Книга Шпионское слово - Роман Романович Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ваш Пушкин, Оксана Тарасовна, являлся таким же шпионом, как и вы, только он действовал в интересах своего царя-батюшки, кстати, также и против нашего государства. Просто его сказки и байки нами еще до конца не расшифрованы. А там есть, что расшифровать, поверьте мне…И не только вашего Пушкина, а также Булгакова, Чехова, Достоевского… Всех их, агентов московии… Тогда можно будет пересмотреть всю эту историю, ту, лживую историю, которую нам на протяжении долгих клятых лет, внушали ваши кремлевские хозяева. Я уверен, что наше Министерство идеологии все расставит по своим местам…Все…А сейчас, вот вам чистые листы, вот вам авторучка, а вот вам текст, который уже написан. Вам нужно только переписать его собственноручно и поставить подпись. Вот и все. Потом пойдете домой, к своей маме., – следователь протянул Оксане несколько листов с печатным текстом. Оксана глазами пробежала по черным строчкам типографской краски… « Я… являюсь сотрудником ФСБ…Министерства обороны… завербована в …..проводила на территории… разведывательную операцию по сбору информации о стратегических и военных объектах…передавала сведения, зашифровав их в текстах детских сказок…вела информационно-подрывную деятельность по дискредитации своего государства…сепаратистские высказывания… изменение конституционного строя страны насильственным путем…»
– Это полный бред! Я это никогда не подпишу! Слышишь, ты, сволочь! Никогда!!! Вы можете сломать мое тело, но вам не удастся сломать мою душу, мой разум! Я больше не хочу вас слушать. Мне нужен адвокат! Мне нужна защита от вашего беспредела!
– Ну, что же, не хотите ничего писать, – не пишите, – дело ваше. Мне просто очень жаль вашу маму. Да, забыл сказать, как только вы пропали из дома, маме стало плохо, поднялось давление, заболело сердце и ее по «скорой» положили в больницу. Состояние тяжелое…Не уверен, что вы ее еще сможете увидеть живой…Да вам это уже не нужно…
– Что вы сделали с мамой?, – встрепенулась Оксана и ее сердце сжалось в комок, от предчувствия неизбежного, – Что вы с ней сделали?, – уже твердо она процедила сквозь зубы.
– Это не мы сделали, а вы сами, своим преступным поведением… Мне очень жаль…Но, если я не ошибаюсь, у вас еще остался младший брат, не так ли? Студент – отличник… Мне было бы очень жаль, если с ним что – то случится…
– Не трогайте брата, сволочи… Не трогайте никого! Давайте, я все подпишу, черт с вами…Только оставьте в покое меня и мою семью…Все равно, суд все расставит на свои места…Меня оправдают в этом беззаконии, в этом бреде сумасшедшего, в этих воображаемых в вашей больной голове преступлениях…
– Вот и умничка, Оксана Тарасовна, вот и умничка, – повторил очкарик, – Только этого, увы, недостаточно. После того, как вы все напишите собственноручно и передадите мне, у вас останется наш печатный экземпляр. Я вам дам время, скажем, сутки…За это время вы постараетесь заучить данный текст, – а память у вас, надеюсь, хорошая, – после чего вас помоют, прилично оденут, напудрят, накрасят и отведут в другое помещение, где вас снимут на камеру журналисты центральных каналов. На камеру вы скажете все то, что заучили наизусть. И я советую вам, убедительно советую, выполнить все, что я вам сказал. После чего вам изменят меру пресечения с содержания под стражей на личное обязательство, и вас отвезут домой. До суда вы будете дома, найдете хорошего адвоката, подготовитесь к процессу…
– Я согласна, – чуть слышно сказала Оксана, надеясь, как можно быстрее оказаться на воле, а там, там она во всем разберется, подключит все свои связи, журналистов, правозащитников…
– Хорошо, Оксана Тарасовна. Я знал, что мы с вами договоримся. Тем боле, это в ваших интересах, – следователь медленно встал с табурета, сгреб со стола в папку бумаги и внимательно посмотрел на Оксану. Ей показалось, что взгляд у него стал какой-то грустный, печальный, как будто он с ней прощался… Захлопнулась дверь и Оксана снова осталась одна. На столе остались лежать несколько листков машинописного текста, ужасное содержание которого она должна была выучить наизусть.
* * *
А в это время в одной из клинических больниц столицы медики боролись за жизнь Оксаниной мамы – Веры Сергеевны. После доставления ее в больницу, она впала в кому, из которой ей выйти было уже не суждено…В один из вечеров к ней в квартиру зашли культурно одетые люди, представивших социальными работниками. Среди них был медик, который предложил ей новый препарат от гипертонии, улучшающий работу сердца и предупреждающий инфаркты. При чем совершенно бесплатно, в качестве благотворительной акции. Она с удовольствием согласилась принять одну инъекцию и действительно, почувствовала себя намного лучше, даже предложила гостям чай с пряниками…Как хорошо она провела этот вечер. А потом ей стало плохо, голова закружилась и сильно заболело в груди слева…Пришедшая навестить ее соседка обнаружила Веру Сергеевну лежащей на полу, возле дивана в зале…
* * *
Батюшка уже отслужил панихиду, но траурная процессия медлила. Все ждали дочь Оксану, в тайне надеясь, что она появится на похоронах матери. Ее внезапное исчезновение не давало никому покоя. Правда, к ее брату – Олегу, приходил какой-то гражданин, представившись коллегой Оксаны, и сказал, что ее срочно отправили в командировку, куда то в южноамериканскую страну для сбора материалов для какой то книги…В редакции, где работала Оксана, это подтвердили…Связи с ней не было, сама она не звонила и даже не знала о том, что маму положили в больницу с острой сердечной недостаточностью… Люди, пришедшие на похороны, ежились от холода и переминались с ног на ногу. Но ждали…К Олегу подошел водитель катафалка и что то сказал ему на ухо. Олег посмотрел на часы. Пора… Он рукой дал команду мужчинам с завязанными платками на руках , что бы они брали гроб, крышку и крест, и вдвигались ближе к дороге, по которой будут нести пожилую женщину в последний путь. Женщины взяли в руки венки и траурная
