Книга С меткой дьявола - Катя Лоренц

– Шла бы ты…– мамины глаза расширились, губы ее задрожали, – читать свои книжки. И не лезь больше в мою жизнь! – развернувшись на пятках, ушла в свою комнату.

Наверное переборщила, разговаривай так с мамой, но, когда речь заходит о Виталике, о том, что нам нельзя дружить, я в прямом смысле сатанею.

Если бы я не ушла, то бы ещё много чего могла наговорить, того, о чём потом бы жалела.

Плюхнулась на диван, подтянула ноги к себе, воткнула в уши беспроводные наушники. Беру планшет в руки и рисую. Это мой способ успокоиться.

Диван рядом с новым прогнулся, не отвлекаюсь, продолжаю рисовать. Я и так знаю, кто сидит рядом со мной. Своего брата, узнаю по парфюму: морской бриз и ещё что-то. Он толкнул меня плечом. Не обращаю внимания. Достал наушники из уха.

– Ну ты чего, крошка, не дуйся.

– Я не дуюсь. Отдай, мне наушники. Не делай вид, что тебе есть дело до глупой младшей сестры.

– Мне есть дело.

– Тебе разве не нужно к своей подруге, Даше?

– Нет, она уехала. Я к тебе с дарами. – протягивает блюдечко с тортиком, где много-много моего любимого крема.

– Данаец, блин! – ухмыльнулась я.

– Я сам напечатал! – гордо заявляет брат.

– Подвиг. – согласно киваю, откладываю планшет и наушники в сторону. Ложка вкуснейшего тортика и я подобрела.

– Хочешь? – протягиваю ему ложку с тортом. Он, не долго думая: ест. В этом мы с ним похожи оба сладкоежки. Только если для его роста такое количество калорий не опасно, для моих ста шестидесяти, равноценно самоубийству.

– А ты извинишься перед мамой и папой? – из зала слышны их крики.

– Да нужно. Но сначала прикончу тортик.

– Ты ведь не серьёзно говорила?

– О чём? – съела ещё кусочек, довольно зажмурилась.

– Про чипы. – его серо-голубые глаза стали серьезными, стальными.

– Я серьёзно.

– И куда подашься?

– Не знаю. Нужно всё заранее подготовить. Хочу поговорить с отцом Павлом. Пойдешь со мной?

– Пойду, только чем он поможет?

– Не знаю просто поговорим. Фух, хватит. – ставлю тарелку с тортиком.

– Что не доела?

– Мне потом месяц в фитнес-центре горбатиться. – ложусь на диван. – Будешь смотреть со мной комедию?

– Ага. – брат устраивается рядом включила телевизор приклеенным на потолок. Прижалась к брату. Я всегда видела в нем заступника. Он был мне няней в садике, сам забирай меня из него. Разбирался с обидчиками. А их у меня было много, слишком длинный язык. Я сначала говорила, потом думала.

Сережа засмеялся, мне всегда нравилась его улыбка, как у него от неё загорается глаза.

Года в три, заявляла, что выйду замуж только за брата. Может поэтому мне нравится Виталик. Такой же высокий, красивый уверенной в себе.

– Пойдёшь извиняться? – спросил Серёжа, когда закончилось в кино.

– Да, наверное.

– Пошли. – он взял меня за руку и повел в мамину комнату.

Заходим. Там, всё сделано в бионическом интерьере. Никаких строгих форм стиль приближен к природным.

Серое кресло повторяет контуры тела. В нём, лицом к окну сидит заплаканная мама. Во мне проснулось чувство вины, хоть мне шестнадцать, но я чувствовала её.

Комнату освещали светодиодные светильники и люминесцентные лампы.

– Мам, с тобой Ксюша хотела поговорить. – сказал брат. Мама поджала губы, тонкие руки сжали плавные линии подлокотника.

Серёжа наклонился ко мне зашептал:

– Давай сестра, не дрейф, если что я рядом. Посмотрела на него, Сережа утвердительно закивал. Я всегда искала поддержку в нём одном.

– Мам извини, пожалуйста. – она демонстративно вздернула подбородок и продолжала сохранять молчание.

– Давай. – шепнул Серёжа и подтолкнул меня, я села на соседнее кресло.

– Ну правда прости. Я не хотела тебя обидеть. Ты же знаешь я сначала говорю, потом думаю. Я ничего не имею против твоих книг.

– Я не из-за книг обиделась.

– А из-за чего?

– Ты хочешь уйти из дома.

– Не хочу, но придётся. Это разные вещи.

– Пообещай, что не будешь ничего предпринимать.

– Ладно, – нехотя сказала, – обещаю. – мамин покой дороже глупых убеждении. Лучше совру.

Тем более может это и не случится. Сколько лет об этом говорят и ничего живём же как-то.

– Мам ну ты простила?

– Да, конечно. – она бросилась меня обнимать. Серёжа стоит у двери, улыбался. Я показал ему язык, он ответил мне тем же.

Мама слишком мечтательна. Она не сможет оценить в полной мере последствия. Ну и что, собственно, изменится? Я и так слишком эксцентричная, я непримирима. Серёжа из – за этого называл меня бараном упрямым.

– Где папа?

– А, – махнула она рукой и заправила прядку за ухо, – в бар пошёл. Сегодня его команда в полуфинал вышла.

Вернулась к себе в комнату. Вооружилась кружкой чая и тарелкой с печеньем, принялась мониторить статьи о чипах.

…В России сто тысяч человек, добровольно ввели чипы в руку. Процедура простая: в клинике по чипированию специалисты вводят в вашу кожу чип, с помощью шприца с большой иголкой.

Дальше мне попалась статья из журнала.

Павел: Было немного больно, – рассказывал учитель информатики, Павел Иванович, – но зато я приобрел много преимуществ.

– Расскажите поподробнее, какие?

Павел: Во-первых, я больше не теряю электронный ключ. Раньше это со мной часто случалось. Во-вторых, я даю команды технике мысленно, управляю машиной с помощью чипа в моей руке. В чипе паспортные данные и другие необходимые документы.

– Правительство разрабатывает законопроект о всемирном чипирование в голову. Что вы об этом думаете?

Павел: Я только за! Это безусловно прогресс! Представляете, как облегчит жизнь правоохранительным органам? Найти преступника не составит труда. Если сейчас он может спрятаться или выкинуть карту с чипом, то с головой это будет проблематично. (смеётся).

– Что вы скажете тем, кто против принудительного чипирование?

Павел: Я скажу, что это анахронизм!

– Есть страшилка, что если чип вставят в голову, то действиями и мыслями человека начнёт управлять правительство.

Павел: – Это чушь!

– Но солдатами же управляют.

Павел: – У нас демократичная страна, со свободными взглядами. Солдаты давали присягу и устав обязывает подчиняется командиру. Зато операции, проводимые военными, стали более успешны. Целая рота действует, как единый организм. С обычным человеком такого не будет. Никто его не заставит.