотал Демаскус. Откуда ему знать? Возможно, один из парящих островов прямо сейчас рухнет ему на голову - ни в чём нельзя быть уверенным. Лучше ограничиться кивком и посмотреть, что будет дальше.

Он три раза пересчитал колонны, чтобы закрепить их количество в памяти. К тому времени, как он твёрдо убедился, что их было двенадцать, к нему вернулась решимость продолжать путь.

- Прощайте, древние камни.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эйрспур, Аканул

Год Нестареющего (1479 ЛД)

На плечо Демаскуса опустилась рука. Обернувшись, он обнаружил, что смотрит в затянутые пеленой ярости глаза цвета раскалённой бронзы. На лбу незнакомца плясали язычки пламени.

- Не стоило тебе приходить сюда, - произнёс огненный дженази. Изо рта его пахло сладким алкоголем.

- Просто чудесно, - пробормотал Демаскус.

Не успел он пробыть в Эйрспуре и часа, как уже умудрился забрести в один из худших районов столицы. Когда он прибыл в этот великолепный город, построенный на склонах двух находящихся друг напротив друга гор, то понадеялся на то, что ноги сами выведут его туда, куда нужно, и, не тратя время на раздумья, зашагал вперёд. Однако кончилось всё тем, что он лишь бесцельно бродил по заброшенным скальным уступам и подвесным мостам, словно сомнамбула или наркоман.

За спиной воинственно настроенного мужчины стояло ещё несколько человек. Они также были полны пьяной удали и явно настроены на драку. Похоже, что все они вышли из дверей находящейся на площади таверны, над которой красовалась вывеска «Фонарь».

- Ты что, не слышал, что я сказал? – заорал дженази ему в лицо.

- Эм, что ты имеешь в виду под «не стоило мне приходить сюда»? Улицы – это общественное место…

Дженази крепче стиснул его плечо.

- Я знаю таких, как ты, наёмник. Смотрите на простых людей сверху вниз, думаете, что лучше нас. Я хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда! Тем, кто носит алое, в нашем районе не рады. Отправляйся обратно в свой треклятый Материнский Дом!

Демаскус стряхнул с себя руку огненного.

- Понятия не имею, о чём ты говоришь. Я не наёмник, и мне не нужны проблемы.

Его заявление было встречено тишиной, нарушало которую лишь журчание воды, падающей в расположенный на площади