Книга Ревизор: возвращение в СССР 2 - Серж Винтеркей

меня не пускают.

— А если мы к твоим родокам сходим? — предложил я.

— Зачем? — удивилась она.

— Отпросим тебя у них, они увидят, какие мы честные и порядочные и сразу отпустят тебя, — предположил я.

Класс рассмеялся.

— Тогда без Полянского идите. — ответила Герасимович. — С ним точно не отпустят.

— Во, понял, какая у тебя репутация, — ткнул я локтем Тимура.

— Да без разницы. Мне что в лоб, что по лбу, пойдёт она или нет, — буркнул он.

— Кто пойдёт Светку у родителей отпрашивать? — крикнул я.

— Ты и пойдёшь, — заявила Светка. — С тобой ещё могут отпустить.

— Вот так новости, — удивился я под общий хохот. — Это почему со мной отпустят? Я, типа, такой весь из себя порядочный и вызывающий доверие?

— Нет. Ты, типа, такой весь из себя зубрила и тихоня, — передразнила меня Светка.

— Я правильно сейчас понял, — спросил я нарочито громко Славку с Тимуром, — она меня сейчас маменькиным сынком назвала?

— Назвала, — подтвердил Славка.

— И что ты будешь делать? — усмехнувшись, спросил Полянский.

— Очевидно, не пойду никуда, — изображая обиду, ответил я, — я к ней со всей душой, а она обзывается.

Я отвернулся от неё, как будто разговор был окончен. Начал болтать ни о чём со Славкой и Тимуром.

— Смотри, смотри, — шепнул мне Полянский, едва сдерживая смех.

Я медленно повернул голову и краем глаза увидел стоящую позади Герасимович, старательно делающую вид, что она случайно рядом с нами оказалась. Я подмигнул парням.

— Да, жалко Светка не пойдёт в поход. Кого же мы четвёртой к себе в палатку возьмём? — громко спросил я. И тут Светка не выдержала.

— Паш, Славик, — сладко запела она. — Ну, может, вы сходите к моим? Они к семи уже обычно дома бывают.

— Ну, не знаю, — быстро сориентировался Славка. — Нам ещё к Мишке Кузнецову в больницу. А потом мне макароны и хлеб в поход надо купить.

— Подожди, подожди, — остановил его я. — Что-то у нас тут не сходится. Мест в палатке восемь. Минус один взрослый, остаётся семь. Я, ты, Тимур — минус трое, остаётся четыре.

— Ну, всё нормально, — подтвердил Тимур.

— Что нормально? — я взял парней под локти и отвёл подальше от Светки. — У меня Юлька, если я её не возьму, она мне голову откусит как богомолиха. Это раз. У тебя, — обратился я к Славке, — Эмма. Это два. И у тебя, — обратился я к Тимуру, — Диана и Ветка. Это уже четыре. Светка лишняя.

— Не понял, — пробормотал Полянский. — У меня всё сходилось. Юлька, Ветка, Диана, Светка. Четыре.

— Умный какой, — возразил Славка. — Твоих три, а моих ни одной? Эмма с нами в палатке будет.

— Какая ещё Эмма? — озадаченно спросил Тимур.

— Моя! — сделал шаг навстречу Тимуру Славка.

— Только она ещё об этом не знает! — сказал я, думая разрядить обстановку, но тут же пожалел об этом, увидев злющее лицо Славки.

— Ладно, ладно, — быстро проговорил я, стараясь успокоить друга. — Короче, парни, берём всех. Уложим их штабелями друг на друга. Девок слишком много не бывает!

Глава 3

Пятница, 19.02.71 г. Школа, подвальное убежище

Парни заулыбались. Обстановка разрядилась.

К нам подошли Юлька, Ветка и Диана.

— Так во сколько, говоришь, — повернулся я к Светке Герасимович, — твои дома будут?

— В половину седьмого, в семь уже точно будут, — поспешно ответила она, подходя к нам.

— Ты знаешь, где она живёт? — спросил я Славку.

— Где-то за Большим мостом, — ответил он.

— Второй дом справа сразу за мостом, — подсказала Света.

— О, так ты Либкиндов соседка, — воскликнул я. Света неопределённо пожала плечами.

— Они же у нас на улице живут, — подсказал мне Славка.

— Дядька Эммы с семьёй живёт там, за мостом, — объяснил я. — Короче, неважно. Мы придём к этому времени.

Ты будь, пожалуйста, дома, — обратился я к Свете. — Подтвердишь, что мы твои одноклассники и ты хочешь идти с нами в поход. А то, представляете, пришли такие два парня: короче, батя, мы дочь твою завтра в поход ведём с ночёвкой. Ты не против? Где она?

Все рассмеялись.

— А что, девчонки, все завтра в поход идут? — спросил я, надеясь на чудо, что кто-то из них откажется. Палатка же не резиновая.

— Все, — ответила за всех довольная Юлька. — У меня мать уже пироги, наверное, поставила.

— О, пирожки. Поедим! — воскликнул Славка. — Это я люблю.

— И я люблю, — поспешил вставить я свой пятачок. — Ваши пирожки — это что-то с чем-то, — сказал я мечтательно.

— Тогда я колбасы шоколадной накручу сегодня, — пообещала Ветка.

— Ха. Раз пошла такая пьянка, — сказал Тимур, — тогда я ещё одно плодово-выгодное возьму.

Все сразу притихли. Я вспомнил, что плодово-ягодное вино так в народе называли. Также всплыли слова Мишки Кузнецова о том, что Полянский опять в поход алкоголя наберёт. Мне совсем не хотелось всю ночь в зимнем лесу нянчиться с упившимися, блюющими малолетками.

— Какая крепость у этой бормотухи? Больше десяти градусов? — спросил я Тимура.

— Больше пятнадцати, — гордо поправил он меня.

— Кто будет пить плодово-ягодное? — спросил я. Все промолчали в ответ.

— Это ваше плодово-ягодное такая гадость, — сказала, морщась, Света.

— Ну хорошо, — обрадовался я такому повороту. — А что ты будешь пить?

— Ну, пива бы немножко выпила, — честно ответила она.

— Сколько? — уточнил я. — Бутылку, две?

— Куда столько? Полбутылки хватит.

— Осторожничаешь, — подмигнул я ей. — Не доверяешь нам?

— Я ещё с ума не сошла вам доверять, — дерзко заявила она.

— И это правильно, — смеясь, ответил я ей. — Кто ещё что будет пить?

— Я тоже не хочу чернила пить. — сказал Славка. — Насчёт пивка, Светка, хорошая мысль.

— Я тоже буду пиво, — высказалась Диана.

— Тимур, возьми лучше, девчонкам бутылочку пива на двоих вместо ещё одной бормотухи.

— Я ничего не буду пить, — заявила вдруг Юлька.

— Даже пивка стаканчик? — удивился я.

Юлька молча поджала губы. Я взглянул на Ветку, она тоже смотрела на всех нас с осуждением.

— Ну, девчонки, так дело не пойдёт, — сказал я. — Вы же не будете всю жизнь трезвость блюсти. Всё равно рано или поздно выпить придётся. На Новый год, на свидании или просто снять усталость или стресс. К алкоголю, как к ядам, малыми дозами приучаться надо. А то с непривычки в самый неподходящий момент с одного бокала шампанского развезёт и опозоритесь.

— Я вообще никогда пить не буду, — окрысилась на меня Юлька.

— Тяжело тебе будет, — ответил ей я. — Но иногда это на пользу.

Полянский оживился.

— Вот! — воскликнул он. — Слушайте, что вам умный человек говорит.

Ничего себе, когда это я тут умным стал? Да ещё и по мнению Полянского. Но, не желая спорить с малолетками на щекотливую алкогольную