Книга Лес душ - Лори М. Ли

– Пусть даже так, – говорит офицер Болдис с насмешкой в тоне. – Ваше опоздание стоило нам лишнего времени. В качестве наказания…

Кто-то легонько кашляет за нашими спинами. Глаза Саенго широко распахиваются в тот момент, когда мы вдвоем оборачиваемся, чтобы посмотреть, кто посмел прервать самого офицера. Я жутко удивлена, увидев, что это Джонья Тао, который уже слезает со своего дрейка. Мои руки сердито сжимаются за спиной, и я переплетаю пальцы, в то же время обмениваясь обеспокоенным взглядом с Саенго.

Джонья сначала кланяется офицеру, а затем Саенго. Саенго – его двоюродная сестра, а также будущая глава земель, принадлежащих ее роду. Хотя Джонья даже не глядит в мою сторону, так как старше меня и более благородного происхождения, но я все равно обязана выказывать ему уважение. Моя голова наклоняется в попытке сделать поклон, который мне с трудом удается.

Джонья говорит:

– Офицер Болдис, я считаю своим долгом доложить вам, что Панг покинула территорию Гильдии всего полчаса назад. Мы с другом были свидетелями этого.

Саенго косится на меня, ее ноздри раздуваются. Представляю, как бы уставился на меня Джонья, если бы я прямо сейчас врезала ему кулаком по челюсти.

Уголки губ офицера Болдиса ползут вниз, как будто бы подражая его кривым усам. Его тяжелые брови опускаются, надвигаясь на глаза, а его взгляд точно приближающаяся буря.

– Врать офицеру?! – Все, что он выплевывает в ответ. – Палку сюда!

Я опускаю подбородок и отвожу глаза, мысленно проклиная его на всех трех языках, которые знаю. Мои ноги только-только зажили после встречи с пожирателем шипов на прошлой неделе, когда Кендара отправила меня на север, чтобы достать для нее клык этой твари.

Саенго пытается поймать мой взгляд, но я продолжаю таращиться на землю под ногами. Наши мольбы и просьбы все равно окажутся бессмысленными. Учитывая, что она дочь рейвинского лорда, ее запрещено наказывать физической болью даже офицерам Гильдии.

Я же никто, ребенок безымянных родителей, которые оставили меня сиротой в двухлетнем возрасте. Если у меня и были какие-то воспоминания о них, то они давно канули в небытие и полностью растворились в моей памяти. Это будет даже не первый раз, когда меня накажут за то, в чем виноваты мы обе, однако мы опоздали именно из-за меня, так что все равно это моя вина.

Офицер Болдис продолжает говорить своим гнусавым голосом:

– Наказание, как и обычно, пятнадцать ударов бамбуковой палкой. Тем не менее, так как ты уже виновата в том, что мы задерживаемся, я даю разрешение хлестануть тебя в том числе пять раз по ногам.

Я молча жду, зная, что этим все не закончится. Он не из числа сострадательных людей.

– Тао, – говорит он, обращаясь к Джонье. – Ты готов осуществить наказание?

Мои глаза смыкаются, чтобы не выдать мои смертельно опасные мысли. Слышу, как Саенго ахает рядом со мной. Даже Джонья не может сдержать удивления. Все это против правил. Нет оскорбления хуже, чем получить свое наказание от рук одноклассника-виверна, тем более на глазах у всей Гильдии. Кендара узнает об этом через час, если не раньше, и внимательно изучит каждое мое движение, каждое слово, брошенное в ответ. Поэтому я даю себе лишь одну-единственную секунду на то, чтобы взять себя в руки, чтобы придать беспристрастность своему лицу, а затем молча киваю.

Джонья и офицер Болдис маршируют мимо рядов студентов, которые продолжают перемещаться неподалеку из одной боевой позиции в другую. Их глаза следят за нами. Никогда я еще не чувствовала большего унижения.

Одинокий деревянный столб стоит угрожающе посреди двора, каждому на обзор. В конце концов, публичное унижение эффективно только, когда за ним наблюдают все – в этом и заключается вся его суть. Без указаний, я и так знаю, что делать, подхожу, поднимаю руки и берусь пальцами за веревку, примотанную к крюку, что вогнан наверху в дерево столба. Сжимаю его что есть мочи и замираю, поворачиваясь лицом к Джонье.

Офицер Болдис отходит в сторону, давая простор для размаха.

– Ничего не сломай, – добавляет он. – У нее все еще есть задание, которое она должна завершить.

– Да, офицер, – говорит Джонья. Он стучит легонько бамбуковой палкой по своей ноге, проверяя ее на прочность и силу удара, и раздумывая, куда та попадет, когда хлестанет по моей коже. А потом…

Я делаю резкий вдох, когда первый удар приходится по моему левому бедру, резкий и внезапный. Продолжаю смотреть Джонье в глаза, пытаясь найти хоть что-то позитивное в изгибе его губ. Его следующий удар оказывается еще сильнее, боль меня ослепляет, пронзая мне ногу на этот раз чуть ниже. Я продолжаю молчать, хотя мои ногти уже практически впились в веревку до середины. Не кричу, не позволяю своим ногам подкашиваться. Я привыкла к боли. Я живу бок о бок с ней уже четыре года, иногда получая порцию от Кендары, иногда от Гильдии.

Когда наказывают других студентов, я всегда отвожу глаза в знак уважения. Многие ученики поступают подобным образом и сейчас, продолжая свою тренировку. Однако немало и тех, кто остановился, чтоб поглазеть. Я могу пережить боль, но чувство беспомощности, чувство, что меня выставляют всем на обзор, никогда не станет менее невыносимым.

Третий удар приходится мне прямо по колену, но я затягиваю веревку крепче вокруг своего запястья и перемещаю вес на другую ногу. Слова Кендары, как мантра, повторяются в моей голове: «Прикусывай язык. Играй свою роль. Не потеряй свое место в Гильдии, иначе потеряешь и свое место рядом со мной».

«Меньше месяца», – напоминаю себе я. Осталось всего несколько недель, а может, и того меньше, если Кендара объявит о своем решении до того, как закончится месяц.

Четвертый и пятый удары следуют сразу друг за другом, примерно по одному месту. Я сжимаю губы, стискиваю челюсти. Синяки точно останутся впечатляющие. Джонья делает шаг назад, и я осторожно отпускаю веревку, приказывая своим ногам держать меня. Когда же наши с Джоньей взгляды пересекаются, я гордо поднимаю подбородок, показывая, что его попытки сломить мой дух не удались. Ноздри Джоньи раздуваются от злости.

– Хорошо, – говорит офицер Болдис, – а теперь за дела. Вы уже потратили кучу нашего времени.

Джонья прижимает меня обратно к столбу, когда подходит, чтобы повесить палку на свое привычное место на крюке. Он на целую голову выше меня, и его рост является еще одним способом запугивания. Когда он перемещает вес с ноги на ногу, его кислое дыхание касается моих волос и что-то слегка изгибается в его кармане. Он дергает меня за косу, заставляя поднять голову и посмотреть на него снизу вверх.

Его голос ворчливый:

– Тебе следует сдаться. Ты все равно что соринка у меня под ногами, мешаешь, но ничего не значишь, так что получается, тебя можно без зазрения совести раздавить.

Я позволяю себе посмотреть на него взглядом полным желчи. Хотя я и не единственная его жертва в Гильдии, тем не менее знаю – я одна из любимых. Ненависть наполняет пространство между нами, я буквально физически ощущаю ее и задумываюсь, не ударит ли он меня снова, просто чтобы доказать, что может. Однако в этот момент офицер Болдис издает нетерпеливый звук. Джонья отпускает мою косу и уходит прочь. Как только офицер Болдис проходит мимо нас, Саенго бросается ко мне, позволяя опереться на ее плечо.