Книга Светорада Медовая - Симона Вилар

Резкий короткий выпад Скафти он отвел острием копья, не позволив сопернику наскочить на него, а сам снова напал, да так наддал копьем, что едва не задел варяга. Тот увернулся и неожиданно рассмеялся:

– Ух, как страшно!

Пришлый вроде как опешил от подобного небрежения к бою, но в следующее мгновение тоже заулыбался. Правда, тут же едва успел отскочить, когда почти у самого его лица мелькнуло острие копья Скафти. Уклонившись, Стрелок резко выпрямился, отпрыгнул и выдохнул с паром:

– Знаешь, а ведь и мне страшно стало.

Собравшиеся вокруг стали посмеиваться. Нечай выкрикнул:

– Вы воины или скоморохи? А ну-ка в сшибку!

Однако и высокий Скафти, и верткий Стрелок, который был гораздо ниже противника, уже и сами не понимали, упражняются они или игру затеяли. Оба почувствовали друг в друге умение как драться, так и смеяться, а потому выпады и наскоки сменялись у них шутками и подзадориваниями. Кмети, окружившие их плотным кольцом, тоже развеселились, стоявшая в толпе Света улыбалась в прижатые к губам косы. Услышав, как Стрелок спросил соперника, не жарко ли тому, она заметила, что мужчины переглянулись, кивнули один другому и разошлись, скидывая полушубки, чтобы вновь стать друг против друга.

– Только теперь скорее давай, – заметил Скафти. – Не мудро мне будет простудиться, когда у меня свидание в селище мерянском.

– Скорее так скорее, – сказал Стрелок, отводя наскок Скафти перехваченным двумя руками древком копья. – Надо еще постараться не задеть тебя, чтобы потом не оплошал перед милой.

– Не оплошаю!

– Если не задену!

И опять целый ряд наскоков, выпадов, так что воздух гудел, когда они носились, оборачивались, отклонялись и совершали атаки. В пылу поединка они потеснили зрителей, и те только ахали восхищенно да подзадоривали бойцов.

Нечай наблюдал за ними, уже не тая улыбки. Чтобы кто-то столько времени выстоял против Скафти с его копьем!.. По всему видать, доброго воина привел путевой Велес[22]в их отдаленный край. Сам-то Нечай бьется над каждым новым кметем, обучая его ратному делу, а у этого Стрелка и самому не грех поучиться. Но ведь в таком не сознаешься, зато поглядеть на ярый поединок и главному воеводе любо не меньше, чем иным дружинникам. Вон как они раскричались, в раж вошли.

И тут, когда Скафти, отводя удар, занес свой Язык Дракона немного выше, Стрелок мгновенно воспользовался этим, проскочил под древком и застыл перед варягом, направив острие копья ему в грудь.

– Считай, что ты убит, – тяжело дыша, вымолвил Стрелок. – Но на свидании оживешь. Это как боги святы.

– Считай, что я упал, – так же тяжело дыша, ответил Скафти. И улыбнулся: – Вот это бой был. Аи да ты!

– Аи да я, – согласно кивнул Стрелок.

Их тут же окружили, зашумели, одобрительно хлопая по плечам.

Внезапно Света, наблюдавшая за поединком, почувствовала, как кто-то подхватил ее под локти, а у самого уха вкрадчивый голос произнес:

– Доброго здравия тебе, краса несказанная.

Света быстро оглянулась. Тиун в своей длинной синей шубе на соболях выглядел боярином. Его карие глаза лукаво светились, молодое лицо разрумянилось, а зубы, как у волка – крупные, белые и красивые, один к одному, – влажно поблескивали.

– И тебе не болеть, приказчик посадницкий, – ответила девушка, обратившись к нему как к служилому, и с потаенным удовлетворением отметила, что на самодовольном лице тиуна стала гаснуть улыбка.

– А с чего ты взяла, что я приказчик? Меня тут все господином кличут, даже боярином.

Но тут рядом оказался златовласый Скафти. Крепко хлопнул тиуна по плечу – тот даже пригнулся, отступив от девушки и отпустив ее руку.

– Привет тебе, Усмар Безбедный! – громко и преувеличенно радостно произнес Скафти. – Моя сестра Асгерд передает тебе привет, а также сообщение, что она готова вернуться в твой дом, как только ты явишься за ней.

– А, смирилась-таки. – Усмар кивнул, однако никакого воодушевления в его голосе не ощущалось. – Что ж, я готов вновь сойтись с ней, хотя она уж слишком горда. Не то что наши, словенки. – И повернулся к Свете: – Я ведь правильно угадал, душа девица? Ты ведь не мерянка, а нашего, словенского корня.

– Она из нашего племени, Усмар, – загораживая девушку, наступал на него Скафти. – А теперь идем. Аудун хотел с тобой поговорить.

И он стал почти насильно увлекать тиуна к воротам. Тут к девушке подошел Кима.

– Идем, у санок подождем. Нечай повел твоего к посаднику, челом за него бить будет.

Стрелок вслед за Нечаем по дубовым плахам шел к большой дружинной избе. В темных сенях отрок подал им веник, чтобы обмести от снега обувь, потом услужливо отворил низкую дверь.

После снежного солнечного дня Стрелок не сразу разглядел в дальнем конце избы, у малиново рдевшей печки-каменки силуэты людей. Нечай прошел туда, и Стрелок, быстро привыкая к полумраку, последовал за ним. Он скоро определил, кто тут посадник, названный Путятой. Тот сидел в высоком кресле и разговаривал с местными шаманами. Сам посадник был лицом смугл, густые черные волосы подстрижены по-новгородски в скобу, широкая, с сединой вкруг рта борода лопатой ложилась на вышитое оплечье алой рубахи.

Посадник беседовал с мерянскими шаманами. Те были в меховых накидках, с костяными амулетами, в башлыках, сшитых в форме звериных личин – волчьей, рысьей, у одного даже скалилась вставленными клыками медвежья голова, большая и, должно быть, тяжелая, а еще жаркая, если учесть, как раскалена каменка. Стрелку и самому стало жарко, и он скинул шапку, утер вспотевший еще во время поединка лоб. Его светлые пепельно-русые волосы были заплетены сзади в косицу, только на висках выбивались, да еще длинный чуб нависал, ниспадая наискосок на синие глаза с хитрым прищуром. Держался парень гордо и прямо, и вовсе не из спеси – просто чтобы казаться выше, так как ростом он удался не более среднего. Зато был плечист и строен, как тополек, и даже в спокойном состоянии в нем чувствовалась сдержанная сила, готовая прорваться в любой миг.

Таким его и увидел посадник, незаметно рассмотрев Стрелка во время своей беседы с мерянскими шаманами. По окончании разговора Путята встал, поклонился, отвечая на их поклоны. Давно правивший в этом далеком от остальной Руси краю и став тут почти владыкой, он научился уважать местные обычаи и местный люд, поскольку опирался на них. Ему не было нужды каждый год посылать в Новгород за подмогой, он справлялся сам, успевая и в Новгород положенную дань отправить, и о себе позаботиться.

– Кого ты привел, Нечай? – оглядывая пришлого, полюбопытствовал ростовский посадник.

– Кого не надо не привел бы, – отозвался Нечай, поправляя на голове лохматую шапку, словно это помогало ему собраться с мыслями. – Пойми, Путята, после набегов мордвинов и наших прошлогодних стычек с черемисой[23]войско ростовское поредело. Набирать молодежь по мерянским селищам и обучать ее – дело долгое и непростое, сам знаешь, каковы они в воинской науке: стрелять ловки, а вот в сшибке сойтись – так себе. Не та юшка течет в их жилах. А этот парень из вятичей, они народ бойцовый и удалой, воинов их даже в войска днепровских князей принимают…