Книга Закон Чернобыля - Дмитрий Силлов

– Ну и вонища, – прохрипел слева зам.

И правда, смрад здесь стоял нехилый. Кислая вонь разлагающегося дерьма, замешанная на специфическом запахе засохшей крови. Но и то и другое воняет не больше месяца, после чего высыхает совсем и перестает источать тошнотворные миазмы. То есть гадили тут и проливали кровь относительно недавно…

И тут размышления Волка прервал удар, от которого он едва устоял на ногах. Содрогнулся пол, словно на него с потолка танк сбросили.

Волк резко развернулся на звук… и замер от неожиданности. Потому что ничего подобного он никогда не видел.

Луч налобного фонаря выхватил из мрака нечто кошмарное. Прямо на Волка медленно надвигалась огромная туша на двух мощных ногах… а может, руках, потому что еще две недоразвитые конечности безвольно болтались по бокам туши. В высоту тварь была около трех метров, глазки маленькие и вылупленные, вместо носа нарост, похожий на обрубленный хобот, бровей нет, вместо рта – зубастая щель под «носом» без намека на губы…

Тем не менее, когда в Зоне на тебя движется эдакое чудище, тормозить явно не стоит. Волк полоснул по монстру из автомата, прыгнул в сторону, но тварь среагировала довольно шустро. Пули, похоже, не причинили ей особого беспокойства, только разозлили. Она прыгнула, оттолкнувшись от пола обеими лапами, и приземлилась, отчего пол вновь содрогнулся.

– Да что же ты такое! – прорычал Волк, стреляя и стараясь попасть по глазам чудовища – правда, когда в темноте мушку не видать, сделать это непросто.

«Эх, хотел же ее люминесцентным лаком подкрасить», – совершенно не к месту пришла покаянная мысль…

Но потом стало не до размышлений.

Зам тоже стрелял, и также безрезультатно. Почти. Похоже одна его короткая очередь все же залетела в разинутую пасть твари, и ей это не понравилось. Теперь, раззявив зубастый хавальник еще шире, чудовище целенаправленно ринулось за метким стрелком, и сделала это довольно удачно, загнав его в нишу между цистернами. Отрезав Дрону путь к отступлению, тварь растопырила свои недоразвитые конечности и в следующую секунду точно бы перекусила зама пополам, если б Волк, бросив автомат, не проделал следующий трюк.

Сорвав с плеча рюкзак, он с разбегу прыгнул, крутанувшись винтом в воздухе, перевернулся на спину, грохнулся лопатками об пол, проехался по нему с метр между ногами монстра – и, оказавшись прямо под его челюстью, провисшей чуть не до пола, швырнул в нее рюкзак.

Почувствовав языком и небом нечто увесистое, тварь недоуменно захлопнула челюсть, пытаясь сообразить: неужто добыча сама в пасть прыгнула, чтоб не мучиться?

Но как следует поразмыслить Волк ей не дал. Выдернув из нагрудного кармана небольшой пульт, боец движением большого пальца откинул красный предохранительный колпачок и с силой вдавил единственную кнопку.

Раздался громкий хлопок, и в следующую секунду на Волка с Дроном хлынул поток вонючей жижи, ибо ужасный монстр взорвался, словно гнилой помидор, по которому со всей дури ударили подошвой сапога.

Дрон утер лицо рукавом, правда, помогло это мало. Но хоть с губ ошметок осклизлой плоти убрал. После чего произнес с душой:

– Твою… ж мать!

– И не говори, – сказал Волк, поднимаясь с пола. – Поэтому я всегда на себе взрывчатку и ношу. Командиру всяко виднее, как ею распорядиться.

– Благодарю, – кивнул Дрон. – Век не забуду.

– Мля, щас расплачусь, – скривился Волк. – Ненавижу эти сопли признательности. Мы на войне с Зоной, солдат. Сегодня я тебя прикрыл, завтра ты меня. И в итоге никто никому ничего не должен. Такой вот простой закон Чернобыля. Усек?

– Так точно, – хмыкнул Дрон. – Жаль только, что ты на меня взрывчатку потратил. Теперь придется возвращаться, не выполнив задание.

– Если б не потратил, не вернулись бы оба, – резонно заметил Волк. – Только интересно мне, что же это за тварь такая.

Он кивнул на останки чудовища.

– А мне интересно другое, – задумчиво проговорил Дрон, направив снабженный фонарем автомат вниз, немного левее развороченной туши мутанта.

Некогда пол помещения был выстлан советской красной плиткой. Которая от времени и прыжков многотонного мутанта изрядно потрескалась, местами вообще раскрошившись в пыль. А один отлично сохранившийся блок из шестнадцати плиток то ли от взрыва, то ли от падения останков огромной твари вообще вывернуло из пола, в результате чего от встал вертикально, углом провалившись в какую-то дыру.

Волк хмыкнул, подошел поближе.

– Вон оно как, – сказал он, вглядевшись. – Это, по ходу, металлический люк, на котором очень хорошей краской нарисована плитка. Ну-ка, что тут у нас?

Он закинул автомат за спину, присел, взялся за края люка и на выдохе выдернул его из пола. Отбросил в сторону, посветил фонарем в квадратную дыру, сунул туда руку – и вытащил черный плоский чемодан, который в СССР называли дипломатом.

– Ишь ты, ученые схрон заделали прям в лаборатории, – покачал головой Дрон. – Интересно, что там?

– Думаю, секретные документы, которые сейчас уже макулатура, – сказал Волк, сворачивая замки дипломата широким боевым ножом.

И ошибся.

В дипломате лежали пачки американских стодолларовых купюр, перетянутые черными советскими резинками. Причем чемодан был забит ими под завязку.

– Хммм, – задумчиво произнес Дрон. – Молодцы чернобыльские ученые, не терялись. Где-то я слышал, что в обычный дипломат влезало около семисот тысяч долларов. Этот нестандартный, толстый, так что, думаю, здесь больше миллиона.

– Все равно макулатура, – скривился Волк. – Они семидесятых годов выпуска. Хоть и в хорошем состоянии, ни один банк их не примет.

– Украинский банк, – уточнил Дрон. – И то не факт, могут и взять. А на северном кордоне, который стережет американский спецназ, примут без проблем. Как и в США, кстати. Это только у нас присутствует дурь насчет того, чтоб старые баксы не принимать. В Америке, если мне память не изменяет, нет никаких проблем с купюрами от тысяча девятьсот двадцать восьмого года. А если попадутся выпущенные ранее в хорошем состоянии, то коллекционеры с радостью возьмут их по цене выше номинала.

И заметив, как рука Волка непроизвольно поплотнее сжала рукоятку ножа, добавил:

– Это все твое, командир. Ты тварь завалил, ты схрон вскрыл, так что моей доли тут нет. Более того, у меня есть свой канал связи с амерами северной Стены, так что, если хочешь, помогу через них свалить из этой радиоактивной помойки через океан, под крылышко Дяди Сэма.

Волк замер на мгновение, обдумав услышанное, после чего сунул нож в ножны и сказал:

– Не вариант. Лям зелени в Штатах – это, конечно, деньги, но не особо большие. А здесь с таким стартовым капиталом мы поднимем намного больше. Столько, чтоб нам до конца жизни хватило в любой точке мира и сыновьям с внуками осталось. И я даже знаю, кто нам в этом поможет.