Книга Ларисса. Призраки прошлого - Сергей Пономаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не сейчас. Будет еще время.
— Эдди, самим императором ты посвящен в рыцари. Сэр Эдвард Келли! — с восторгом воскликнул Томас.
Он сидел на чрезвычайно удобном, украшенном богатой резьбой касса-панке[21]. Томас любовно ощупывал дорогую диковинку, привезенную из Флоренции. Его взгляд метался по огромной комнате, стены которой были до половины обшиты дубовыми панелями и декорированы мильфлерами — шпалерами с нарисованными на темном фоне цветами.
— Если бы наш покойный отец, простой аптекарь, узнал об этом, то перевернулся бы в гробу. Трижды! — Томас спохватился и добавил: — Царство небесное! — Его взгляд уткнулся в пол, выложенный мраморными плитками.
«Неслыханная роскошь! — подумал он. — Эдди необычайно богат и очень много тратит денег на внутреннее убранство этого дома».
— Томас, — усмехнулся Келли, устроившись в деревянном резном кресле с высокой прямой спинкой, — это только начало.
— Все благодаря твоему уму и знаниям, мой дорогой старший брат. Ты принят при императорском дворе… — Речь Томаса прервал язвительный смех Келли.
— Император — это курица, которая несет нам золотые яйца. Нам следует лишь не мешать ей. Рудольф ждет золота от меня, но сам озолотил меня, тебя и нашу сестру. — Келли расхохотался и допил вино из серебряного кубка.
Томас испуганно оглянулся, хотя прекрасно знал, что в зале они одни.
— Не стоит подобное говорить об императоре, Эдди. Не забывай, у стен тоже бывают уши.
— Здесь чужих ушей нет, не бойся. — Келли обвел рукой зал, ожидая похвалы от брата. — Как я обустроил свой новый дом?
— Великолепно! Не каждый вельможа в Праге имеет такой красивый и ухоженный дом. Настоящий дворец!
— Помнится, ты отговаривал меня от покупки. Пугал, что этот дом имеет дурную славу. А ведь благодаря этому я его купил почти даром.
— Здесь пролилась кровь: брат зарезал брата из-за наследства. Он заслужил позорную казнь — был повешен на Конском рынке, — печально произнес Томас и указал рукой на окно, словно за ним до сих пор находился эшафот с виселицей. — Ходит молва, что, будучи проездом в Праге, доктор Фауст в этом доме подписал договор с самим дьяволом о продаже своей души. Слишком много плохого связано с этим домом.
— Легенда о маге и алхимике, докторе Фаусте, связанная с домом, где я живу, лишь добавляет значимости моей особе, — весело произнес Келли. — Неизвестно, бывал ли доктор Фауст в Праге вообще. А духи алчных сыновей придворного звездочета Якуба Куцины меня не беспокоят. К тому же я знаю, как управляться с духами умерших!
Келли встал и подошел к массивному дубовому шкафу, украшенному фигурками полулюдей-полуживотных, имеющему верхнее и нижнее отделения. Открыв правую створку, за которой оказалось несколько выдвижных ящичков, он выдвинул верхний, достал замшевый мешочек, из которого вынул кристалл черного цвета, и задумчиво посмотрел на него.
— Ты обещал мне рассказать об этом кристалле. Как нашел его в руинах монастыря и как во сне тебе явилась фея Моргана, — с благоговением и страхом произнес Томас.
— От тебя у меня секретов нет, Томас. Все было не так. Я тебе расскажу, но ты об этом не должен никому больше рассказывать, даже жене.
— Буду нем, как могила!
— После позорного наказания я долгое время бродяжничал по всей Англии, нищенствуя, голодая, не имея крыши над головой. Однажды, имея пару фартингов, я зашел в корчму поесть. Там я увидел, как хозяин корчмы с приятелем рассматривают книгу в богатом переплете и спорят, на каком языке она написана. Заинтересовавшись, я подошел к ним и, глянув на текст, пояснил, что это тайнопись, видимо, в книге записано что-то очень важное, возможно, где спрятан клад. Моя выдумка сработала, хозяин мне поверил, и я пообещал расшифровать тайнопись, но предупредил, что мне для этого понадобится время. Я стал работать в корчме, вечерами делая вид, что разбираюсь с шифром книги. Хозяин проболтался, что его дед участвовал в грабеже монастыря в Гластонбери, от которого остались одни руины. Он принес оттуда эту книгу и черный кристалл. В те времена его семья очень бедствовала, а затем как на дрожжах стало расти ее благосостояние. Они обзавелись фермой, корчмой и связывали свое благополучие с этими вещами. Поэтому корчмарь поверил в мою выдумку про сокровища. Моя фантазия поместила клад в подземелье разрушенного монастыря, куда можно попасть, прочитав магические заклинания, зашифрованные в книге, в Вальпургиеву ночь. Потчуя корчмаря выдумками, я провел у него зиму, и до того, как его терпение иссякло, покинул его, захватив с собой книгу и кристалл.
— Ты украл их?
— Да, украл! Я захотел, чтобы эти удивительные вещи мне помогли, и так оно и произошло. Кристалл оказался необычным, перевернул мою судьбу. Я стал алхимиком и некромантом. В первую же ночь во сне ко мне пришла не фея Моргана, а дух, связанный с кристаллом.
— Как дух выглядел?
— Вначале я увидел смутный женский силуэт, затем не поверил своим глазам — это была Кейт Мерритт! Моя Кейт!
— Кейтлайн умерла от воспаления легких через полгода после твоего изгнания из города, — в испуге произнес Томас.
— О смерти Кейт я узнал много позже. Дух, приняв ее облик, назвался мне Ламией. Он являлся мне в снах, и за это я ему благодарен. Хотя не могу с уверенностью сказать, были это сны или все происходило на самом деле.
— Не думал ли ты, что это демон похоти и обольщения — суккуб? — с дрожью в голосе произнес Томас.
— Дух Ламия не соблазнял плотскими наслаждениями, тут иное. Помнишь, как я стоял у позорного столба на эшафоте, весь в крови после экзекуции, осыпаемый насмешками толпы и гнилыми овощами? В толпе я видел только Кейт Мерритт! Ее взгляд был полон презрения и отвращения! Он стал моим наказанием, хуже того, что сотворил со мной палач. На протяжении многих месяцев ее взгляд жег меня адским огнем, сопровождая в скитаниях! Сколько раз я был близок к тому, чтобы убить себя.
Разволновавшись, Келли замолчал, а затем вдруг радостно улыбнулся:
— Когда кристалл оказался у меня, все изменилось. Даже узнав о смерти Кейт, я не опечалился. Умерла та, которая стояла у эшафота, а моя теперь со мной, и имя ее — Ламия! Ты не представляешь, общаться с Ламией — это неимоверные, сладостные ощущения, в них нет ничего плотского, предосудительного.
— Ты говоришь о ней, словно о живом человеке, а ведь она — дух. Бестелесная сущность. Может, за ней кроется бес, нечистая сила, пришелец из мира мертвых.
— Не говори о Ламии в подобном тоне!
— Боюсь за тебя, Эдди. Опасно общаться с духами. Инквизиция считает это колдовством. — Томас вздохнул. — В Польше ты едва успел скрыться от ее ищеек. Инквизиция есть везде, здесь тоже. Не пора ли покинуть Богемию и императора? Продадим наши дома, фермы, у нас достаточно денег, чтобы безбедно жить в любой стране.
