Книга Красавчики из френдзоны - Аделина Камински

Ламэнтианирия или коротко — Ламэнта — в свои тридцать с лишним владела собственным бизнесом по приготовлению безумно ароматного кофе и тающих во рту пирожных. Думаю, узнав ее имя, вы и так догадались, что мы с ней одного поля ягоды. Любят родители нейтралов оттенять отсутствие магических способностей своих неудавшихся отпрысков помпезными именами.

Если прежде, чтобы навестить Ламэнту, мне приходилось пересекать добрую половину Игнипорта, от кампуса буквально рукой было подать до «Белорозы». Уютная кофейня ютилась в историческом центре города на углу улицы.

На самом деле, хозяйке этого заведения можно только позавидовать. Ее учтивость, интеллигентность и исключительная эмпатия рушили всякие границы между ею и нормальными стихийниками. Они говорили с ней, шутили, отпускали комплименты совсем как… равному. Такой энергетикой невольно заражаешься. Это еще сильнее тянуло меня в «Белорозу» и заставляло ощущать себя такой же нормальной, как и остальные. Хотя бы на некоторое время.

Эх, как же мне нравится пара последних часов до заката солнца. На улицах практически никого нет. Редкие прохожие бодро шагают домой, припозднившись на работе. Ни шума городского поезда, ни детского смеха. Я слышала, что в городах поменьше комендантский час начинается и того раньше. Там преступность выше. В Игнипорте она не перешла критическую черту, что странно. Здесь хватает неуравновешенных стихийников, которым только повод дай поджечь кого-нибудь, утопить или похоронить заживо. Таких, как тетка Ингрид. В нескольких шагах от психиатрической лечебницы ее удерживал лишь аристократический статус.

Переступив через рельсы в центре дороги, пошла дальше по тротуару. Ловила на себе быстрые взгляды прохожих, иногда засматривалась вслед. Изучала витрины устаревших магазинчиков, день ото дня неизменных и оттого всё менее притягательных. Открытие некоторых из них датировалось аж парой сотен лет назад. На плаву они держались до сих пор, но этого едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Исторический район — он такой. Таинственный антураж вокруг академии элементалей. Ни посетителей, ни выручки, ни ярких впечатлений…

— А-а-а!!! — пронзительный мужской крик заставил меня остановиться.

Встала, как вкопанная. Сердце бешено заколотилось, норовя выскочить из грудной клетки.

Вроде… больше ничего. Может, показалось? На галлюцинации никогда не жаловалась, но от усталости нервная система вполне способна выдать неожиданный фортель.

С трудом заставила себя двинуться дальше, крепче прижав учебники к груди.

Даже… даже если что-нибудь произошло, лично меня это никак не касается. Желательно вообще уйти как можно дальше. Вдруг, убивают кого? Вдруг, убьют? На меня повесят. А повесить преступление не нейтрала — милое дело. За него никто не заступится. Он не способен себя защитить. А если за меня и заступятся, то лишь друзья, которых я тем более не хотела бы ни во что впутывать.

— А-а-а!!! — крик повторился, и я вновь застыла на месте. Сглотнула вязкую слюну.

Нет, это однозначно и абсолютно точно не мое дело. Лучше идти туда, куда шла, а если что и произойдет — с утра в газетах напишут. Строить из себя героя — самое последнее, чем я могу заняться под конец трудного учебного дня.

С такими мыслями постаралась как можно скорее пересечь квартал, изредка оборачиваясь назад и проверяя, не следует ли за мной какая-нибудь мрачная фигура в черном плаще.

Криков я больше не слышала.

* * *

В «Белорозу» влетела стремительно, как пуля. Уселась за стойку возле буфета, разложила перед собой книги и сделала вид, что с головой погружена в чтение. Но скрыть что-либо от Ламэнты… Для этой женщины будто на лбу твоем всё написано. Может, она и не владела ни одной из трех природных стихий, но это еще не значило, что иных магических способностей у нее не имелось. Например, исключительный кондитерский талант. Магия выпечки. Стихия теста и кондитерской глазури. Или чтение мыслей по взгляду, положению рук и головы.

— А на тебе лица нет, — заговорщицким шепотом подсказала Ламэнта и мягко улыбнулась, когда я оторвала глаза от страниц и обратила на нее внимание. — Хочешь рассказать почему?

Я действительно пришла сюда за поддержкой, с трудом признаваясь в этом самой себе. Всегда приходила выплеснуть душу перед внимательной и чуткой женщиной, еще и соратницей по несчастью. Однако о крике из переулка, до сих пор звучавшем в моей голове, решила не упоминать. Ламэнта слишком правильная для того, чтобы пустить всё на самотек, а подставлять ее ни в коем случае не хотелось.

— Денёк непростой, — тихо ответила я.

— Первая неделя в любом деле всегда самая тяжелая, — оптимистично заявила женщина. — Я когда открывалась, поверить не могла, что из этого выйдет что-то дельное. Но ты погляди… — она обвела рукой свое скромное, но уютное заведение.

На трехцветных полосатых обоях, соответствующих цветам трех основных стихий, тут и там расцветали пышные белые розы. Своеобразная аллегория на существование нейтралов среди стихийников. Пять небольших круглых столиков из темного дерева, три из которых были в настоящий момент заняты группками болтающих студенток, ютились на нескольких квадратных метрах. Белые шелковые занавески с драпировкой выглядели дороже всего, что здесь располагалось. Подарок от состоятельного посетителя. Витрины со сладостями собственного производства занимали половину стойки по бокам от кассы. У другой половины стояли высокие табуреты, обитые белой искусственной кожей.

— Вот и с учебой так же, — завершила Ламэнта свою мысль.

— В годы твоей учебы в академии такой же беспредел творился?

Женщина немного подумала, прежде чем ответить.

— Возможно. Но я знала, что если не сдам экзамены — не получу разрешение на осуществление свой мечты. А ради такого можно стерпеть всё, что угодно. К тому же… у меня и покровитель был. На что я могла жаловаться?

Покровитель… Да, эта система над такими, как мы, и сейчас всё еще в ходу. Принцип ее довольно прост. Поскольку романтические отношения между нейтралами и нормальными стихийниками не поощряются в обществе, при взаимной симпатии возникает особая форма этих отношений — покровительство. Или спонсорство, что звучит чуть более обидно. Ничто не мешает влюбленному одаривать свою нейтральную пассию подарками, а также заявлять при этом полное право на ее физическое и ментальное состояние. Один из таких спонсоров подарил этому заведению прекрасные занавески с драпировкой.

— Прости меня, но покровительство в моем понимании — дикость, — честно сказала я. — Еще тогда, когда ты эти занавески…

— Опять ты про занавески, — уперев руки в бока, хозяйка заведения закатила глаза. — Они же такие красивые!

Теперь глаза закатила и я. В чем-то мы с Ламэнтой все-таки разные. К дискриминации она относится более спокойно и терпимо, чем я. Вероятно, потому что у нее никогда не было закадычных друзей из их числа. Сравнивать не с чем. Тетка Ингрид не в счет. Она почти всех ненавидит кроме Ойи.