Книга Самиздат в СССР. Тексты и судьбы - Юлия Анатольевна Русина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Целью этих писем было не только стремление освободить близкого человека от незаконного судебного преследования, но и заявить о неприятии официальной точки зрения на проблему взаимоотношений личности и государства.
В связи с политическим процессом Синявского – Даниэля и общественным резонансом вокруг него широкую известность получило открытое письмо Лидии Чуковской[41] к Михаилу Шолохову. Последний резко осудил писателей при выступлении на XXIII съезде партии, повторив вопрос М. Горького: «С кем вы, мастера культуры?». Нобелевский лауреат по литературе не разбирал стилистические достоинства и недостатки опубликованных на Западе повестей и рассказов, его речь была выдержана в духе обличения «врагов народа»: «Попадись эти молодчики с черной совестью в памятные двадцатые годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а “руководствуясь революционным правосознанием”. Ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни! А тут, видите, еще рассуждают о “суровости” приговора…». Выступление всенародно любимого писателя изобиловало газетной риторикой периода построения социализма и помимо «оборотней» А. Синявский и Ю. Даниэль клеймились также как «аморальные отщепенцы, пасквилянты, уроды и предатели, с бешеной злобой и ненавистью относящиеся ко всему советскому»[42]. Лидия Чуковская в своем открытом письме, направленном в правления Союза писателей РСФСР и СССР и в редакции центральных газет, провидчески назвала речь советского литератора «исторической»: «Ваша позорная речь не будет забыта историей!». Она также напомнила, что «сталинское попрание закона стоило миллионов невинных жизней». Чуковская, в отличие от Шолохова, вспоминая произведения Ф. Достоевского, Л. Толстого, А. Чехова да и своего оппонента, говорит об «очеловечивающем смысле русской литературы», о книгах великих русских писателей, которые «учили и учат людей не упрощенно, а глубоко и тонко, во всеоружии социального и психологического анализа вникать в сложные причины человеческих ошибок, проступков, преступлений, вин». Автор письма обратила внимание на то, что Шолохову с его способностью понимать огромные социальные сдвиги и движения человеческой души следовало бы не требовать «расстрелять писателей в 24 часа», а попытаться объяснить, «какие стороны нашей нынешней жизни и почему подверглись сатирическому изображению в их книгах, что побудило их взяться за перо, какие свойства современной действительности не позволили напечатать произведения дома». В заключение Л. Чуковская настаивает: «Литература уголовному суду неподсудна. Идеям следует противопоставлять идеи, а не лагеря и тюрьмы»[43].
Глубокий литературоведческий анализ присутствует в письме профессионального литературоведа и поэта-переводчика Анатолия Якобсона[44], направленном в Московский городской суд в феврале 1966 г. Якобсон претендовал на роль защитника по делу Ю. Даниэля, но суд не дал ему выступить даже в качестве свидетеля. Автор письма отмечает, что произведения, которые судом определены как антисоветские «имеют гражданскую тенденцию, направленную против сталинизма, против его пережитков и рецидивов», тенденцию, которая «связана с сатирическими приемами повествования – с гротеском, с гиперболой, с фантастическим претворением жизненного материала». Якобсон обращает внимание на «недобросовестные средства», при помощи которых советская пресса препарировала отдельные цитаты из произведений Даниэля, выдавая слова персонажей за авторские убеждения: «Таким образом, можно любого писателя обвинить в чем угодно. Можно утверждать, что Пушкин – злодей (цитируя Сальери), что Салтыков-Щедрин – садист и ханжа (цитируя Иудушку Головлева), что Чехов – обскурант и дегенерат (цитируя “Письмо ученому соседу”), что Шолохов – отъявленный контрреволюционер (цитируя выступления многочисленных персонажей “Тихого Дона”, в том числе любимого автором героя Григория Мелехова)»[45].
Коллективное письмо, подписанное 62 писателями в защиту А. Синявского и Ю. Даниэля с предложением «взять их на поруки», было направлено в президиум XXII съезда КПСС и Президиумы Верховных Советов РСФСР и СССР. В нем подчеркивалось, что «осуждение писателей за сатирические произведения может создать опасный прецедент, способный затормозить процесс развитие советской культуры…» Среди подписавших письмо были: К. И. Чуковский, И. Г. Эренбург, В. Б. Шкловский, П. Г. Антокольский, В. А. Каверин, Б. А. Ахмадулина, В. Н. Войнович, Л. Г. Зорин, Б. Ш. Окуджава, Ю. М. Нагибин, З. Б. Богуславская, А. А. Тарковский и др.[46]
В последующие годы такого рода открытых протестных писем, заявлений и обращений будет написано огромное количество. Это были индивидуальные акции и коллективные подписные компании.
Участвовали в подписании петиций самые различные слои интеллигенции от учителей и инженеров до