Книга «Сварщик» с Юноны 2 или Медведь просыпается - Сергей Трунов

армии. Участвовал в этой битве. И у меня тоже множество раненых образовалось со вчерашнего дня, Прошу Вас за мной, проводите нас, Яков Васильевич, - обратился к Виллие и обернулся к французу: - Позвольте Вам представить Вашего русского коллегу, - врачи раскланялись и Виллие ответил: - С удовольствием засиял - ему тоже было приятно общение с мировым светилом медицины.

- Ну что же, - колеблясь произнёс Ларрей, - Меня зовут Доминик Жан. Разве что пару минут, Господа, промедление тут, как и в баталии, смерти подобно.

- Вы правы. Прошу Вас, - я ввёл его в помещение. Брови французского хирурга поползли вверх - яркий свет от трёх керосиновых ламп, расположенных по углам, позволял видеть как днём, несмотря на сгустившиеся предвечерние сумерки.

- Какие у вас яркие светильники, - остановился гость на пороге и с любопытством оглядываясь: - При таких очень хорошо делать операции.

- Да-да, - подтвердил Виллие. - Замечательные, Замечательные светильники.

- Но сейчас не о лампах речь, - перехватил я нить разговора: - Вот, посмотрите: Трое наших тяжелораненых. Один со вчерашнего утра, - показал я, - в ногу, чуть выше колена. У него перебита кость. Как видите, зафиксировано специальной повязкой. Гипсовой. - Кряжистый круглолицый Парень, полулежавший почти как Бонапарт, со слегка осунувшимся, но довольно бодрым лицом, видя такое внимание к себе смущенно улыбнулся, откладывая на тумбочку перо, которым писал письмо на Родину.

- Как же так! - ужаснулся Ларрей, - Ведь под нею неизбежно начнётся заражение и он скоро умрёт!

- Нет, не умрёт, - Виллие закивал головой, подтверждая мои слова: - Нам удалось разработать новый способ, который предотвращает заражение. И таким образом удается спасать раненых, которые в других условиях при наилучшем исходе остались бы инвалидами. Мы надеемся, что наши выздоровят и некоторые скорее всего смогут даже вернуться в строй. Мы преклоняемся перед Вашим опытом летучей медицины и переняли его - у себя очень быстро доставляем раненых в полевые лазареты. Но дальше действия Наших эскулапов разнятся: мы прямо на поле боя делаем перевязки, причем отменно пропускающими воздух бинтами из кисеи, а потом в медпункте Чистим и обрабатываем раны. Да, собственно, Вы сами всё видите. Так вот к чему я Вас задержал, - видя нетерпение Ларея поспешил я закончить: - Если позволите, Наш доктор, вместе с Вами произведет операцию и постарается Спасти ногу Императору Франции.

Ларрей, с согласия Виллие, профессионально проворно пробежал пальцами по поврежденной конечности раненого бойца, пощупал пульс и проверил температуру, беззвучно шевеля губами, словно объясняя что-то самому себе.

- Ну что же, пойдёмте, - после минутного раздумья решился гость.

- Николай Петрович, - обратился ко мне Виллие: - Вам придётся мне ассистировать, более опытных помощников здесь у меня нет, санитары Для таких целей не годятся, я слышал ранение там сложное: сустав повреждён.

- Хорошо.

Когда мы зашли в императорскую палатку, Наполеон полулежа, с подушками под спиной, работал с документами, лицо бледное, осунувшееся. Ему забинтовали ногу батистовой тканью, кровь остановили, но было видно, что потерял он её много и держится с трудом. Однако всё же продолжал шутить: - О, месье Ларрей! А кто эти Господа с Вами? Они русские?

- Да, сир, - склонил голову французский врач.

- Месье Бонапарт, - повернулся я к Наполеону, - Позвольте представиться: бригадир Резанов, Николай Петрович. А это штатный врач моего подразделения Виллие, Яков Васильевич. Мы позволили себе задержать месье Ларрея и показать ему результаты нашей медицины, он согласился испробовать наш метод.

- Да, сир, - поклонился Ларрей Наполеону, - эти Господа уверили меня, что есть большая вероятность сохранить Вам ногу. И я своими глазами видел чудеса их медицины.

- Ну что ж, Господа, я полностью доверяю своему хирургу, приступайте. - Бонапарт отложил перо и лист бумаги на приставной столик.

Наши поднаторевшие в транспортировке ранбольных санитары, ловко перенесли его на носилках в нашу, дезинфицированную насколько возможно операционную и, раздев, обтерли сначала мыльными, а затем просто влажными губками, уложили на отскобленный и обеззараженный спиртом дубовый стол. В латунном лотке на шипящем примусе в это время кипятились хирургические инструменты. Мы с Виллие привычно, а потому споро переоделись в белые кипяченные медицинские халаты и шапочки, надели марлевые маски, а вот с облачением в спецодежду Ларрея пришлось повозиться. Наполеону в это время два санбрата ловко обрабатывали операционное поле 5%-ным раствором йода. Ларрей старался держаться солидно, но то и дело стрелял любопытным взглядом на наши манипуляции.

У меня мелькнула шальная мысль и я Сунул руку в карман, где всегда держал кубик-рубик: - Ваше Величество, а вот, чтобы Вам было чем занять голову Вот посмотрите, - я три раза крутанул грани головоломки: - Вот это надо сюда, вот это сюда - Вы так отвлечетесь, а остальное наше дело.

Я подошёл к рукомойнику, прикрепленному к столбу, взял кусок мыла, Быстро вымыл руки. Ларей с интересом наблюдал: Зачем?

- Месье Доминик, я Вам потом объясню. А сейчас я и Вам рекомендую сделать то же самое - ведь чистые руки ещё никому не повредили, - улыбнулся я.

Ларрей пожал плечами, но руки вымыл.

Выбитый шрапнелиной тазобедренный сустав Ларрей вправил виртуозно, тут нам с Виллие было чему поучиться, Наполеон только чуть дернулся от боли, но дальше французский лекарь лишь ассистировал нашему доктору.

Сложили кость, почистили рану и сшили края, наложили гипс. Ларрей всё схватывал на лету, то и дело удивленно поводил головой.

После операции, когда Бонапарта перенесли обратно в царскую палатку, Виллие дал выпить пациенту стакан настоя жаропонижающего салицила, добытого нами из коры тополя и вколол в бедро противовоспалительное, пенициллин. Что неимоверно заинтересовало французского медика: во-первых шприц, нами усовершенствованный, а во-вторых вводимые лекарства. Вопросительно поглядел на меня.

- Не переживайте, месье Ларрей, через три часа Наш доктор зайдёт ещё раз, дать выпить лекарства сделать такой же укол. Потом ещё. А показателем состояния послужат - Вы сами увидите: если у Его Императорского Величества не появится жара и не поднимется температура - то значит нет и заражения, ведь Вы же это прекрасно знаете. И к завтрашнему утру его здоровье должно стабилизироваться. Ну а ампутировать ногу Вы же всегда успеете, верно?

- Это очень серьёзный шаг, месье Резанов, пожевывая губы покачал головой главный наполеоновский хирург, - мы рискуем жизнью Императора Франции.