Книга Первый удар - Борис Седов

Мужчина наклонил голову, то ли прощаясь, то ли высматривая в тарелке кусок полакомей…

* * *

Кастет закурил сигарету, последнюю в пачке, встал, подошел к распахнутому настежь окну. Внизу по мокрому асфальту шелестели шинами блестящие от дождя и оттого особенно нарядные машины, большей частью — иномарки.

Кастет вздохнул — купить тачку, хоть плохонькую, да свою, было его давней мечтой.

После несложившейся карьеры бандита-охранника его армейские дружки-приятели пристроили Кастета в фирму «Суперавто», одну из множества мелких фирмочек, возникших на развалинах советского колосса — «Совтрансавто». Леха стал обладателем донельзя разбитого российскими дорогами «КамАЗа», на восстановление которого ушли остатки бандитских денег, отложенных им на покупку хоть какого-нибудь жилья. Потому что с хохлушкой Алесей, бывшей к тому же его законной супругой, Кастет не жил уже около года, с того самого дня, когда заявил ей о своем намерении уйти из бандитского агентства «Скипетр».

— Ты — неудачник, — сказала тогда Алеся, — неудачником был, неудачником и помрешь. Ты ж ничего не можешь, только морды бить, куда теперь пойдешь, вышибалой в кабак какой-нибудь? Так там те же бандюги, только бабок пожиже будет и помыкать тобой будут все кому не лень, начиная с последней шлюхи, а что, может, тебя к шлюхам и тянет, кобель драный?! Так вали отсюда, освобождай жилплощадь, я уж как-нибудь без тебя, кобеля, с дитем проживу, не помру с голоду.

По правде говоря, жилплощадь эта, а вернее квартира, была Лехина. И не просто квартира, в которой он жил. Здесь он родился, здесь родился и умер его отец, его дед с бабкой пережили в ней блокаду. А Алеся приехала в Ленинград в шестнадцать лет. Особым интеллектом она не отличалась, но благодаря провинциальной настырности, щекастой смазливой мордахе, выдающемуся для девчонки ее лет бюсту, крупным подвижным ягодицам, а главное, редкой сексуальной сговорчивости и исключительному темпераменту она не только поступила в Петродворцовое реставрационное ПТУ, но и успешно переходила с курса на курс.

ПТУ было престижным, поступить туда было нелегко, закончить еще труднее, потому что большая часть выпускников, отработав положенный после училища срок, поступали в знаменитую Муху, так что ПТУ это было чем-то вроде кузницы будущих кадров для престижного вуза.

Хохлушка Алеся благополучно переходила с курса на курс, все свободное время посвящая поискам будущего мужа. Требование к потенциальному спутнику жизни было одно, но, как выяснилось, трудно выполнимое — чтобы будущий супруг имел ленинградскую прописку и нормальную жилплощадь.

Леха познакомился с ней на танцах, или, говоря по-модному, на дискотеке, которую устраивали каждое воскресенье в клубе училища. Собственно, он каждое воскресенье знакомился на дискотеке с какой-нибудь девушкой, но одни оказывались слишком неуступчивыми для его молодого здорового организма, абсолютно не склонного ждать первой брачной ночи, другие, наоборот, были откровенными потаскушками, охотно отправлявшимися в кусты после первого же танца.

Леха же в душе стремился к созданию крепкой советской семьи, и, стало быть, ему была нужна жена, соответствующая положению будущего офицера. Но время шло, уже и выпуск не за горами, а девушки, достойной его руки, сердца и члена, все не попадалось. Петродворец — городок небольшой, и на танцы приходили одни и те же кандидатки в офицерские жены, поэтому, когда появилась Алеся, общее внимание оказалось приковано к ней.

Братья-курсанты, зная Лехин нокаутирующий удар справа, остерегались вставать у него на пути, и новенькая сразу перешла в полную его собственность.

Непосредственная хохлушка сразу покорила Кастета веселым легким характером и огромным крепким бюстом.

— Почему ты лифчик не носишь? — спросил он ее как-то.

— А он мне нужен? — удивилась Алеся. А еще она покорила его счастливым визгом, которым она оглашала лесопосадки во время актов любви.

Сам же он покорил дивчину постоянной ленинградской пропиской и большой квартирой в центре города. Что же касается размеров члена, чему она всегда придавала большое значение, так видала и побольше и покрепче, но на привязи-то ее никто держать не будет и в питерской квартире закрывать на ключ не станет, а там, Бог даст, отправят Лешеньку служить в какой-нибудь Клоподавск, а она останется одна, с квартирой и пропиской, и уж тогда…

Алеся давно решила, что никуда за мужем не поедет, разве что в ГДР, в ГДРе можно и без члена потерпеть, некоторое время, конечно.

Когда до выпуска и лейтенантских погон оставались уже считанные дни, Алеся объявила будущему офицеру Советской Армии, что беременна, естественно от него (как ты мог подумать-то!), и если он, Леша Костюков, — порядочный человек и, главное, не хочет неприятностей перед самым выпуском, то должен он, Леша Костюков, немедля жениться на ней, Алесе Подопригора, и они вместе войдут в будущую его офицерскую жизнь крепкой советской семьей, к тому же с почти готовым ребенком, что будет, несомненно, учтено командованием училища при распределении выпускников.

Леша был порядочный человек, неприятностей не хотел и все плюсы семейной жизни хорошо себе представлял, а о минусах старался не думать. В тот же день они подали заявление в ЗАГС и сразу после выпуска сыграли свадьбу.

Дальше все пошло не так, как планировал Леха.

Беременность оказалась ложной (ну, бывает так, понимаешь?).

После необременительной службы в сборной олимпийского резерва, заключавшейся в усиленных тренировках и участии в соревнованиях не слишком крупного, впрочем, масштаба, Лешу из сборной отчислили. Причины, как в армии принято, не объяснили, но Кастет и сам все прекрасно понимал — средневесов его класса было много, годы шли, и шансов попасть в основу сборной у него уже не было, а подрастал перспективный молодняк, который надо обкатывать на международных рингах, поэтому «старичков» постепенно отчисляли, так отчислили и Лешу Костюкова.

Обиды не было, была пустота и неопределенность, чего Леша не любил больше всего, он и в армию-то пошел только потому, что там все ясно и понятно, на все есть статья Устава или приказ вышестоящего начальника, которые надо только добросовестно исполнять, а Кастет был человеком добросовестным и исполнительным. К тому же возникли неожиданные проблемы с Алесей.

База сборной была под Москвой, в Крылатском, и Алеся охотно поехала с ним, справедливо считая Москву ничуть не хуже Ленинграда, жили они в комфортном офицерском общежитии, Леха все время проводил на тренировках и соревнованиях, в лучшем случае приходя домой ночевать.

Предоставленная себе Алеся мгновенно оказалась окружена молодыми пловцами и гимнастами, отличающимися, по слухам, необыкновенными мужскими способностями, что Алеся и принялась выяснять с присущим ей в этих вопросах рвением, оглашая окрестности стонами и визгом.

Семейная идиллия кончилась в одночасье.

Как-то, придя в очередной раз в зал, Леха увидел, что все ринги заняты, и, судя по всему, надолго, стучать по груше не хотелось, хотелось поработать спарринг, но сегодня, похоже, не получалось, и он, расстроенный, вернулся домой. Там он неожиданно застал гостя — совершенно незнакомого ему парня, стоявшего в одних трусах посреди семейной спальни. Алеся же была в своей обычной домашней одежде, то есть голышом, даже без тапочек.