Книга Попаданец в Warhammer - Владислав Андреевич Бобков

совсем не весел.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он наконец достиг дна Иксодуса и сразился в невозможной и самоубийственной схватке с псайкером Нургла.

Если приплюсовать те месяцы, что он потратил на спуск, то выходит, что вот уже почти полгода, как он почему-то до сих пор жив!

Это было абсолютно абсурдно, но он жил в мире Вархаммера и… Почти наслаждался жизнью! Его не пытала инквизиция и его душа не оказалась в желудке какого-то демона. Наоборот, Стас протянул руку и подхватил с услужливо протянутого слугой подноса какую-то мясную закуску из мяса грокса. И эта закуска оказалась изумительно вкусной!

Когда он спросил, как такое оказалось возможным, выяснилось, что повар, Джеймс Альварес, в прошлом прислуживал одной из семей аристократов на самом верху Улья. Однако из-за интриг ему пришлось бежать и прятаться в самых глубоких норах из всех возможных.

При личной встрече Альварес оказался очень тихим и вежливым человеком, смотревшим на мир кроткими глазами Джона Уика.

Как подозревал Стас, Джеймс был скрытым культистом Принца удовольствий или Архитектора судеб, ведь как иначе он способен сделать столь возмутительно вкусные блюда, было решительно не понятно!

Пиршественный зал был битком набит самыми разными людьми, подавляющее большинство которых, если вообще не все, состояли в тех или иных преступных бандах, синдикатах и группировках.

От обилия татуировок, жутких ирокезов и механических имплантов разбегались глаза. Каждый из этих людей кого-то да прикончил, а зачастую, счёт их убийств давно перевалил за десяток, а порой, и за сотню.

Это были исключительные мрази, концентрированное сборище ублюдков и сволочей. И самое ироничное, что они готовы были умереть за кого-то, кто по их мнению был осенен светом Императора. Возможно, кто-то из них и сомневался, но они не рисковали даже показать тень сомнений, дабы их не разорвали на месте.

Тем временем танцовщицы завершили свой дикарский танец и с хихиканьем были мгновенно разобраны вожаками банд. Однако около половины девиц гордо прошествовали до трона Стаса и разлеглись на специальных шкурах в его основании.

Как потом объяснил Станиславу Фишер, эти девушки добровольно стали его собственностью, как только услышали о том, кто он такой. Для них не было большей чести, чем согревать постель аж самого Святого.

Вероятно, у того же Инквизитория нашлось бы что сказать к подобному подходу, но, к счастью, их тут не было. Или, по мнению Станислава, к сожалению?

И хоть Стас “собственноручно” переспал с каждой из девушек, на что потратил не одну неделю, но к его глубочайшему огорчению среди них не нашлось ни единой скрытой культистки или демонетки Слаанеш.

Сам же Станислав находился на перепутье. Он всё так же искреннее хотел покончить со всем окружающим безумием, но судьба упорно ему в этом препятствовала. Что бы он не делал, любая попытка проваливалась.

Безусловно, мужчина мог бы попытаться самостоятельно вскрыть себе вены, но Стас считал, что слишком рано сдаваться и переходить к последнему средств. Кроме того, по пути к низу улья он уже пытался свести счеты с жизнью, но каждый раз что-то совершенно случайно ему мешало.

И кто-то мог бы удивиться бескомпромиссности мужчины. Казалось бы, чувак, наслаждайся жизнью. У тебя есть гарем из очень даже красивых девушек (для низа Улья так точно), десятки тысяч людей, готовых сдохнуть по одному твоему слову и всеобщее почитание, сравнить с которым на старой Земле просто не с чем.

Вот только этот «кто-то» даже представить себе не может всю ту бездну одиночества, с которой столкнутся Стас, когда был вынужден поглубже вникнуть в происходящие вокруг него процессы.

Трудно даже представить, как много всего человечество потеряло, вступив в Темную эру.

Пытаясь разговаривать даже с высокопоставленными жителями, Стас чувствовал насколько же они чужды ему.

Вещи, которые ему самому были очевидны, для местных являлись непонятными и сложными.

Попытка погрузиться в кино и игры тоже принесло лишь разочарование. Нет, верные «нукеры» провели серьезную операцию по изъятию у аристократов наверху целой коллекции фильмов или, как их тут называют, пикт-записей.

Но попытка наслаждаться этой коллекцией было похоже на просмотр азиатского фильма, где половина слов и терминов понятны лишь относительно, а вторая половина вызывает у тебя дикое раздражение.

Аристократы снимали кино для самих себя и за века подобного «творческого инцеста» они выродились в совсем уж печальное зрелище.

Не улучшало ситуацию и местное обожествление. Стас не мог и шагу ступить, чтобы кто-нибудь не рухнул перед ним на колени в истовом желании поцеловать пыль, по которой он шел. А уж от желающих покаяться и устроить торжественное самосожжение, как искупление грехов, можно было только отбиваться.

У Стаса было всего лишь несколько человек, с которыми он мог бы хоть как-то нормально пообщаться.

И одним из них был Вальтер Фишер, его бессменная правая рука, и человек, на которого Стас возлагал большие надежды по своему предательству и убийству. Ради последнего Станислав передал Фишеру чуть ли не всю власть и контроль над собственной охраной.

Однако к огорчению мужчины, Фишер упорно не пользовался предоставленной возможностью. Впрочем, Стас пока ещё не терял надежды. Скорее всего Фишер укрепляет власть и подлый удар в спину придёт в любую секунду.

— Господин, — стоило Станиславу о нём подумать, как тот, тут как тут. — Как вам представление? — незаметно подошедший со спины Фишер чуть наклонился справа от трона.

— Ты и сам прекрасно знаешь. — мрачно ответил Стас, не особо желая продолжать.

Вальтер тяжело вздохнул. Бывший головорез, а нынче номинальный глава одно из крупнейших бандитских банд в Улье прекрасно видел, как его патрон всё глубже уходит в депрессию.

Самое же ужасное, что как бы Вальтер не пытался, у него никак не получалось вернуть их святому жажду жизни

И ведь он пытался!

Узнав о том, что Святой доверял ему настолько, чтобы вложить в руки буквально всю власть, Фишер решил во что бы то ни стало оправдать действия господина.

Но он провалился. А значит, осталось лишь одно средство, использовать которое Фишер не хотел до последнего. Однако выбора не было.

Вальтер искренне не понимал стремление своего господина к смерти. Правда, Фишер вполне допускал, что он просто не в состоянии постичь всю глубину и жертвенность истинного Святого, ведь сам он всего лишь человек.

— Господин, — тон голоса Фишера заставила Стаса вновь посмотреть на Вальтера. — Если нахождение здесь вас так угнетает, то не пора ли вернуться к тому, что вы делали до этого?

— О чём ты… — Стас внезапно замер.

— Да, господин. — Вальтер торжественно кивнул, и с