Книга Ночь над Манхэттеном - Кристин Лестер

Хэтти вошла и полулежа растянулась в своем любимом кожаном кресле, где в свое время они… Ну, это было в прошлом, оборвала она воспоминание и покраснела. Джонни молча прохаживался перед ней и покусывал костяшку согнутого указательного пальца. Это был его любимый жест во время трудных раздумий. Хэтти с наигранной жалостью улыбнулась ему, исподтишка любуясь знакомыми движениями.

Прекрасный Джонни, тридцатилетний красавец и состоятельный бизнесмен, восемьдесят пять килограмм безупречных мышц, одетых в костюмы по пять тысяч долларов. Секс-машина, знавшая все прихоти женщин и выполнявшая их по точной программе, мешок с деньгами, которые запросто могли перейти в руки Хэтти… Все это сейчас ходило перед ней, а Хэтти вдруг медленно и с ужасом начала понимать, что последний раз видит Джонни в качестве «своего» мужчины. Кажется, сейчас начнется что-то ужасное.

— Хэтти, — наконец нежно проговорил он, поставив ладони на подлокотники ее кресла и приблизив лицо чуть ли не вплотную.

— Что, милый?

— А ну сядь, как положено! — рявкнул он, и за дверью, в приемной, у Мадлен что-то с грохотом свалилось.

Хэтти непроизвольно вытянулась в струночку, насколько это возможно в сидячем положении, даже устроила ладони на коленях и уставилась на Джонни, мелко моргая.

Он снова прошелся по кабинету.

— Как твоя личная жизнь, моя дорогая?

— X… х… хорошо, ты же сам знаешь как.

Вот оно! — подумала она. Сработало. Может, это просто ревность? Поорет, потом, как обычно, схватит на руки, закружит, зацелует и попросит прощения.

— Размечталась! — услышала она резкий голос Джонни. Это что же выходит, она вслух произнесла последнюю мысль?

— Ты о чем?

— Дело в том, моя дорогая, что я не люблю, когда меня обманывают. А ты сидишь, вспоминаешь своего Фрэнка и ждешь, когда у меня пройдет приступ ревности.

Точно сработало!

— Фрэнка? — Она глупо заморгала. — Какого Фрэнка?

— Не морочь мне голову. Я все знаю. Но бешусь не от ревности.

— А от чего?..

— От чего?

— Подожди, а как же Фрэнк…

— Да мне вообще наплевать, с кем ты спишь!

Нет, что-то пошло не так. Джонни говорит не так, она отвечает не так. И все вообще идет не по плану.

Стоп. Надо сосредоточиться…

— Подожди, Джонни. Откуда тебе известна эта глупая история? Фрэнк он… он ничего для меня не значит, просто…

— Из твоего письма. Я прочитал твое письмо, которое ты вчера в одиннадцать вечера отослала Мадлен, а оно черт знает каким волшебным образом прибыло в мой почтовый ящик на работе.

— А что ты делал вчера в одиннадцать на работе?

— Переделывал отчет за своей тупой секретаршей, которую ты подначиваешь настучать на меня руководству!

За дверью что-то грохнуло во второй раз.

Хэтти побледнела. Кажется, с руководством был перебор. Она же хотела перевоспитать его только в плане личной жизни.

— Кстати, заполнение отчетностей входит в обязанности Мадлен. А вот посещение порносайтов в рабочее время и покраска ногтей на факсах от европейских партнеров — не входит! Можешь сама сообщить об этом высшему руководству!

Джонни распалился не на шутку, и Хэтти против воли почувствовала прилив желания. Таким яростным и диким он был всего один раз, когда она впервые осталась у него на ночь. Тогда он просто рассвирепел от счастья и переполнявшего нетерпения… Это воспоминание и по сей день являлось самым дорогим для нее, хотя прошло уже два года!

— Джонни, пожалуйста, успокойся. Это была ошибка.

— Понятно, что ошибка. Сервер дал сбой, и я все узнал.

— Нет. Фрэнк — ошибка.

Она подумала, а не сказать ли правду? Нет. Тогда она здорово потеряет в его глазах, если он вообще поверит, что она все выдумала.

— Но и на здоровье, дорогая. — Он снова подошел к ней. Его лицо близко-близко… Его губы. Его глаза…

— Джонни, я люблю тебя, — прошептала она едва слышно, проглатывая слезы.

— А я тебя — нет! — Он вскочил и, заложив руки за шею, снова принялся мерить шагами кабинет. На столе разрывался телефон, но он и не думал подходить.

— А я тебя — не люблю. А знаешь за что, Хэтти? Можно я тебе наконец-то все скажу? Перестань плакать. Вот что я думаю о тебе. Ты любишь меня, я тебе верю. Только вопрос: за что? И еще один вопрос: любила бы, если бы я был беден?

— Да! Да!!! Я бы…

— Ответ не верный. Ты и сама это знаешь. Ты любишь мои деньги. Ну, и я тебя устраиваю как социальный элемент, который добавляет плюсов к твоему образу «леди Нью-Йорк». Ты ведь об этом только и мечтала, да?

— О чем?

— Стать «леди Нью-Йорк» и навсегда покинуть родные трущобы, где живут такие же голодные кошки, как ты.

— Как тебе не стыдно!

— Извини. Я очень уважаю твою бабушку. Но ты… ты не в нее. И ты действительно как трущобная кошка… Не перебивай! Ты вышла на чистую улицу и решила, что тебе на ней самое место, поэтому надо покорить Нью-Йорк.

— Я вовсе не…

Джонни поднял ладонь, останавливая ее.

— Что ж, надо отдать тебе должное, ты преуспела. Ты молодец. За шесть лет ты сделала из себя совсем другого человека. Еще небольшой рывок — и ты вплотную подойдешь к своей мечте: выйти за меня замуж и укрепиться среди местной знати. Так?

— Нет! Нет!

— Снова ответ не верный. Все так. А тут вдруг появляется моя Кэти. — Он помолчал, закрыв глаза, потом снова заговорил: — Я долго смеялся над своей судьбой: променять Хэтти на Кэти. Смешно. Но вы очень разные.

— Только не надо при мне…

— Нет-нет, я не буду рассказывать о том, как она прекрасна. Тебе это неприятно слышать, я все понимаю. Просто я увидел, что она… Короче, ей действительно нужен я, а не мои деньги.

— Интересно, как ты это увидел?

— Это не важно. Важно другое. Важно то, почему я так зол на тебя.

— И почему же? — Теперь она смотрела на него исподлобья, сверкая глазами. Хорошо, что она не успела сказать, что Фрэнка не существует. Пусть думает, что она тоже не лыком шита!

— Я встречаюсь с ней уже больше полугода. И я давно люблю ее… Помолчи и послушай… Я видел, как ты не хочешь уходить от меня, и считал себя последним подлецом, который крадет у тебя счастье. Я мучился сам и мучил Кэт. Но больше всего я думал о том, как несладко будет тебе. Я оттягивал этот разговор, щадя твои чувства. Я прекрасно видел, что тебе нужны только мои деньги, но все равно жалел тебя. Я думал: ну еще немного, ну еще пару недель — и она насытится, она сама поймет, что мы не подходим друг другу. Я думал, ты ведешь честную игру, Хэтти. А ты?