Книга Отступник - Борис Седов

– Пошел я, Майкл. Может, выгорит чего. Договорился же с людьми. Нехорошо опаздывать…

– А я держу разве? Сам от чашки не в состоянии оторваться, водохлеб несчастный!

– Ну ладно, оторвался уже. Отчалил я. Не скучайте тут без меня…

– Ага. Ты там веди себя хорошо, к девчонкам не приставай, старушек через дорогу переводи… – пошутил Знахарь. – А если утонешь, домой не возвращайся…

Тимур трижды сплюнул и, перекинув через плечо небольшую сумку, вышел за калитку.

Взревел «Ништяк». Гул движков катера, разносящийся над рекой, стал постепенно удаляться и вскоре затих совсем. Наступила первозданная тишина, нарушал которую лишь писк первого комара над Знахаревым ухом.

Глава вторая

ПУЛЯ ДЛЯ ЖУРНАЛИСТА

В редакции газеты «Новый город», одной из десятка томских независимых изданий, все шло своим чередом.

За компьютерами сидели трое молодых ребят и две девушки. Они занимались обычными редакционными делами. Правили статьи, монтировали страницы, лазили по Интернету в поисках информации. Газетка была небольшая, и помещение в Гражданском переулке, которое занимала редакция, соответствовало этому. Две просторные комнаты да туалет – вот и все хоромы журналистов. Офис был отделан скромно, но со вкусом. Все, что можно было в нем увидеть, имело белый или бледно-серый цвет. Короче – все как положено.

На столе стоял торт, и коллектив готовился отметить выход в свет очередного номера газеты, в котором была опубликована сенсационная статья о грязной закулисной возне вокруг французского интерната для убогих детей и сирот.

В углу на чайном столике закипал модный электрический чайник с позолоченным термоэлементом, а из стоявшего на офисном шкафчике приемника доносилась какая-то примитивная музычка, которая, впрочем, могла бы занять достойное место в качестве гимна колонии пиявок.

Прозвучал дверной звонок.

Один из сидящих за компьютерами молодых людей встал с офисного кресла за сто восемьдесят долларов, потянулся и пошел открывать.

Когда он отпер замок, железная дверь, вдруг сильно ударила его в лицо, и он упал на спину, схватившись за сломанный острым краем двери нос.

В проеме показался очень несимпатичный молодой человек, чье лицо не носило следов других мыслей, кроме как о бабах и деньгах. Он был крепкого сложения, одет, несмотря на теплый день, в черную кожаную куртку, спортивные шаровары и квадратные ботинки. А самым неприятным было то, что он держал в руке помповое ружье.

За ним в редакцию вошли еще двое таких же типов в черных кожаных куртках.

Закрыв за собой дверь, последний из них достал из черного полиэтиленового мешка «АК-47» и передернул затвор. В руке у другого был пистолет.

Все, находившиеся в редакции, повернулись к входу и замерли. Визит был слишком неожиданным, и прошло слишком мало времени, чтобы кто-нибудь из них успел сориентироваться в происходящем. Они даже и испугаться-то не успели.

– Ну что, пидарасы, – провозгласил первый из вошедших, – газетки пишем?

Стоявший за ним второй сказал ему на ухо:

– Одного оставить. Помнишь, Буль?

– А как же! – ответил Буль и, не глядя, выстрелил из помпового ружья в голову лежавшему у его ног и все еще державшемуся за разбитое лицо корректору Витьке Барабанову.

Выстрел был произведен с близкого растояния, и разлетевшиеся во все стороны клочки Витькиного лица, смешанные с его набитым правилами русского языка мозгом, попали прямо на шикарные сверкающие штиблеты Буля.

– Вот блядь, – огорчился он. – Где тут сортир?

Все молчали.

– Я, блядь, спрашиваю, где тут сортир? – повторил он, передернул помповик и навел толстый ствол на Сонечку Балакиреву, с ужасом смотревшую на только что убитого Витьку.

Сонечка залязгала зубами и, не в силах произнести хоть что-нибудь, указала трясущимся пальцем на дверь в углу.

– Правильный ответ, – отреагировал бандит с пистолетом по кличке Чита и выстрелил в Сонечку.

Пуля из ТТ пробила Сонечкину левую грудь, затем ее сердце, принадлежавшее Витьке Барабанову, о чем тот даже не догадывался, и ее маленькая, но нежная душа отправилась догонять Витькину. Там они, наверное, и встретились.

Ленка Столбова, в журналистских кругах известная как Столбняк, не выдержала такого зрелища и оглушительно завизжала. Буль, направлявшийся в сортир, чтобы помыть там штиблеты, быстро обернулся и навскидку выстрелил в Ленку. Весь заряд картечи угодил ей в бедра и низ живота. Не переставая визжать, она схватилась обеими руками за пах и съехала со стула на пол. Чита, только что застреливший Сонечку, поднял пистолет и несколько раз выстрелил в Ленку. Две пули попали в лицо, еще две – в грудь и живот. Ленка Столбняк замолчала и тут же умерла.

– Вот сука! – прокомментировал Чита. – Орет, падла!

Двое студентов журфака, Стасик и Никита, подрабатывавшие в редакции «Нового города», сидели без движения и без слов. Смерть, ворвавшаяся в их жизнь без предупреждения, сковала их не хуже стальных цепей, совершенно лишив воли.

Из сортира послышался плеск воды и голос Буля, оттирающего штиблеты от крови и прочего:

– Слышь, блядь, Мюллер, наведи-ка тут, блядь, порядочек, пока я выйду!

Мюллер, стоявший до того в сторонке, передернул затвор «АК» и, держа его перед собой, выпустил длинную очередь. При этом он медленно поворачивал ствол и пули вылетали из ствола веером. Стасик и Никита одновременно свалились на пол лицом вниз и закрыли головы руками.

– О, бля! Знают, чо делать! – загоготал радостный Чита. – Слышь, Буль, посмотри, бля, как американцы прямо!

В это время от офисной мебели летели щепки, со столов сносило бумаги и разные мелочи, в общем, все было, как в боевике.

Магазин кончился и Мюллер сделал паузу, чтобы выдернуть его и, перевернув, вставить новый, примотанный к первому липкой лентой.

Из сортира вышел Буль в свежепомытых штиблетах. Окинув взором помещение редакции, он выразил удовлетворение:

– Ништяк, блядь! Слышь, Мюллер, а чо телевизоры оставил? Жалко, что ли?

– Щас, – ответил Мюллер, вставил новый магазин, передернул затвор и прошелся очередью по оргтехнике.

Мониторы стали взрываться, из принтера вылетело черное облако тонера, а дорогой чайник выплеснул из себя два литра крутого кипятка.

И тут произошло непредвиденное.

Стасику, который вместе с Никитой лежал у ног Читы, этот кипяток попал прямо на голую шею. Стасик сильно дернулся и невольно ударил Читу ногой по лодыжке. Тот потерял равновесие, переступил и встал прямо в лужу Витькиного мозга. Поскользнувшись, он взмахнул руками и стал падать. При этом траектория его головы совпала с траекторией пуль из «АК-47», которые Мюллер сеял вокруг себя, словно разумное, доброе и вечное.