Книга Опасная пара для темной - Дарья Вознесенская

горла, шепча:

- Я помочь пытаюсь. С раной.

Угу. И в ответ на это меня целуют.

Инстинкты

Телесно мы недалеко ушли от оборотней и прочих животных.

Тело хоть оборотня, хоть человека, хоть мага будет пытаться выжить при любых обстоятельствах. На голых инстинктах, побороть которые кмогут разве что высокоморальные ценности. Поесть и размножиться - тот же уровень инстинктов. Основной. А ценности из-за ранений сейчас явно не в приоритете. Потому совсем не светлый пресветлый поначалу пытался выжить, приняв меня за врага. И на горле лапищи сомкнул.

Сейчас же…

Ну, скажем так, точно не сожрать.

Не знаю, что ему померещилось, и где он оказался мысленно в своей черноволосой и кудрявой голове, но его… хм, твердое намерение размножаться - именно со мной, именно сейчас - вызвали у меня ответное желание.

Добавить ему пару шишек!

...горячие губы находят мои безошибочно, целуют жестко, уверенно, несмотря на сопротивление. Горячее, пропитанное алкоголем дыхание опаляет мое горло, но мне почему-то не противно. Пальцы, которые живут своей жизнью, уже не душат, скользят вниз, в намерении добраться до чего-то более интересного, чем жесткий воротник и сотня мелких пуговичек. Тело тяжелеет, вжимает мое в землю…

Я резко бью ладонями в широкую грудь, выворачиваюсь, одним движением перекатываю инквизитора на спину и седлаю его. Чтобы придавить хоть как-то. И встряхиваю за плечи:

- Я. Хочу. Помочь!

А потом еще парочкой заклинаний припечатываю на всякий случай. Чтобы перестал дергаться.

Не знаю, что помогает. Резкие движения, заклинания или общая его слабость - но мужчина снова теряет сознание.

А я решаю не терять времени.

Оглаживаю руками бок… В смысле даю магии вдоволь напитать целительной прохладой и успокаивающей тьмой ткани и мышцы. А потом закрываю глаза. И позволяю себе заглянуть в Запределье. Ненадолго. Недалеко - на полшажка. Но без этого не притянуть ни голубых льдинок, ни черных сгустков, что будут высасывать жизнь и светлую силу.

Им по рождению положено.

Запределье - плата нашего мира. За магию. Может созданное случайно из излишек сырой силы, магических ошибок и экспериментов, потоков, впитавшихся в землю и растворившихся в воздухе. Ничто не исчезало бесследно.

А может наоборот, оно существовало всегда. Просто не сразу обнаружилось.

В любом случае, Запределье было омутом, в котором пропадали любые магические искры. Могла и жизнь. И его тварями владели все те же инстинкты: выжить, размножиться. Сожрать побольше чужой магии - своей у них не было.

Частички тварей мало чем отличались от них самих, потому и продолжали действовать.

Личная нечисть тоже магией питалась. Но той, что мы отдавали добровольно...

Я вытащила последний сгусток, подула на мешанину на ладони, пробормотав закрепляющее заклинание и ссыпала уже бесполезный и не опасный порошок на землю.

И вздрогнула от раздавшегося рядом:

- Уверена, что его надо было спасать?

- Кыш. Я тебя не призывала.

- Ну да, ну да. А кто по Запределью шастает?

- С каких это пор взгляд вне воспринимается тобой, как призыв?

- С тех пор, как я на привязи много дней.

Последнее прозвучало сварливо и немного обижено. Я вздохнула и скосила взгляд на насупленного Ворона, которого невольно проявила своими действиями. Тот ответил мне независимым и довольно раздраженным взглядом.

Говорят, что характер личной нечисти очень зависит от ведьмы… Если это верно, то мой характер так себе.

- Слишком много людей вокруг, слишком опасно, ты же знаешь, - пояснила, - В Джалгаоне нечисть легко могут спутать с тварью…

- И попытаться уничтожить, как этот, - кивнул он брезгливо на лежащее тело, - Вот и говорю, мне он не нравится. Не надо было спасать.

Я закатила глаза.

- Ты стал слишком злобным. Ведьмы всегда приходили на помощь тем, кто в ней нуждался.

- И чем это закончилось? Или вы просто так бежали из Индаура? - буркнул ворон и повторил, - Он. Мне. Не нравится. Считай у меня предчувствие.

- Предчувствия у тебя постоянно - тебе по виду положено, - хмыкнула, - Но мы уже не в Индауре, и я буду действовать, как подсказывает суть. А теперь брысь, пока тот рыжий не вернулся и не заприметил тебя. Я сведу края ран и перевяжу раненого. И мы отправимся дальше. И перестань волноваться - мы с ним больше никогда не увидимся.

Если бы я знала, как ошибаюсь...

Как послать в Запределье?

Нам с Аникой не привыкать скитаться и жить в стесненных условиях, но к концу нашего путешествия - а это ведь еще не конец! - я чувствовала себя совершенно измотанной.

Холодные постоялые дворы, скрипучие дилижансы, невозможность толком спать или хотя бы размять ноги по много-много часов. “Северную столицу королевства”, Сринагар, я встречала с огромным облегчением и радостью. Но настроение немедля испортилось, когда выяснилось, что до Ченная - хребта, где расположилась академия - еще несколько дней пути.

И неизвестно, кто нас туда отвезет.

И никому не хотелось, несмотря на то, что я предлагала достаточно монет и достаточно зло смотрела.

“Там мост сломался, а в объезд, вброд по Темной реке ни один нормальный северянин не станет ехать. Только приезжие идиоты”

И взгляд такой на меня, что понятно сразу, кого он идиоткой считает.

“Кто же туда ездит в это время года? Грязь такая перед заморозками, что ни одна повозка не пройдет. Если только ведьмы на метлах, ха-ха-ха”

Как будто на метлах ведьмы летали... Это была шутка?!

“Вы про ченнайский лес слышали? Не стоит туда соваться… Ведьмы? Тогда тем более не стоит. Говорят, ни одна ведьма оттуда не возвращалась…”

Конечно. Потому что ни одна ведьма туда не добиралась!

Если бы не дочка, покалажа и холод, я бы отправилась пешком, а так... Вот не ожидала такого отпора от мироздания! Может это Триединая меня решила проучить за то, что я вылечила неправильного инквизитора? Но дела становились все хуже.

Аника совсем от искр отбилась, как только Ханш с родителями достигли цели своего путешествия. Она грустила по едва ли не первому своему другу… хотя считала, что ей просто некого шпынять, от того и тоскливо. Но страдать-то приходилось мне!

Наш дилижанс сломался едва ли мы успели отъехать от последнего приличного постоялого двора. И все оставшееся время до Срингара отчаяно скрипел криво поставленными колесами. И пару раз застревал так, что всем приходилось выходить, да еще и толкать, чтобы вывести