Книга Проклятые. Долго не живут - Ксения Анатольевна Вавилова

Захаров может помнить, что ранними мистиками становятся не от хорошей жизни, но он ничего не сказал.

— Что думаешь по поводу Черновой? — нарушил он повисшую тишину, прибавляя скорость, чтобы обогнать машину.

Сдержав вздох облегчения, Кристина выпрямилась и раскрыла папку с личным делом.

— Меня не отпускает мысль о шарфике. Быть может, она прятала синяки или шрамы? На фотографии в личном деле шея девочки закрыта высоким воротником. Бабушка умерла, но все же стоит связаться со стаей, может, остались еще какие родственники. Характеристика от классного руководителя — вода водой, гороскопы — мастера конкретики по сравнению с ней. Заявление, что у девочки не было ни друзей, ни врагов, — и вовсе голимое вранье. В таких местах действует закон стаи, если не хочешь, чтобы тебя сожрали, приходится прибиваться к кому-то более сильному.

— Человек-невидимка. Никто ничего не помнит, ничего не знает.

— Или помнят слишком хорошо, — пролистывая дело, заметила она. — Класс только выпустился.

— Будем прорабатывать версию с родственниками. Может, нам повезет, и она уехала к ним. Поищем одноклассников.

Зазвонил телефон, Захаров перевел звонок на гарнитуру и ответил. Выискивая адрес, она больше почувствовала, нежели заметила, перемену.

— Что случилось?

— Еще одно похищение. Девочка девяти лет.

Глава 4

Выплакавшись за ночь, Зоя едва успела уснуть, как дверь подвала открылась. Ослепленная, она не рассмотрела, кого привели. Подвал погрузился в темноту. Замерев, она прислушалась. За стенкой кто-то дышал.

— Похоже, плохи наши дела, — спокойно, словно разговор шел о погоде, произнес пленник за правой стенкой, и девушка невольно дернулась, загремев цепью. Тело отозвалось болезненными мурашками. Неприятно, но не смертельно.

— Они и так были не очень.

— Когда меня только привели, здесь уже сидели двое. Мистики, но не особо сильные, что-то на уровне шаманства. Они сгорели в течение недели. Одного увели и не вернули, другой умер во сне.

— Люблю начинать день с хороших новостей, — отозвалась она. — Ты пробовал бежать?

— Ты можешь попробовать, у меня уже не получится.

— Чего это?

— Сил не осталось, — ответил он бесцветно.

Разговор увял сам собой. Сняв куртку, она еще раз попробовала дотянуться до стола.

— Охранники часто заходят в подвал? — спросила Зоя, повторно наматывая куртку на руки.

— Два раза в день. Один раз приносят еду и ведро, второй раз, чтобы забрать в комнату со скелетом.

— Ведро — это туалет? — упершись ногой в стену, она намотала цепь на руки и что есть силы потянула.

— Угу.

— Настоящий курорт, — сдавленно от натуги произнесла девушка и попыталась подергать цепь. — Все включено.

— Рад, что тебе нравится.

Ощупав ошейник на ноге, поняла, что снять через него штаны, чтобы привязать к куртке не выйдет. Изогнувшись, продолжила его грызть.

— У тебя лишней куртки или кофты не найдется? — спросила она, когда зубы заболели.

— Забрали, когда пытался бежать в прошлый раз.

— Ого, далеко удалось уйти?

— Выбрался из дома, а там собаки шум подняли. Даже через забор перелезть не успел, эти твари повисли на мне.

— Лес далеко?

— Нет, метров пятьдесят. Но из-за меня поменяли ошейники на плетеный многослойный пластик.

— Да, этот уже не разгрызешь.

За стенкой завозился третий пленник. Все умолкли. Пока Зоя искала подходящие по случаю слова, как не напугать товарища по несчастью, дрожащий детский голосок произнес:

— Мама?

Мысленно обложив похитителей всеми известными ей нецензурными выражениями, Зоя нащупала край деревянной стены, но цепь не позволила туда заглянуть.

— Прости, малышка, но мамы тут нет, — тихо произнесла она.

Ребенок в темноте испуганно захныкал.

— Я понимаю, понимаю, малыш. Но мы тут, мы тебе поможем.

Холодные крохотные пальчики нащупали ее руку в темноте.

— У тебя куртки не найдется? Хочу попытаться стащить что-нибудь со стола.

Девочка отдала куртку и кофту. Импровизированная веревка мазнула по краю стола и шлепнулась на пол.

— Идут, — вдруг скомандовал сосед справа. — Не спорьте и не ругайтесь с ними, а лучше не разговаривайте вовсе.

Развязав веревку, Зоя вернула вещи девочке и попросила ту сидеть тихо. Едва они договорили, дверь открылась. Свет коридора обрисовал рослую фигуру с пакетом в одной руке и ведром в другом. Остановившись у первой кабинки, вытащил что-то из пакета и бросил на пол. Поставил ведро.

— Ладно, я уже и не дойду, но хоть девочек можно в нормальный туалет сводить?

Судя по звуку, соседа пнули вместо ответа. Подняв ведро, он сделал шаг и оказался перед Зоей. Сжавшись, она снизу вверх посмотрела на мужчину. На землю рядом с ней упал хлеб без упаковки. Жестяное ведро со звоном опустилось на пол.

— Нет, спасибо, — не двигаясь с места, ответила она.

Подняв ведро, он сделал еще шаг. Ребенок захныкал. Несложно представить девчонку, вжавшуюся в угол и обмирающую от страха.

— Что за паскудство, ребенка запугивать? — подал голос сосед справа.

Подняв ведро, охранник вернулся к первому загону и отвесил пленнику еще один пинок. Тот зашипел от боли. Охранник ушел, закрыв за собой дверь.

— Через сколько он вернется? — спросила Зоя, нащупав булку хлеба на полу, и, повернувшись влево, добавила. — Малышка, не ешь хлеб.

— Не скоро, — ответил парень справа. — К скелету забирают вечером, кормежка утром.

— Как ты открыл дверь в подвал?

— В то время на ней была ручка, а с той стороны хлипкий крючок.

Покрутив хлеб в руках, она с отвращением отложила его в сторону. Даже в пансионате, запирая в карцере, еду на землю не бросали.

— Как тебя зовут? — спросила она у девочки, но ответили оба пленника.

— Снежана.

— Илья.

— Вот и познакомились, я Зоя, — улыбнулась девушка. — Я пока не придумала, как открыть дверь, но для начала нужно избавиться от цепей. Пощупай ошейник на лодыжке. Попробуй его снять, — наклонившись вправо, — Илья, те двое до нас были взрослыми?

— Да, до сегодняшнего дня детей я тут не видел, — помолчав, добавил. — Думаю, времени у вас немного. От меня почти ничего не осталось, девочки тоже надолго не хватит.

— Снеж, не слушай этого пессимиста, — посоветовала Зоя. — Лучше давай соорудим веревку.

— Возьми мою майку.

Нащупав в темноте его руку, девушка невольно вздрогнула от прикосновения холодных костлявых пальцев.