Книга Пасмурный дождь - Инна Петровна Романова

небольшой горбинкой на спине.

–Там дороги нет! Не проехать! – говорила она всем, приближаясь. – Нынче никак не проехать!

–Пешком пойдем! – отвечал ее сын, Семен Николаевич. – Далеко нам идти? Ты дорого пешком помнишь?

–А как не помнить! Помню! Конечно, помню! – шепелявила Татьяна Алексеевна. – Уж который год сюда езжу на рыбалку! Все помню. И на велосипеде бывало по нескольку раз в неделю было дело, ездила!

Решив оставить машину на последней остановке и взяв с собой все необходимое для рыбалки, семья тронулась в путь.

Глава 2

Семен Николаевич взял 4 удочки с большим ведром. Татьяна Алексеевна – тряпичную сумку с рыбацкими принадлежностями и одной удочкой. Михаил – болотные сапоги с 2-мя удочками, а Надежда – с рюкзаком и корзиной с бутербродами на перекус.

Пройдя сложную дорогу, низко расположенную на болотистой зоне, окруженную с обеих сторон широкими и глубокими болотными ямами, семья вышла на ровную поляну. Место было хорошо просматриваемое и удобное для диких животных, чтобы пастись свежей травой. Загвоздка была в том, что здешняя трава, густая и довольно высокая, была кем-то скошена.

Необычная местность завораживала. Надежда, разглядывая поляну и местность вокруг, забылась и плохо слышала других, пока до ее уха не долетели отрывки слов.

–… домик, охотничий.

–А? что? Охотник? Какой домик? – как будто проснувшись из забытья, переспросила она, не понимая, кто из мужчин это сказал.

–Охотничий домик на дереве. Там. Справа. – указывая в сторону, подсказал Михаил.

–Где? Не вижу. Ничего не могу найти. – выискивала предмет сказанного Надежда.

–Ну вот же… Видишь, лесенка самодельная, чтоб подниматься… – Михаил поточнее показывал место расположения – А там, на высоте, пол из досок, чтобы выжидать зверя.

–А да! Точно! Вижу! Ничего себе! – удивилась, словно ребенок Надежда. – Вот это да-а! Впервые такое вижу. Прикольно!

–Видимо, сюда часто приходят охотиться. Чье-то насиженное место. – добавил, оборачиваясь, Семен Николаевич.

–А на что здесь охотятся? – продолжала интересоваться Надежда.

–На кабанов. Здесь много кабанов. – ответил Семен Николаевич.

–Ничего себе! Я ни разу не видела кабанов. – Надежда проходила поляну. Она прошла мимо высоко проросшей и густой травы или травы, чего она не могла понять, которая беспорядочно и не аккуратно была скошена и повалена на землю.

–Здесь не только кабаны водятся. – продолжал Семен Николаевич. Михаил с Надеждой внимательно прислушивались к его рассказу, следуя за ним. – Тут и медведей легко можно встретить!

–Медведей! – у Надежды от услышанного брови полезли на лоб, а глаза в два раза увеличились. – Круто! Круто! – она переглянулась с Михаилом. Супруг был не меньше удивлен, но сдержанно промолчал.

–И скажу вам, мои дорогие, смешного и забавного в этом ничего такого нет! – Семен Николаевич указывал дорогу, проходя мимо высоких, густых и старых деревьев. Данный участок являлся трудно проходимым из-за частых и настойчиво мешающих, лезущих во все места человека, веток деревьев.

–Я разок встречал взрослую медведицу с ее медвежатами, и чуть не обделался на месте. Хорошо, что медведица меня не заметила. Я вовремя увидел, и остановился на месте, как вкопанный. При них главное не двигаться и не шевелиться. Иначе они почувствуют, что ты враг и нападут на тебя. А убежать от них довольно сложно.

–Наверное… – задумчиво вставил Михаил, взглянув на соседний раскромсанный толстый ствол дерева. Семен Николаевич заметил его взгляд и, подойдя, поближе осмотрел дерево.

–Да-а… Тут были медведи – это их следы. Об кору дерева когти чесали.

–О боже. – тихо, боясь, что ее страх услышат сами медведи, про себя удивилась Надежда, присоединившись к их быстрому осмотру.

Тем временем, Татьяна Алексеевна, долго не задерживаясь и не зацикливая свое внимание на такие мелочи, которые она с детства и всю свою жизнь хорошо знала, и, которые ее внук с женой с большим интересом изучали. Она быстро шла вперед, пока не наткнулась на небольшой закрытый участок, где земля грубо и не равномерно была разрыхлена, словно кто-то на этом месте прошелся трактором. Однако, для проезда такой техники дорога была не приемлемой: низко торчали частые и устойчивые ветки деревьев, куда не глянь, со всех сторон окружали муравьиные гнезда, ямы и болотистые водяные места.

–О-о-о… А это что такое…? – не переставала удивляться новым диковинным местам Надежда.

–Здесь побывали кабаны. – осматриваясь вокруг, тихо и задумчиво проговорил Семен Николаевич.

–Работа кабанов. – протяжно повторил Михаил, вступая вместе с Надеждой на данный участок, следуя за старшими.

–Еще свежие. – спереди говорила Татьяна Алексеевна. – Несколько часов назад здесь были. Могут быть совсем неподалеку. Утренняя или ночная работа. – указывала на разрыхленную землю она.

Услыхав слова свекра и его матери, Надежда встрепенулась, и начала с опаской осматриваться в поисках затаившегося дикого зверя.

–А вдруг они сейчас выскачут к нам? – ее не покидали мысли, что где-то рядом могут свободно, ни о чем не подозревая, прогуливаться дикие звери.

–Не-е-е-т … Их днем не встретить. Они ночные животные. Днем они спят, отдыхают в своих норах. С наступлением темноты выходят на охоту и до утра. И это … – Семен Николаевич указывая на землю – сделано не так давно.

Для Михаила с Надеждой прогуливаться по свежим следам диких животных и получать много интересной и новой информации об их жизни и деятельности, соседствуя при этом вблизи, было увлекательно и свежо. Окружающая природа со своей отдельной жизнью и чистейшим свежим воздухом манила к себе людей, словно магнит. С каждым вздохом чувствуется легкая и чистая невинность, неприкосновенность леса, его обитателей. Люди, как иные существа, пытаются слиться, войти в нее, ощутить на себе природную ауру, как некоторые, которые, воочию меняя свою городскую жизнь, переселяются в глубокие дальние леса, отрезав от себя все предыдущие удобства. Их жизнь меняется. Они становятся частью природы, словно пытаются огородиться от насилия, грехов, суеты, которые их окружало ранее.

Такое объяснение можно отнести и к молодым супругам: Михаилу и Надежде. Каждая минута пребывания в уединении с природой отдавалось в душе ощущением теплоты, чистоты и невинности.

Особенное наслаждение и удовольствие было в момент, когда все четверо, пройдя через густые заросли деревьев и кустарники, вышли на берег реки Кокшаги. По крутому и высокому берегу реки эхом пронеслись голоса «Охов» и «Вздохов» всех присутствующих.

Не зависимо от того, что река была не широкая и не глубокая, вид успокаивал душу, потому что вода была так чиста, что с высокого берега, где стояли все четверо, можно было разглядеть все, что плавало в самой реке. На противоположном берегу простирался чистый и белый песок, медленно уходя